Если все совсем плохо, то их отдают под трибунал, а потом отправляют в тюрьму.
Мое воодушевление сдувается в тихое «ой». А потом в громкое «черт!».
– Ага. Так что он решил остаться там, не видеть меня, пока остальные полетят домой к семьям.
– Может, он просто боится твоей реакции на то, каким он стал? Большинство людей возвращаются с войны с серьезными психическими проблемами.
– И это его решение: просто остаться там?! – восклицает Хейзел дрожащим голосом.
Мне так хочется что-то сделать, чтобы ей помочь, но у меня связаны руки.
– Прочти новое письмо! Вдруг он поменял свое решение. Или хочет сделать сюрприз, и поэтому пишет, что не приедет.
Хейзел закатывает глаза.
– Тогда это худшая шутка в его жизни.
Хейзел придвигается ко мне, и мы еще час сидим на диване, смотрим три серии «Друзей» подряд и делаем то, что должны делать друзья: остаемся рядом.
* * *
Мне было очень сложно оставить Хейзел одну в общежитии. Но она настояла на том, чтобы я не портила Картеру сюрприз, так что я с тяжелым сердцем попрощалась с подругой.
В такси Картер сидит молча и не подает виду, куда мы едем. Пока он что-то обсуждает с водителем, из автомобиля выезжает рампа, чтобы я могла проехать на тротуар.
– Так, значит, твой сюрприз – день в гостях у моей мамы? – спрашиваю я, вскинув бровь.
Мама стоит на подъездной дорожке нашего дома, вооружившись кухонным полотенцем, и прикрывает глаза от солнца.
Кто знает, может, мы будем смотреть старые пленки и рыться в бесчисленных фотоальбомах, где запечатлено наше детство? Такой сюрприз очень много для меня значит, ведь я обожаю погружаться в воспоминания, поедая пирог на веранде.
– Ты всегда была такой нетерпеливой, Скай-Скай? Или с тех пор, как у тебя есть Холли?
Пару дней назад я рассказала Картеру, что разделила свою жизнь на «до» и «после».
– Нетерпеливость шла в комплекте с этой моделью. И я подумала: хм, а почему бы и нет? Она как раз шла со скидкой, нельзя упускать такое выгодное предложение, – шучу я и показываю Картеру язык.
– Спасибо, мужик.
Картер протягивает таксисту щедрые чаевые, я с уважением присвистываю.
– Вы только посмотрите, Картер Дэвис стал мажором и швыряется деньгами.
– Что ты мелешь, Скай-Скай, – говорит он шутливо и идет со мной к двери.
Таксист выезжает с нашей тихой улицы, а к нам уже бежит взволнованная мама. На ней старый джинсовый комбинезон с парочкой свежих пятен краски. Похоже, у нее новый приступ ремонта, который одолевает ее каждые пару лет. В эти периоды она полностью меняет обстановку дома и потом удивляется, что не находит вещи на привычных местах. Неизменными остаются только садовые гномы.
– Ты точно уверен, что у тебя выйдет, Картер?
Мама треплет Картера за щеку, чмокает меня в губы и упирает руки в боки. Мне становится по-настоящему интересно.
– Я уверен, что все получится. Не бери в голову, Пэн. Скоро верну ее, обещаю.
– Так, народ! Хватит говорить обо мне так, словно меня нет. Я тут! – Я театрально машу рукой, чтобы привлечь к себе внимание. – Мам, ты так беспокоишься, словно я при смерти. Что он задумал?
– Пойдем, я тебе покажу.
Картер радостно хлопает в ладоши и шагает к высоким воротам гаража. В нос бьет запах машинного масла. Звучит странно, но я обожаю этот запах, ведь он напоминает мне о юности. О частых вечерах, переходящих в ночь, когда мы с Картером тюнинговали старые байки. И порой мы ночью делали небольшой круг по Бомонту. Моя страсть к мотоциклам началась в те ночи.
– Мне опять нужно передавать тебе инструменты?
Я смотрю, как лучший друг выкатывает из гаража свой новенький «Харлей». Он ставит его прямо перед моим носом, но я все еще не понимаю, что задумал Картер.
– Байк у тебя всего пару дней, а уже перепачканный, как свинья! Но бесплатную мойку байка ты от меня не получишь, даже не надейся!
Черного красавца покрывает слой грязи и пыли, словно он простоял в гараже целую вечность.
