сил – Мразь, я убью его!
Он попытался вскочить, но Милолика задержала его за руку.
– Не надо, давай просто уйдем отсюда, – хриплым от слез голосом прошептала девушка.
Казалось, Макс прикладывал неимоверные усилия, чтобы снова не наброситься на Анатолия. Его мышцы напряглись, как у хищного зверя перед прыжком. На Лику вдруг навалилась страшная усталость, ей стало почти все равно, что будет дальше. Главное – как можно скорее покинуть это страшное место.
– Принеси одежду, – скомандовал Максим нервно мечущейся у двери Ники. Лика даже не заметила, что подруга тоже здесь. Та молча выскочила за дверь и уже через пару минут вернулась с охапкой Ликиных вещей и компрессом для Славика.
Лика быстро оделась, стыдливо отвернувшись от бдительных глаз Макса. Она не хотела, чтобы он видел ее такой: всю в синяках и кровоподтеках от рук незнакомого мужчины.
Когда она закончила, Максим молча взял ее за руку и вывел из квартиры. Не посмотрел ни на Анатолия, все еще находившегося в отключке, ни на Нику, которая прижимала компресс к наливающемуся краской фингалу Славы.
– Скажи адрес, я вызову такси, – Макс уже поднес телефон к уху, но Лика его остановила.
– Давай пройдемся немного? Хочу подышать.
Парень молча кивнул, и они двинулись в сторону центра. Минут пятнадцать шли молча, думая каждый о своем, пока впереди не показались кремлевские огни и Красная площадь. Лика покосилась на Макса и заметила, что его руки слегка подрагивали. Видимо, он никак не мог успокоиться.
– О чем ты думала, Лика? Как ты вообще согласилась на эту работу?
Справедливый вопрос задел ее до глубины души.
«Да что он может знать! Маменькин сынок, который никогда ни в чем не нуждался! Откуда ему знать, что переживала я, в каком аду жила последние месяцы!» – злые слезы жгли глаза, и Лика в этот момент готова была ударить его. За благополучие, спокойную сытую жизнь, за то, что ему никогда не понять, каково ей было и за то, что только сейчас пришел на помощь. Когда едва не стало слишком поздно. Она знала, что эти обвинения несправедливы, но пережитая боль требовала найти виноватого, и им оказался Максим. Просто потому что был рядом.
– У меня не было другого выхода. Не тебе меня судить! – Лика вскинула голову, испепеляя Макса злым взглядом. – Да ты хоть знаешь, что случилось с моей мамой!
– Я знаю, – голос Максима немного смягчился. – Но ты могла попросить помощи у меня. Почему ты решила продать свое тело?
– У тебя?! – истерично расхохоталась Лика, запрокинув голову назад. – Да кто ты такой, чтобы задавать мне эти вопросы? Ты мне изменил, Макс! Не нужна мне твоя помощь! Справлялась же как-то и без тебя!
– Что? – Максим растерялся, мгновенно растеряв боевой настрой. – В смысле, я тебе изменил?
– Я видела фото, – устало пояснила Лика. Вспышка ярости прошла так же внезапно, как появилась, в душе было пусто, как в бездонном колодце. Она не хотела выяснять отношения с Максом, этот день и без того выкачал из нее все силы. – Пожалуйста, давай не будем. Я устала.
Они остановились около Спасской башни. На площади уже поставили ярмарочные палатки, вокруг вовсю копошился народ. Их праздничное настроение так сильно контрастировало с внутренним состоянием Лики, что она чувствовала себя пришельцем с другой планеты. Абсолютно чужой на этом празднике жизни.
– Нет уж, объясни мне, – Макс схватил ее за руку и развернул лицом к себе. Он смотрел ей в глаза, пытаясь понять, наконец, что происходит. – Что за фото? Где ты его видела?
– Я видела фото, где вы целуетес с Маринкой.
– С какой Маринкой? – между его бровей пролегла складочка, как будто он напряженно вспоминал. – С Масловой что ли?
– Максим, не делай вид, что ты не виноват. Я думала, что ты меня любишь, а ты целовался с ней, а потом переспал с ней в туалете, даже не скрываясь! Все, мне больше нечего сказать.
Лика вырвала руку и быстро зашагала вниз с Васильевского спуска. Она не знала, в какой стороне находится метро. Просто брела по заснеженным улицам нелюбимого города и мечтала, чтобы ее никто не трогал. Но Максим задержался лишь на секунду, а потом бросился за ней.
– Лика, это неправда. Я не знаю как, но меня подставили.
– Макс, не надо лгать, – Лика устало вздохнула и отмахнулась от него. – Оставь меня в покое сейчас, пожалуйста.
Видимо, осознав, что ей пришлось пережить сегодня, Максим замолчал.
– Давай я все-таки вызову тебе такси, – мягко предложил он, кивнув на ее дрожащие руки.
– Хорошо. – Лика устала. Безумно устала от этого бесконечного, ужасного дня.
Максим набрал номер такси и уже через несколько минут подъехала черная Ауди. Он бережно помог девушке сесть в машину. Прежде чем захлопнуть дверь, он попросил:
– Я тебе не изменял. Когда ты придешь в себя, я докажу, что меня подставили.
Лика угрюмо покачала головой. Ее глаза вновь наполнились слезами, и она поспешно отвернулась к противоположному окну.
Конечно же, Лика ему не верила. Она видела фотографию своими глазами. Не доверять собственным глазам довольно глупо. Но сейчас она не хотела думать о Максиме. Все тело болело, после сегодняшнего всплеска адреналина она чувствовала себя опустошенной и разбитой. Лика прикрыла глаза и стерла со щек соленые капли.
– Что, дочка, потрепала тебя столица? – хриплый баритон водителя вторгся в мысли Лики. Она посмотрела на таксиста, седовласого мужчину с множеством морщинок на лице. Он годился ей скорее в дедушки, чем в отцы, но Милолика возражать не стала. В нем было что-то такое, что делало его похожим на папу.
– Да уж, – пробормотала она, не желая делиться своей историей с незнакомцем.
– Ты не переживай, не каждый может справиться здесь. Москва – она такая, пережует и проглотит, даже не подавится.
От его слов легче не стало, Лика снова прикрыла глаза в надежде, что водитель решит, что ее сморил сон и прекратит бестолковые утешения. Но он не унимался.
– Ты ж не здешняя?
– Нет. С Кемерово я.
– Так езжай домой. Далась вам всем эта Москва. – Судя по внешности, мужчина и сам не был коренным москвичом. Скорее всего, он имел грузинские корни. Однако высказанная им мысль прочно засела у Лики
