происходящем жирную точку. Я смотрела на него даже с каким-то любопытством. Как раньше — разглядывала в микроскоп вещества для моих исследований. Но Наследный Принц взял себя в руки, и обернулся ко мне:
— И что мы будем теперь делать? — спросил он.
— Ну, если бы вдруг комиссия по Гранатоворождённым собиралась прямо сейчас, то я бы спокойно им сказала, что мне трудно было устоять перед натиском Наследного Принца и, пусть ненадолго, но его ухаживания вскружили мне голову. Любая бы девушка на моём месте дрогнула и поддалась на обаяние и красоту Наследного принца. Только подобное совершенно не делает меня его Каллис — непреодолимой тяги, несмотря на все усилия Его Высочества, у меня к нему не появилось. Её как не было, так и нет. И не будет! — последнее предложение я твёрдо высказала ему, глядя прямо в глаза.
— Понятно.
— Я предлагаю вам вернуться обратно во дворец и начать выводить в свет свою жену, она ведь так сильно скучает!? — с сарказмом процедила я.
— Значит, не просто увидела мельком в холе, а слышала наш разговор, — упавшим голосом сказал принц.
— Этот решение даст свободу мне, успокоит вашу дражайшую жену, и устроит всех! — снова повысила я голос.
— Нет! Меня оно не устраивает!
— Тогда вам остаётся только смириться! Я не буду вашей! Ни за что!
Я развернулась и выскочила из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью.
Не стоит думать, что я не понимала и не принимала всех последствий. Но я чётко осознавала, что, если бы я согласилась стать его Каллис, рано или поздно, это решение меня убило бы. И не только духовно, хотя это произошло бы довольно быстро и в первую очередь. Я не способна делить мужчину с другой. Ревность и злость в итоге съели бы меня изнутри, разрушили бы моё «я».
Только вот и этого мало.
Ситуация с Альвой многое мне показала и объяснила. Каллис существо пусть и любимое, но совершенно бесправное. Все вопросы, связанные с родами, няней и ребёнком решала я, на правах будущей жены Сверра. Все оборачивались ко мне, даже в присутствии Альвы. Мне приходилось подтверждать её распоряжения няне, врачу, слугам. Альва не обращала на это ни малейшего внимания. Для неё это было естественно и нормально. Её такой контроль даже радовал, она неоднократно повторяла это. Её. Но не меня. Я бы не выдержала подобного.
Но и это ещё не всё.
Да, всем известно, что Каллис неприкосновенна. Что её холят, лелеют, о ней заботятся и её любят. И да, ей нельзя причинить вред. Только все забывают самое главное. Кто не может причинить вред? Её возлюбленный? Да, он на это не способен. Но у него есть жена. И, судя по тому, что я услышала в кабинете, Хильда меня ненавидит. И я совершенно уверена, что эта ненависть никогда не перерастёт в любовь. Хильда полностью оправдывает своё имя — борьба, битва. И она будет биться за «своё» до последнего. И кто ей помешает избавиться от меня, когда я, скажем, сыграю свою роль, и подарю Рунольфу долгожданного наследника? Да никто.
Она законная жена и вправе делать многое. Если не всё.
Вот и получалось, что все последствия моего отказа, безусловно, страшны. Только вот согласись я — они будут не лучше. Сейчас у меня ещё есть призрачные шансы попытаться бороться и если не выиграть, то хотя бы свести в ничью. Если я сдамся — меня это убьёт. Так что, я сражаюсь за свою жизнь в этом новом мире и сдаваться не собираюсь.
Как ни странно, но Наследный принц прислушался к моим словам и в тот же день переехал во дворец. И уже тем же вечером на балу он появился вместе с женой. Хильда сияла, как медный таз, и так же гремела своими драгоценностями. Я не приняла от Наследного Принца ни одной безделушки, категорически запретив ему дарить мне драгоценности. Шуба — это, как он выразился, чтобы я не заболела, и это было проявление заботы о моём здоровье, я готова была такое принять. Как и цветы, хотя и они были лишние. А вот от драгоценностей я отказалась категорически. Слава Одину, ума хватило. Хотя искушать ими Рунольф меня продолжал все эти месяцы. Но я стояла, как кремень.
Но к концу бала улыбка Хильды сильно поблёкла. Я не обращала на них почти никакого внимания. Мне они были почти безразличны. Я много смеялась и шутила с Гердой, родителями и Сверром, полностью довольная моей маленькой, но победой. Да, кавалеры шарахались от меня, по-прежнему опасаясь гнева принца, только радости моей это не омрачало. Мне вполне хватило тех двух танцев, что я танцевала со Сверром и папой. И довольная улыбка не сходила с моего лица. А вот Наследный Принц хмурился всё больше. А вместе с ним мрачнела и Хильда.
— Я думаю, что он хочет показать тебе, как всё будет, когда ты согласишься, — сказала Герда в карете.
— Нет. Слово не правильное. Никакого «когда» не будет, — помотала я головой.
Теперь, когда я не была привязана к Его Высочеству, с бала я возвращалась в компании сестры и Сверра.
— Хорошо. Но он-то так не думает. Вот он и решил продемонстрировать, какого его отношение к тебе и как он относится к ней.
— Плохая демонстрация.
— Почему? Он весь вечер хмуро стоял рядом с Хильдой и не сводил с тебя глаз. Он давал понять, что ты для него важнее. И Хильда ни разу так и не танцевала. Он даже отказался от обязательного одного танца, — не сдавалась сестра.
-Что за чушь, Герда? Кого он собирается этим убедить? Вот уж точно не меня! — фыркнула я.
— Не знаю. Но с тобой он улыбался и даже смеялся иногда. А сегодня был грозен и мрачен. К нему теперь боятся подойти. А при его должности это не очень хорошо, — покачала Герда головой.
— А может он ещё попытался вызвать твою ревность? Ну ты приревнуешь его к жене и устроишь сцену, доказав всем, что ты его Каллис? — сказал вдруг Сверр.
— А что? И в самом деле? Ты могла бы вспылить — он смог бы утверждать, что ты его Каллис, — согласилась сестра.
— А такой своей реакцией, точнее полным отсутствием видимой реакции я, выходит, ему все планы опять испортила? — весело расхохоталась
