портретов, которые я вот-вот передам заказчикам, и бесчисленных эскизов, которые едва ли когда-нибудь будут воплощены, в гармонии хаоса и порядка живёт моя душа.
Обычно я работаю у панорамного окна – обожаю закатный свет. Справа стул для заказчиков, слева мой стол и по центру мольберт, с которого я мимоходом снимаю эскиз и ставлю пустой холст в подрамнике.
Зеркало в кресло не посадить… На пол постелить драпировку, положить коробку, рядом “Отражение” и написать вид сверху? Не-а, это будет натюрморт, а я хочу портрет. Надо придумать подставку. Пока же я останавливаюсь у стола, вынимаю коробку из пакета.
Неожиданно на пол выпадает какая-то карточка.
Салон добавил визитку? Тогда почему в пакет, а не в коробку? Слишком небрежно для салона. Я залезаю под стол. Карточка упала неудачно, тяжело дотянуться, и я режусь о край бумаги.
Никакая это не визитка.
– Лил!
Перед глазами встаёт недавняя сцена – Лил бесцеремонно дёргает пакет.
Зачем она подбросила мне гадальную карту?!
Глава 2
Это дурная шутка?
Я кручу карту в пальцах и не могу понять, чего Лил добивалась. Картон довольно тонкий, но очень плотный и качественный – в сортах бумаги я разбираюсь. Узор на рубашке карты выведен филигранно и напоминает чешую дракона, исполнено с ювелирной точностью. В льющемся из окна дневном свете узор натурально поблёскивает, и уже по одному оформлению я могу с уверенностью сказать, что работа очень искусная и… не рядовая.
И это карта из колоды северной шарлатанки?
Как по мне, больше похоже на карту из колоды придворного предсказателя.
На лицевой стороне влюблённая пара. Хрупкая дева и её избранник, переплетя руки, пьют из золотых чаш. Про себя я додумываю, что, вероятно, напиток любовный, не зря же изображена сотканная из золотого, как чаши, огня нить, соединяющая пару.
Чем дольше я смотрю на карту, тем отчётливее понимаю, что Лил не пыталась меня разыграть. Её куртка… моды пятилетней давности. Лил бы не стала тратиться на особенную колоду, чтобы подкинуть карту. Получается, пока я пила чай и подписывала чек, Лил успела попасть на приём к гадалке, получить предсказание и вернуться?
Разве к лучшей прорицательнице севера не должна стоять очередь? Слишком быстро Лил вернулась. Откуда вообще у северной предсказательницы настолько хорошие карты? И стоит ли ломать голову над происхождением колоды? Мотивы Лил куда интереснее. Со свойственной ей бесцеремонностью она таким образом пожелала мне успеха в любви? Почему-то я не верю в добрые намерения. Больше похоже на то, что Лил не понравилось предсказание, и она пытается скинуть злую судьбу на меня. А я… Хотя я считаю, что гадалки играют на доверии людей, и все их предсказания не больше, чем предположения, основанные на впечатлении, которое произвёл гость, но… А вдруг? Вдруг северная предсказательница не шарлатанка?
Неприятное чувство.
От греха подальше…
Стихийные заклинания всегда давались мне тяжело, я даже провалила вступительный экзамен в училище Артефакторики, что, впрочем, к счастью.
Вместо красивого огненного шара, который я пытаюсь создать, с ладони срывается сноп безобидных искорок. Я пробую снова, а заодно вспоминаю всё, чему училась. Провалившись на артефактора, я тем не менее поступила в Академию магических искусств, куда требовались совсем другие дисциплины. Стихии на моей специальности были только на первом курсе, я кое-как сдала зачёт и, помню, очень радовалась, что в моей жизни их больше не будет. В результате без практики я скатилась к нулю.
Я не сдаюсь, продолжаю пробовать, и отклик приходит – ладонь окутывает жар, в пальцах появляется дрожь. Я концентрируюсь, представляю, как вверх взметнётся язычок пламени, и с четвёртой попылки мне удаётся разжечь полноценный огонь.
Повинуясь моему желанию, красно-оранжевый шар размером с яблоко стремительно расширяется настолько, что карта легко погрузится целиком. Вспыхивает она моментально – огонь съедает карту от краёв к центру, траурная кайма обугливающегося края стремительно сужается, и мне вдруг мерещится, что в сердцевине огненного шара появляется нить золотого света. Всего лишь преломление лучей и игра воображения, но по спине пробегает холодок.
Мне начинает казаться, что пространство искажается.
Чушь, но я поспешно хлопаю в ладоши, чтобы потушить огненный шар, однако пламя не гаснет, а напротив заполняет собой всё пространство от пола до потолка, золотая нить теперь видна отчётливо. Натянутая как струна, она лопается с оглушительным звоном, и в пламени появляются очертания мужской фигуры.
Я отступаю на шаг.
Глаза видят, как пламя исчезает и оставляет после себя подтянутого шатена выше меня ростом, а в голове пусто-пусто. Белая рубашка небрежно застёгнута на пару жемчужных пуговиц, полы чуть расходятся, и виден рельеф скульптурных мышц. Воображение мигом дорисовывает всё, что скрыто тканью.
Видение похоже на сон, и разум отказывается признавать реальность чудесного явления, и ничего кроме очень глупого, но при этом очень искреннего вопроса, на ум не приходит – а можно этот незваный незнакомец будет моим натурщиком?!
Контраст белоснежной рубашки и загара нежно оливкового тона только распаляет воображение, и я невольно опускаю взгляд. На незнакомце чёрные брюки с новомодными стрелками, обуви нет, и я могу оценить, что незнакомец любитель мужского маникюра – ногти подпилены аккуратнее, чем мои.
– Иллюзия? – удивляюсь я.
Он слишком хорош, чтобы быть настоящим.
Возможно, Лил всё же пошутила – запечатать в предмет картинку, которая раскроется при его повреждении, не так уж и сложно. Я таким на первом курсе Академии баловалась – продавала иллюзорные фейерверки, которые можно безопасно пускать в помещении.
Вот если бы красавчик ещё и станцевал под музыку…
Ладно, я готова простить Лил. Я протягиваю руку, чтобы лопнуть иллюзию как мыльный пузырь, только вот ноготь не проходит сквозь образ, он упирается незнакомцу… в пупок.
Лёгкое недоумение на лице мужчины сменяется гневом, на коже проступает золотистый узор чешуек, точь-в-точь как на рубашке карты. Так передо мной не человек, а дракон?!
Настоящий…
Мне становится не по себе. Наблюдать драконов я предпочитаю на расстоянии, а лучше в книжках про них читать.
И в натурщики ко мне идти не надо, по памяти напишу.
– Ты смелая, – шипит дракон, в его низком голосе рокочет угроза закипающего вулкана, но я стараюсь подавить страх и держать себя в руках.
– По какому праву вы вторглись в мой дом? – я отступаю на шаг и, насколько хватает моего артистизма, демонстрирую ярое негодование.
Очевидно, что дело в сожжёной карте, но лучше быть первой, кто выскажет претензии – есть шанс, что дракон услышит и
