возможным. Лорена начала искать в Салерне новую работу, которая не была бы связана с детскими садиками, детьми и прочим, чем она занималась последние 20 лет. В итоге ей удалось найти работу femme de ménage, домработницы. Женщину ужасала сама мысль, что пока она будет в Италии, кто-то может найти Стефано во Франции и забрать его, поэтому она старалась чаще бывать с сыном.
Изначально Лорену и Дельфино обвинили и приговорили к 12 годам тюремного заключения, но затем оправдали. В кассационном суде их заставили снова пройти весь этот длинный путь, но в итоге опять признали невиновными. В 2013 году Дельфино умер от сердечного приступа, так и не услышав финальный вердикт, который был вынесен в 2014 году. Во время второй апелляции кассационный суд выразил сомнения в методах психологов Мирандолы и консультантов из Турина, постановив, что рассказы детей «не были подтверждены ни в какой мере и были доверчиво восприняты» докторами. Тех же психологов, компетентность которых так высоко оценили в суде Модены, сейчас называли «молодыми и не имеющими достаточного опыта в данной области». Кассационный суд отдельно указал на то, насколько удивительно, что такое сложное и деликатное дело было поручено именно им. Кроме того, суд был шокирован тем, что «после медицинского осмотра психологи говорили детям, что, по мнению врачей, им правда кто-то причинял вред», особенно учитывая то, что медицинские осмотры были полны ошибок. Лорену оправдали в связи с «непричастностью к совершенным преступлениям». Прошло 16 лет с тех пор, как ее детей – теперь уже обозленных на нее взрослых, живущих где-то далеко – забрали из дома посреди ночи и увезли в приемные семьи.
Тем временем Моника, мать Кристины и жена брата Лорены, скончалась в тюрьме Модены после резкого ухудшения физического и психологического здоровья: ее измотал ряд эпилептических припадков, которые начались через несколько месяцев после ареста. Она перестала писать, едва говорила и ходила, а во время последней встречи с Джулиано, который содержался в той же тюрьме, двум полицейским пришлось придерживать ее за руки. Моника умерла от церебрального тромбоза в своей камере. Глава семьи Морселли, Энцо, вскоре последовал за ней из-за осложнений после инсульта. За 3 дня до этого он поклялся на распятии своей жене Лине, что никогда не прикасался к своим внучкам и внукам.
Проблемы братьев Лорены продолжились и после дела Педофилы-2. Их вовлекли в новый процесс, в котором они были единственными обвиняемыми. Дело Педофилы-4 рассматривалось в Реджо-Эмилии. Вероника, старшая дочь Лорены, рассказала доктору Донати, что, когда она вышла из школы, к ней подошли дедушка и дяди Эмидио и Джузеппе. Всего ее похищали 4 раза, и каждый раз это происходило перед тем, как она садилась в школьный автобус. Они уводили девочку в лес неподалеку и насиловали веткой дерева, а потом оставляли недалеко от дома приемных родителей и исчезали. Никто из десятков школьников ничего не видел. Несмотря на серьезность повреждений, которые описывала Вероника, суд Реджо-Эмилии так и не санкционировал медицинское освидетельствование. Более чем через 10 лет дело Педофилы-4 закончилось оправдательным приговором для всех подсудимых. Прокурор, который не поверил рассказам Вероники, рассказал мне, что после оглашения приговора кто-то из офиса окружного прокурора Модены позвонил ему с жалобами, спросив, почему он не пошел по стопам своих моденских коллег. Пятый и последний судебный процесс, в ходе которого бывшего адвоката Ковецци обвинили в угрозах, завершился обвинительным приговором в Модене, однако после апелляции его сменили на оправдательный.
В ретроспективе все эти судебные разбирательства выглядели как огромный заброшенный город, спроектированный сумасшедшим архитектором. Никакой внутренней логики: дороги, ведущие в тупик; мосты ни над чем; изогнутые Эшеровские здания, где каждый этаж, каждая лестница и каждая стена подчинялась собственным законам. Обвинения детей были признаны достоверными в адрес одних подсудимых, но не в адрес других, словно судьи выбирали случайные доказательства и верили в случайные свидетельства, игнорируя остальные. Как ни смотри, история казалась гротескной. Подсудимых обвиняли и оправдывали, опираясь на одни и те же факты.
Я часто вспоминал архивы дона Этторе Роватти и тот момент, когда впервые увидел все эти папки. Стопки бумаг, которые достали бы до потолка, если их сложить друг на друга. Стенограммы заседаний, заметки защиты, отчеты экспертов, расшифровки и допросы. Было трудно понять, сколько людей работало над делом на протяжении более чем 20 лет, ведь в них входили юристы, судьи, полицейские, психологи, психиатры, гинекологи, судмедэксперты и профессора из разных уголков Италии. Не говоря уже о десятках свидетелей и экспертов, вызванных для дачи показаний. Сколько тысяч часов работы было вложено в это дело? Сколько это стоило? Казалось, что 5 судебных процессов ответили на все вопросы, кроме ключевого: подвергались ли эти дети насилию?
Мы с Алессией пытались разобраться в собственных папках, размышляя, какова была вероятность, что такое количество экспертов в разных областях могли прийти к таким спорным выводам в одном и том же деле.
Одним из краеугольных камней обвинения стали медицинские отчеты доктора Маджиони. Могли ли они быть ошибочными? Могла ли врач такой известной клиники, как Центр Манджиагалли, раз за разом так серьезно ошибаться?
Разумеется, все возможно.
Наши подозрения были вызваны одним случаем в Милане, где работала доктор Маджиони. Параллельно с судебным разбирательством в Модене, где доктор сияла как консультант обвинения, она оказалась втянута в другое спорное дело в суде Милана. Оно не получило такой широкой огласки, как дело Басса-Моденезе, но разрушило ее карьеру и серьезно испортило репутацию. Это было дело Марино Виолы, водителя такси, обвиненного в сексуальном насилии над своей 3-летней дочерью.
В 1996 году жена Виолы заметила, что их маленькая дочь часто использует слово pisello («пенис»), особенно когда говорит про отца. Вместе они обратились в Центр для детей, столкнувшихся с насилием (ит. Centro per il Bambino Maltrattato, сокращенно CBM), широко известный среди специалистов, работающих с детьми. Психолог из центра немедленно предупредил жену Виолы, что все указывало на сексуальное насилие со стороны отца. Женщине необходимо было как можно скорее покинуть мужа и переехать с девочкой в безопасное место, иначе она рисковала стать соучастницей преступления и навсегда потерять дочь. Женщина знала, что муж невиновен, но запаниковала и последовала совету психолога. Делом занялся Пьетро Форно, известный прокурор, не раз работавший над делами, связанными с педофилией. Целая группа экспертов помогала ему выявлять случаи насилия и привлекать виновных к суду.
Консультантами Форно, которым он доверял больше других, были психологи CBM и доктор Маджиони. Однако через 3 года после начала судебного