– Ой, замолчи, Скай-Скай. Ты лучше меня послушай.
Он обходит «Харлей» и показывает на черную стойку, которой явно не было в базовой комплектации мотоцикла.
– Что это?
– Это, – Картер делает театральную паузу, – подножка. Ты можешь засунуть под нее ноги и не беспокоиться о том, что не можешь держаться ногами во время поездки.
Постепенно туман рассеивается, а сердце начинает громко колотиться.
– Картер?.. – пищу я.
– Да, мы поедем на пляж, Скай-Скай! – Картер опережает мой вопрос.
Пенелопа смахивает кухонным полотенцем пару слезинок в уголках глаз, а я не могу поверить своему счастью.
– Ты серьезно? – еле слышно шепчу я.
Я несколько месяцев не видела моря, а теперь я не только увижу его, но и поеду туда на мотоцикле?
– Конечно, серьезно. Или ты где-то видишь скрытые камеры? Я установил подножку с двух сторон, чтобы тебе было не страшно. Детали не оригинальные, я даже не уверен, что их установка законна, но мне плевать. Если моя девочка хочет увидеть море, она его увидит.
Его слова поражают меня, как удар молнии из чистой, глубокой любви. Моя девочка. Он это про меня? Надеюсь, что да. Я вспоминаю слова Хейзел и решаю сегодня наконец-то поговорить о нашей ночи. Но сначала хочу в полной мере насладиться поездкой.
– Ка-айф! – пищу я.
– Холли останется здесь до нашего возвращения. Надеюсь, это не проблема?
Картер дожидается моего согласия, а потом бежит в гараж и возвращается с красным ремнем. Я вся дрожу от предвкушения.
– Пэм? Поможешь мне ее усадить?
– Да, конечно. Господи, Картер, надеюсь, это безопасно. А иначе я тебе шею сверну! – грозит мама.
– Я хоть раз подвергал Скай опасности?
– Нет, – хором отвечаем мы с мамой.
Картер помогает мне усесться на байк. Ноги Картер аккуратно ставит на держатели, и пока мама меня усаживает, он приносит два шлема. Он дает один мне, второй надевает на голову, садится передо мной и заводит мотор. «Харлей» приветствует нас рычанием, и я руками чувствую вибрацию.
– Я пристегну тебя к себе, ладно, Скай-Скай?
Мама помогает обернуть красный ремень вокруг моей талии, Картер защелкивает его у себя на животе. Я крепко прижимаюсь к его спине и не могу дождаться того момента, когда ветер ударит в лицо. Скорее бы почувствовать скорость и покалывание, которое я ощущаю каждой клеточкой своего тела.
– Если хочешь, можешь держаться за меня. – Картер перекрикивает ревущий мотор.
Слышно, что Картер настроил мотоцикл под себя, мотор рычит, как дикая хищная кошка. Я, не колеблясь, обхватываю Картера за талию и кладу голову на его широкую спину. Меня окутывает аромат Картера, предвкушение свободы, которая скоро вновь наполнит мои легкие.
* * *
– Я просто не могу поверить!
Мы уже приехали, но в ушах все еще стоит рев мотоцикла. Картер отстегивает ремень, встает и следит, чтобы я не упала с «Харлея».
– Ну как? – интересуется он.
Видно, что он боится моего ответа. Картер ненавидит разочаровывать людей. В детстве он после каждого приступа гнева на целый день запирался в комнате, потому что его сжирало чувство вины. Обычно мне удавалось убедить его, что никто не злится, но иногда стыд был сильнее.
– Невероятно! – кричу я на весь пляж.
Прямо передо мной простирается Кристал-бич, пляж, на который нас с детства возила Пенелопа. Здесь был сделан снимок с моей фотостенки. Здесь Картер впервые пробовал флиртовать, получил первые отказы и первый поцелуй от девочки по имени Клементина. После поцелуя она скорчила недовольную физиономию, потому что от Картера пахло мороженым с клубникой, а ей нравилось только шоколадное.
– Да, надо сказать, я чертов гений, – произносит Картер и гордо поглаживает себя по плечам.
– Так и есть. – Я влюбленно улыбаюсь.
– Но перейдем к важному. Хочешь в море?
«Я еще много чего хочу», – проносится у меня в голове.
Я восторженно киваю, и когда слышу тихий шелест волн, то чувствую, что вернулась домой.
– Еще бы! Неси
