ввалилась в квартиру. И обомлела.
— Алиса, - с отчаянием сказал Мишка. - Мы очень старались, но оно само… Сахарница упала, кот испугался.
Половина моей квартиры была в сахарном песке и осколках сахарницы. Кот сидел на карнизе, и путь его восхождения легко прослеживается по подранным шторам.
— Ну, как же так, - растерянно проговорила я. - Ангелина…
Соня на меня посмотрела и дальше пошла дёргать за штору, чтобы кот свалился вниз. Мишка пытался заметать сахар на совок, получалось не очень. Ангелина…
— Я все равно ей не понравлюсь, - сказала она. - Это у двойняшек и папа, и бабушка, и ты их любишь. А я всем чужая.
У меня горло перехватило, я к ней потянулась, но Ангелина резко отстранилась. Забрала у брата веник и принялась за дело. Я разревелась. И от отчаяния, и от того, что Ангелину жалко, и себя жалко тоже.
И в этот момент в дверь позвонили. Я сказала себе - мне все равно. Ситуацию уже никак не исправить, притворяться, что нас дома нет тоже бессмысленно. И я открыла дверь.
— Алис? — удивился Максим. - Всё в порядке?
— Всё, как всегда, - отозвалась я. Перевела взгляд на его маму. - Проходите. Чайник сейчас поставлю. Пирожные… Миша, встань с пакета, в нем пирожные. Отнеси их на стол.
Посторонилась, пропуская их в квартиру. Посмотрела на его маму - красивая. Да, старше меня лет на тридцать, но факта красоты это не отменяет. Глаза умные спокойные. Вкусно пахнет духами. Я вот например, пахну котом…
— Алиса, лови, падает! - заорала Соня, вмешиваясь в мои мысли.
Кот и правда, наконец свалился, дорвав шторы до конца - они повисли унылыми оборванными полосами. Кота я поймала и посадила в переноску на арест. Потом обернулась, потирая длинную царапину на руке. Мама Максима стояла растерянно посередине моей единственной комнаты и смотрела по сторонам. Я бы провалилась сквозь землю, но и на это нет сил.
— Ирина Александровна, - представилась она. - Максим, ты не предупредил?
— Предупредил. За час.
Ирина Александровна перешагнула через осколок сахарницы и подошла к двойняшкам. Они сразу ко мне прижались, словно не понимая - защитница из меня так себе. Ничего у меня не получается.
— Ты наверное Соня? А ты Миша? И Ангелина. Максим мне рассказал. Я - ваша бабушка.
Она хотела Мишку по волосам погладить, но рука зависла в воздухе - мальчик отодвинулся. А Соня вовсе церемониться не стала, она сама кого хочешь защитит.
— У нас Алиса есть, - сказала она. - Мы и папу не просили. То есть, раньше просили, а потом перестали. Нам и без вас хорошо.
Мне стало неловко. Кот заорал. Максим тоже явно растерялся. Не растерялась его мама.
— У меня есть план, - порадовала она. - Давайте мы сходим в парк? Со мной и папой. А Алиса немного отдохнёт. Вернёмся и чай будем пить.
Сначала мне стало жгуче обидно. Меня словно за борт выбросили, как ненужную. А потом поняла - мне бросают спасательный круг. Дают выход из безвыходной ситуации. Краска бросилась в лицо, вот не хватало стоять и краснеть перед этой спокойной красивой женщиной.
— Я останусь, - вызвался Максим, до которого наконец дошло, в каком я состоянии.
— Не нужно, - отказалась я. - Дети без тебя могут не пойти. Они ещё плохо знают свою бабушку.
И идти они не хотели, да. Уговорили разными плюшками. И уходя все оборачивались, словно их у меня навсегда отнимают. А я дверь за ними закрыла - и выдохнула. Мне словно мою жизнь обратно отдали. Напрокат, на два часа. И за эти два часа мне как минимум надо смести сахар и снять подранные шторы. Но все равно хорошо. Тихо. Даже кот орать перестал.
Я успела и помыть пол, и душ принять. Фрукты положила в блюдо, словно это уже имело хоть какое-то значение. А потом просто сидела и наслажалась тишиной, которая ко мне вернётся ещё не скоро. А ещё - я каждые пять минут смотрела на время и торопила его. Такое вот горьковатое наслаждение получилось, ворованное. Детей хотелось скорее вернуть обратно.
Вернулись они чумазыми и уставшими. Я порадовалась - уснут раньше, и соседка снизу больше не будет ругаться, как вчера, когда они у меня ближе к полуночи устроили потасовку. Красота. Только перед чужой мамой неловко.
— Вот теперь можно пить чай, - сказала она.
А я удивилась, какой все же у мужиков иммунитет против всего, что нас, женщин, так пугает. Максим был вполне доволен собой, и даже за коленку мне под столом успел подержаться. Ничего, зато его баба Нина букетом побила.
Глава 24. Максим
Мама была очень задумчивой. От Алисы вышли, едем, она молчит, думает.
— Ну, - спросил я наконец. - Что?
— Этой девочке бы не замуж идти, - вздохнула мама. - А в санаторий. На пару недель.
Вышла из машины, потрепала меня по волосам, как маленького, улыбнулась.
— Не знаю, зачем ты жениться надумал. Не буду лезть. А дети хорошие, да. Хоть кто-то додумался не ждать, когда ты сам сообразишь обзавестись потомством, - помолчала немного и добавила - не обижай девочку.
Я над её словами думал. О детях. О Алисе. Примерял дурдом её квартиры на свою и понимал - нужен дом. Большой. И три няни. А на следующий день я поехал за кольцом. Кольцо это тоже просто символика, а отнюдь не признак великой любви или залог будущего счастья. А Алиса девочка, девочкам вся эта ерунда важна. И я решил отнестись к покупке со всей ответственностью. Размер пальчика я уже прикинул, с глазомером у меня проблем не было.
Кольцо было из белого золота. Посередине, стандартно камушек, прозрачный, как вода, и ничего больше. Ничего лишнего. Еду к Алисе и волнуюсь. Пусть сейчас все будет по настоящему. Букет, блин, несу.
Алису я увидел подъезжая и выискивая место для парковки. Она стояла стискивая объёмный пакет из супермаркета - надо уже приучить её пользоваться доставкой, и разговаривала с мужчиной. Меня это нисколько не задело, я не отличался маниакальной
