задумается, а обвинит во всех грехах и отправит в подвалы тайной канцелярии ждать справедливого разбирательства.
Не хочу в тюрьму.
– Вторгся? – удивляется дракон. – По какому праву ты меня похитила!
– Хо? Какое похищение, лорд? Вы где-то видите клетку? Зато я вижу расстёгнутые пуговицы вашей одежды и не понимаю ваших намерений. В любом случае, если вы считаете ваше нахождение здесь недоразумением, почему бы вам не покинуть мой дом? Через дверь, через окно, порталом, любым удобным для вас способом?
Я не перегнула?
Золотые чешуйки тонут в коже, вновь становятся невидимыми, дракон успокаивается.
Мне кажется, он вслушивается в магическое эхо?
Определённо, вслушивается – он по-хозяйски осматривается, задерживает взгляд на стеллаже с красками, шлёпает босыми ногами по полу, обходит мастерскую и останавливается перед портретом лорда Гейвена. Мне осталось закрепить краски финишным слоем, и можно передавать работу заказчику.
– Так ты художница? Ты нещадно польстила старику.
Возраст понятие относительное, особенно, когда ты достаточно богат, чтобы поддерживать себя лучшими эликсирами и… нетрадиционными методами.
– Я верю, что смысл искусства не в том, чтобы повторить внешность черта в черту, а в том, чтобы раскрыть душу человека. Лорд Гейвен человек чести и достоинства, и эти качества портрет передаёт.
– Пустые отговорки.
Зря он так.
Я не льщу заказчикам, я показываю им их красоту, и случается чудо. Месяца не пройдёт, как лорд Гейвен скинет десяток лет, его спина выпрямится, плечи сами собой развернутся, здоровье улучшится, во взгляде прибавится жизни и силы. Именно поэтому очередь ко мне на год вперёд, именно поэтому мне платят – не за портрет, а за преображение.
Впрочем, я не намерена спорить и что-то доказывать.
– Как скажете, лорд. Позвольте, я вас провожу?
Дракон словно не слышит, он идёт от портрета к портрету, и почему-то гораздо больше внимания уделяет эскизам и наброскам. Он как будто искренне интересуется. Но ведь он только что сказал, что портреты из-под моей кисти ему не нравятся!
Я начинаю раздражаться.
Да, он дракон, высокий лорд, а я дочь побочной ветви разорившегося рода, лишь на ступеньку выше, чем простолюдины, однако его величество император гарантирует защиту всем своим подданным, кем бы они ни были, хоть представителями древней как мир магической династии, хоть потомственными свинопасами.
Только вот обстоятельства слишком щекотливые, чтобы я настаивала.
А что если… Лил пыталась не судьбу обмануть, а подставить меня? Эта версия больше похоже на правду, и интерес дракона к моим картинам получает логичное объяснение – он ищет сходство в художественном стиле между картинами моей кисти и работами автора злополучной гадальной карты.
Хотя нет, нелогично. Дракон ведь ничего не знает про карту, он появился, когда я её уничтожила.
– Это всё? – сухо спрашивает лорд.
– У меня есть и другие работы, в том числе и проданные. Лорд, мне будет проще ответить, если вы уточните, что именно вы хотите увидеть.
– Художница, покажи мне всё, что у тебя есть, связанное с гадальными картами.
Что?!
Он знает?
Лил, зараза, во что ты меня втравила?!
– Эм…
– Даже не пытайся врать, художница. Я выясню, почему ты скрыла следы, но прямо сейчас тебя выдало выражение твоего лица.
– Я никогда не рисовала карт, лорд.
– Всё-таки ты смелая. Или глупая?
– Не знаю, лорд, зато знаю, что глухота лишает шанса услышать истину. Я никогда не рисовала карт, но накануне вашего появления карта “Двойка кубков” действительно была в этой мастерской.
– Продолжай, – он склоняет голову к плечу и вроде бы поощряет улыбкой, только она похожа на оскал.
Мне не по себе от злого сверлящего взгляда.
Кажется, что лорд заранее решил не верить.
– Для полноты рассказа позволю себе начать немного издалека. Сегодня я встречалась с приятельницами, но так сложилось, что я ушла первой. На улице меня догнала Лил, девушка, с которой я почти не знакома, её можно назвать приятельницей приятельницы. Она предложила посетить северную прорицательницу, принимавшую в Жреческом переулке. Я отказалась. Я не знаю, была ли Лил у гадалки. Когда я вышла из салона “Рефлексио Регаль”, Лил поджидала меня у входа. Она довольно грубо заглянула в пакет, и в тот момент я не придала этому значения. Я вернулась домой и обнаружила в пакете карту.
– Художница, ты ведь понимаешь, что твою историю легко проверить? Если приятельница твоей приятельницы окажется воображаемой…
– Как насчёт того, чтобы прямо сейчас поехать знакомиться с Лил? – мне всё равно, под каким предлогом он покинет мой дом.
Надеяться, что наше общение на этом закончится, было бы слишком наивно. Видимо, мне придётся ответить на вопросы следователя, и хорошо, если следователя, а не дознавателя из тайной канцелярии.
– Прямо сейчас отдай мне карту, художница, и я забуду о твоём существовании.
О, всего лишь?
Жаль, не вариант.
Лучше бы я утопила карту или разрезала на тысячу частей!
– С радостью, – уныло киваю я. – Только я не могу.
– Почему? – обманчиво мягко спрашивает он.
– Я подумала, что Лил подбросила мне карту с недобрыми намерениями, и сожгла её. Не Лил, а карту.
– С-сожгла?! – рёв дракона переходит в рык.
Чешуя не просто проступает узором, она полностью проявляется, скрывая кожу под собой. Лицо искажается, если верхняя половина сохраняет человеческие черты, то нижняя обретает сходство с драконьей мордой. Пасть появляется очень натуральная, я во всей красе могу рассмотреть изогнутые клыки. Высовывается раздвоенный язык.
Если дракон завершит оборот, то своей огромной тушей – драконы маленькими не бывают – он размажет меня по стенами и частично обрушит здание.
Вот теперь мне страшно.
Особенно когда я вижу искры, брызжущие из глаз дракона.
Массой не раздавит – устроит пожар.
Я медленно, боясь спровоцировать, отступаю на шаг. Если дракон обернётся, то у меня нет шансов, а вот от сбежать от огня…
А не лучше как-нибудь успокоить разъярённого дракона?
– Лорд, извольте прекратить создавать угрозу моим полотнам!
– С-с-сумас-сшедшая! – гнев сменяется не то удивлением, не то восхищением.
Очень странно наблюдать, как на человеческий с виду глаз опускается прозрачная, какая бывает у змей, перепонка, и взгляд становится немигающим. Зато искры больше не сыплются, и про угрозу пожара можно забыть, а вот про угрозу обращения… Лорд покрыт чешуёй, изменения коснулись рук, изящные пальцы скривились, а ногти превратились в когти. Вроде бы оборот прекратился, но к человеческому облику дракон не возвращается.
– Лорд, – шёпотом спрашиваю
