пару часов, будет как новенький. Черепно-мозговой вроде нет.
— Крови потерял много? Переливание нужно делать? — басом спрашивали пчелы.
— Нет, не слишком. Просто кровеносных сосудов на голове много, отсюда обильное кровотечение даже от небольшой раны. Нам даже зашивать не пришлось.
— Ладно, работайте. Там машину привезли. Пойду разбираться. Странная авария. Очень странная.
И сон тоже странный. Я открыл глаза. Надо мной склонился ангел. Синеглазый, с большой грудью. Размер четвертый, не меньше. От ангела пахло духами. С удивлением я узнал аромат «Красной Москвы». Откуда такое ретро?
— Ой, вы проснулись? Я вас разбудила? Простите! — защебетала миловидная медсестра, молоденькая, около тридцати. Круглое улыбчивое лицо, на щеках ямочки. — Ох, и напугали же вы нас, Владимир Тимофеевич! Александр Яковлевич вообще рвёт и мечет.
Я слушал и не слышал её. От девушки веяло добротой. Так же чувствовал её искреннее беспокойство.
Ещё раз осмотрел комнату и попытался сесть. Медсестра кинулась ко мне, поправила подушку, помогла устроиться поудобнее.
— Вас как зовут? — спросил у неё.
— Вам точно к Чазову нужно, — она с жалостью посмотрела на меня.
Кто такой Чазов? Попытался вспомнить. Нет, человека с такой фамилией я точно не знаю. Но тут же всплыли воспоминания. Человек в белом халате, приятное лицо под кудрявой шапкой волос. Упрямо поджатые губы, длинный нос уточкой, внимательный, умный взгляд. Я вспомнил, что он мне нравился, хороший человек. Или не я вспомнил? А кто? Кто мне подсказывает какие-то чужие, лишние воспоминания? Да что, вообще, творится⁈
Лежу на кровати с полированными деревянными спинками. Напротив у стены шкафы. Древние, сейчас таких не делают. Повернул голову — стеклянный столик уставлен лекарствами. Над ним зеркало. В углу телевизор, тоже древний. «Берёзка», если не ошибаюсь. Огромный ламповый ящик с выпуклым экраном. Такие, насколько помню, весили под сто килограмм.
— Алевтина, — ответила девушка на мой вопрос.
— Очень приятно, — искренне улыбнулся я. Алевтина действительно показалась мне самым приятным моментом во всей этой безумной истории.
Про таких говорят «кровь с молоком». Белое лицо, румяные щеки, брови чёрные. Глаза голубые, длинные прямые ресницы. И фигурка ничего — полновата, но талия на месте. Про грудь молчу. Уже оценил.
Организм отреагировал на мои мысли моментально. Я изрядно удивился, почувствовав мгновенную эрекцию. Резко сел, не хватало ещё позориться, лежа с поднятым на члене покрывалом.
— Владимир Тимофеевич, вы правда не помните? — ворковала меж тем медсестра.
Так, стоп! Почему снова Тимофеевич? Я же Владимир Николаевич. По крайней мере, с утра был им. Гуляев Владимир Николаевич, шестидесятого года рождения. И память точно не отшибло. Я помнил, как отвез жену в аэропорт, как ехал к любовнице. Аварию тоже помнил. Как по дурости закинул в салон дохлую птицу, а она вдруг ожила…
Память я точно не потерял. Скорее уж нашел еще одну, дополнительную. Разобраться бы еще, чью. Вспомнил отражение в зеркале, потом фотографию на удостоверении. Владимир Медведев? Вот кто точно Тимофеевич!
— Это ж надо было так перевернуться, — причитала девушка. — Хорошо хоть живы остались. Ну ничего, сейчас принесу обед. Немного подкрепитесь и сил прибавится. Как себя чувствуете? Не тошнит? Голова не кружится?
— Нормально. И поел бы с удовольствием, — ответил я, и вправду почувствовав голод.
— Я быстро. А вы пока телевизор посмотрите. Я включу.
Она метнулась к ящику, воткнула вилку в розетку. Нагнулась, нажала кнопку стабилизатора, на который я не обратил вначале внимания. Алевтина дождалась, пока загудит стабилизатор и только потом нажала кнопку под экраном.
Экран посветлел, потемнел, мигнул и… из глубины выплыло изображение.
— А сейчас, товарищи, мы поговорим о здоровом питании… — на экране появилась худенькая женщина и я с удивлением вспомнил её имя: Элеонора Белянчикова, ведущая программы «Здоровье». Или Юлия? Да, вроде Юлия. Я их почему-то всегда путал — Юлию Белянчикову из «Здоровья» и Элеонору Беляеву, которая вела «Музыкальный киоск».
— Алечка, какое сегодня число?
— Десятое августа, — ответила девушка. — Вы недолго были без сознания, вас привезли всего два часа назад.
— А год какой?
— Ой! — девушка всплеснула руками, прижала ладошки к круглым щекам. — Вы и этого не помните? Семьдесят шестой год. Тысяча девятьсот семьдесят шестой… Простите, одну минуточку… Я сейчас вернусь, поесть вам принесу.
Она выскочила за дверь.
Осторожно спустил с кровати ноги, сунул ступни в кожаные шлёпанцы. Встал, прислушиваясь к своему состоянию. Голова все еще слегка кружилась, но уже меньше. Слабости в ногах нет, в целом чувствую себя нормально.
Дошел до столика, придерживаясь за стену. Посмотрел в зеркало и уже не удивился, увидев в нём тридцатипятилетнего мужчину. Жесткое волевое лицо, большие залысины. Одет сейчас в полосатую фланелевую пижаму.
Итак, что мы имеем? Варианты один лучше другого. Я сошёл с ума? Нет. Сойди я с ума, мысль о сумасшествии даже бы не возникла. Напротив, когда крыша съезжает, всё кажется логичным и правильным. Может, меня чем-то накачали? Тоже нет. Галлюциногены так не работают. Первое, что отрубается после приема наркоты, это способность критически мыслить. Сейчас я был бы в эйфории. Либо, наоборот, впал в тяжелейший депрессняк. Я попал в прошлое? Блин, так не бывает! А, может, я в коме? Как Деревянко в сериале. Как он назывался? Другая сторона луны? Или нет — обратная сторона? Там герой тоже попал в аварию и пока он лежал в коме, его сознание плавало в прошлом. Может, и я сейчас так же лежу в коме, а сознание плывёт в потоках времени?
Бред. Но слишком реальный бред! И, как это не странно, самая оптимальная версия происходящего. Самая реальная.
Однако, где бы я ни был, надо выбираться.
— Соберись и подумай, как вернуться назад, — приказал себе вслух.
И тут же меня прошила мысль: а куда назад-то⁈
Куда мне возвращаться? В забитую пробками Москву? К телевизору с идиотскими сериалами и пошлыми ток-шоу? Что там ждёт меня? Или кто?
В том-то и дело, что никто.
Я снова опустился на кровать. Спрятал лицо в ладонях. В голове по-прежнему бурлила какая-то каша. Мои воспоминания сплетались с воспоминаниями Медведева. Хаотично, бессистемно, будто в мозгах тасовали колоду карт.
Дверь распахнулась. Тело само среагировало, рефлекторно, без участия приказов мозга: я вскочил и вытянулся в струнку.
В комнату вошёл Леонид Ильич Брежнев.
Глава 2
— Ну что ж ты, Володечка, аккуратней надо быть за рулём. Я
