как он замечает пот на моем лбу, то, как моя грудь все еще тяжело поднимается и опускается от напряжения, которое потребовалось, чтобы притащить тело Стефана сюда.
Хорошо. Пусть он думает, что я слабый.
Я немного подыгрываю, позволяя своим плечам опуститься и сгорбиться, дышу немного более неровно. Я знаю, что это работает, когда вижу озорной блеск в его глазах, его губы приоткрываются, когда он проводит языком по своим кривым зубам.
— Прямо здесь, прямо сейчас, — заявляет Альфа Пол.
Стая издает еще один резкий вздох, полностью поглощая это.
В мою сторону бросают нервные взгляды, люди нервно ерзают и заламывают руки, но никто не вмешивается. Я уверенно окидываю их взглядом и среди моря глаз выбираю темно-карие, которые подходят к моим собственным. Моя мать едва заметно кивает мне, уголок ее рта приподнимается в понимающей ухмылке.
Она прекрасно знает, что я планировал это. Черт возьми, она организовывала это с самого моего рождения, вбивая в меня мысль, что это было мое право когда-нибудь взять на себя роль Альфы. Она злится, что я так долго ждал, чтобы бросить вызов Полу.
С другой стороны, может быть, если бы я этого не сделал, волки, которых мы потеряли сегодня, были бы все еще живы. На Шайенн не напали бы и не пометили против ее воли.
— Я принимаю, — уверенно говорю я, сплетая пальцы вместе и хрустя костяшками.
Глаза Альфы Пола слегка расширяются, но он быстро меняет выражение лица, продолжая изображать самоуверенность. Его губы растягиваются в самодовольной ухмылке, и он проводит руками по груди, привлекая внимание к шрамам, которые контрастируют с его загорелой кожей. Это не первый раз, когда ему бросают вызов. Кучке неудачников вроде нашей не нравится, когда кто-то диктует правила, поэтому с годами люди активизировались. Некоторые были близки к этому, но в конечном итоге потерпели неудачу. Я — нет.
Я встаю немного прямее, засовываю пальцы под подол футболки и стаскиваю ее через голову. Весь прошлый год я намеренно носил мешковатую одежду, чтобы скрыть свое телосложение, не желая, чтобы Альфа Пол заметил изменения в моем теле и воспринял меня как угрозу. Я не мог рисковать, провоцируя его до того, как я буду готов встретиться с ним лицом к лицу; до того, как я буду уверен, что смогу победить.
Я вижу, как его высокомерная улыбка гаснет, когда я снимаю рубашку, и он видит то, что я прятал под ней. Его взгляд скользит по рельефным мышцам моей широкой груди, его челюсть сжимается, когда он замечает твердую лестницу из шести кубиков пресса.
Сюрприз.
Хотя я бы с удовольствием постоял здесь и погрузилась в его состояние приостановленного шока, вместо этого я спускаю штаны, призывая своего волка выйти вперед, чтобы обратиться. Я бы предпочел просто покончить с этим.
Воздух мерцает вокруг моего тела, мои кости хрустят и перестраиваются, когда я принимаю свой волчий облик. Густой темный мех вырастает из моей кожи, когда я опускаюсь на четвереньки, мои кулаки превращаются в большие массивные лапы, а зрение обостряется. Напротив меня Пол с раздраженным ворчанием спускает джинсы с бедер и тоже начинает сдвигаться, толпа коллективно расступается, чтобы дать нам место.
Мгновение спустя мы оба в волчьей форме, угрожающе кружим друг вокруг друга. Мой волк крупнее волка Пола, и с немалым отрывом. Это явный признак того, что во мне течет кровь альфы, в то время как Пол всего лишь жалкий самозванец. Очевидно, что он не может сравниться со мной по размеру, и, как он скоро узнает, он также не может сравниться с моей силой.
Он считает, что мой размер мне вредит; что он делает меня неряшливым и нескоординированным. Он так считает не случайно. Без его ведома все это было частью тщательно спланированной попытки с моей стороны сбить его со следа, чтобы я мог застать его врасплох, когда придет время. Это было подло и коварно? Возможно. Но, эй, я никогда не утверждал, что я хороший парень. Однако я умный человек и умею заставить людей увидеть то, что я хочу, чтобы они увидели. Я никогда не упускал из виду свою цель.
Я обнажаю зубы в рычании, пока мы продолжаем кружить друг вокруг друга, провоцируя напасть первым. И, конечно же, это работает. С громким рычанием и щелчком челюстей волк Пола бросается на меня, намереваясь повалить.
Я позволяю ему. Мое тело ударяется о тротуар, боль пронзает плечо при ударе. Я стискиваю зубы, зная, что все это — часть плана, направленного на то, чтобы вызвать у него чувство ложной уверенности. Он пытается вонзить зубы в мясистую часть моего живота, но я выкатываюсь из-под него прежде, чем он успевает это сделать, вскакиваю на ноги и готовлюсь к его следующей атаке.
Это происходит быстро, и на этот раз, когда я позволяю ему победить меня, я борюсь с ним немного жестче. В конце концов, я должен сделать это правдоподобным. Однако каждый раз, когда он пытается вцепиться в меня зубами, я вырываюсь, бесконечно расстраивая его.
Толпа, собравшаяся вокруг нас, внешне не подбадривает меня. С их стороны было бы глупо так поступать, если Альфа Пол одержит победу. Тем не менее, я слышу, как некоторые из них шипят, когда он сбивает меня с ног, и возбужденно тявкают, когда я уклоняюсь от его ударов, что говорит мне о том, что по крайней мере часть стаи на моей стороне. После многих лет дрянного руководства Пола, я бы поспорил, что многие болеют за мою победу в этом турнире.
Я продолжаю играть с Альфой Полом некоторое время, позволяя ему думать, что он берет верх в нашей битве. Мое тело получает удары, но нет ничего такого, чему я не мог бы противостоять. Боль только подпитывает меня. Я обуздываю ее, направляя в свою ярость, в свою решимость. А затем даю волю.
Мы сталкиваемся, кажется, в сотый раз, но на этот раз я не позволяю себе быть снисходительным. Я переношу весь свой вес за спину, ударяю лапами ему в грудь и валю его на тротуар, удерживая его неподвижно всеми четырьмя конечностями и щелкая челюстями на его шее.
— Сдавайся, — командую я по мысленной связи, проталкивая свой голос в его голову, общаясь с ним, когда нахожусь в волчьей форме.
Глаза Пола впиваются в мои, пока он вдалбливает свой ответ в мою собственную голову.
— Никогда.
Я рычу, бросаясь вперед, чтобы вонзить зубы в плоть его горла, кровь скапливается у меня во рту,
