балахон, скрывающий его по щиколотки. Лицо было иссохшим с глубокими морщинами, с длинными седыми волосами и длинной белой бородой. Щеки были втянуты, как у мертвеца. И глубоко посаженые глаза смотрели черными зрачками. На вид ему было лет сто. Но был слух в деревне, что старейший из волхвов жил дольше. На черном поясе не было меча, да волхвы и не носили их. Поговаривали, что они могли заклинать стихии и одним заклинанием повергнуть человека в прах.
— Как ты посмел войти сюда, чернь⁈ — сказал он басистым хриплым голосом.
— Я заберу ее! — выкрикнул Всеволод.
Волхв посмотрел на него, подошёл к Ульяне и всмотрелся ей в глаза.
— Ты невинна?
— Да… — соврала она.
Он, засучив рукав, подошёл к Ульяне вплотную, протянул ей руку между ног. Ульяна поморщилась.
— Я девственна, — взвизгнула она, поморщившись от прикосновения и схватив его руку.
Всеволод был возмущен поведением волхва. Он кинулся к нему и, вытащив кинжал, занес, чтобы отсечь ему руку. Но послушник, что стоял рядом с волхвом опередил его, вытащив меч и парировав его удар, они скрестили оружие.
— Ты, червь! Как ты смеешь! — оглянулся на него волхв с яростным лицом.
— Выдворите его и прикуйте к дереву! — приказал он.
Все послушники кинулись к Всеволоду и обнажили мечи. Всеволод понимал, что не выстоит против четверых. Ещё и с кинжалом. Отец обучил его фехтованию, и он неплохо владел мечом. Но тут явный количественный перевес. Послушники его окружили. Один из них зашёл за спину и успел приставить лезвие к горлу Всеволода, ему пришлось сдаться. Они вывели его во двор. Забрали кинжал и привязали его к столбу, что был воткнут к земле. Так волхвы наказывали непослушных подчинённых. Если кто провинился, они привязывали его к столбу без еды и воды. Время наказание зависело от степени проступка.
Всеволод простоял так до вечера. Наблюдая, как послушники входили и выходили в храм. Что-то носили.
«Наверное, готовились к жертвоприношению,» — думал он.
Когда стемнело, волхвы вышли к нему. Тот, кто приказал привязать его, был старейший из них. Их было трое и один послушник, он нес в руке факел.
— Ты осквернил ее ничтожество! — крикнул волхв.
— Ты прикасался к ней? — спросил Всеволод.
— А кто мне запретит? — ответил волхв.
— Ничтожество здесь ты, отпусти меня, и я отрублю тебе голову! — выкрикнул Всеволод.
— Дурак ты! Мог бы жить и жить, — сказал волхв с хитрой улыбкой.
Только сейчас Всеволод заметил, что у него черные зубы. Поговаривали, что черные зубы у тех, кто часто ест ядовитые грибы. Для обычного люда они опасны, но волхвы делали из них настойки и зелья.
— Мы не можем принести ее в подношение морозу, поэтому мы принесем ее в жертву хорсу, богу солнца. Мы сожжем ее на костре. Чтобы солнце светило ярче, и зима не была такой холодной. А для мороза выберем другую девицу. А ты будешь заколот как свинья! — сказал волхв через плечо, развернувшись к нему спиной.
— Нет… — закричал Всеволод. — Хорс… Что же я наделал…? — в отчаянии проговорил Всеволод.
Обычаи и традиции были законом в деревне в это время. И в других деревнях. И жертвоприношения людьми было не редкостью. Считалось, что человеческая жертва была самая высшая. А человеческая кровь самая ценная.
Глава 2
Отчаяние еще больше охватило его. Ульяна будет страдать. Всеволод не мог допустить этого. Волхв, уходя вместе с остальными, махнул рукой послушнику. Тот вытащил меч и направился к нему. Всеволод все это время пытался распутать веревку, которой его связали. И у него почти получилось. Его руки связали сзади, и там же был узел. Пока послушник шел, Всеволод вырвался. Послушник хотел пырнуть Всеволода, но он отскочил, послушник промахнулся. Всеволод приблизился к нему вплотную и ударил между ног — это нечестно, но другого выбора не оставалось. Послушник схватился за пах, и Всеволод выхватил меч. Повернувшись на месте, он с разворота ударил мечом и отсек послушнику голову. Волхвы остановились. Тело послушника склонилось на колени и упало на землю. Кровь маленьким фонтаном брызнула из раны. Самый старый волхв, подняв руки, произнес заклинания на языке языческих богов. Всеволод кинулся к нему. Но в тот же миг почувствовал, как на него обрушился ветер. Словно он попал в ураган. Этот ветер был настолько сильным, что остановил его, а после и начал поднимать в воздух. Этот поток яростного ветра не трогал никого из них, он действовал только на Всеволода. Волхв с поднятыми руками произносил заклинания, выкрикивая слова. Его глаза стали белыми и начали светиться белым светом. Через мгновение он смотрел на Всеволода горящими глазами. Словно само солнце пробивалось через его глаза. Всеволода подняло в воздухе и с силой откинуло назад. В полете он ударился об столб, к которому был привязан, и с грохотом упал на землю, пролетев с десяток метров. Меч вылетел из его рук. Всеволод лежал на земле, агония растекалась по телу. У него перехватило дыхание. С трудом повернув голову, он увидел, как к нему направился один из волхвов. Он был меньше ростом, чем тот старейший. Он поднял меч, что выронил Всеволод, и, приблизившись, нанес четыре колющих удара в живот и грудь. Всеволод проклял несправедливую судьбу и всех языческих богов и испустил дух.
* * *
— Мда… Воспоминания этого человека породили во мне смешанные чувства. И вправду несправедливая судьба. Хотя я не верю в судьбу. Он ведь мог жить без… хотя нет, не мог, он любил ее. Но одно я понял точно. Во мне пылает его гнев. Может, это пройдет, но я чувствую его ярость. Вопрос в другом, что делать мне? Зачем я попал в это место? На эти размышления не было времени. Я услышал шаги. Повернулся в сторону, откуда шел звук. Человеческий силуэт приближался в ночи, в руках он держал свечу. Это был языческий послушник. Я огляделся еще раз. В ночи я не разглядел, но сейчас понял. Передо мной был тот самый храм языческих богов. А позади него капище. Видимо, место для жертвоприношения. Капище представляло собой наземное сооружение из небольших камней, выстроенных по кругу, а посередине было что-то вроде костра. В центре костра возвышался столб. То, что я увидел, пробрало меня до мурашек. Я осознал, но не хотел верить в это.
