вначале не мешало. Как у тебя здесь?
— Встань вот здесь, — указала я место в углу.
Когда Олег послушно проследовал туда, его окутало серебристым туманом, а когда он рассеялся, Олег предстал не только чистым и розовым, как младенец, но и гладко выбритым.
— Здорово, — Олег с интересом посмотрел на потолок, куда исчезла насадка душа. — Ультразвук? У нас такое тоже есть. Но попроще. Вот бы ещё бриться не нужно было, — протянул он мечтательно и провёл рукой по подбородку.
Он быстро усваивал технологии будущего. Также не удивлялся одежде, которую мгновенно соткал наш робот. Но без левой руки Олег оказался трогательно-беспомощным. Всё пытался сунуть несуществующую кисть в рукав и промахивался. А когда, наконец, застегнул молнию на куртке, украдкой смахнул слезы. Плюхнулся в кресло и сгорбился, как старик.
— Я теперь зомби? — поднял на меня печальный взгляд.
Я провела МРТ сканером у него над головой, на большом шаре отразился мозг в разрезе, расцветились жёлтым и оранжевым активные области, побежали колонки цифр.
— На первый взгляд, всё нормально. Но можно проверить основательно. Как ты чувствуешь себя?
— Как последний дурак, — он пощупал пустой рукав и горестно, словно у него сердце разрывалось, вздохнул. — И сколько я так пробыл? В таком состоянии?
— Около недели. У тебя остановилось сердце. Но Адам решил все равно использовать … тебя. Ну, твоё тело. Я сделала голограмму и переслала Никитину.
— Ну, я это уже понял. Ты и фейк-голограмму для меня состряпала, — устало и совсем беззлобно проронил он. — И зачем я, твою мать, ожил. Кому я нужен теперь?
— Разве на Земле не делают биопротезы? — осторожно поинтересовалась я.
— Делают, — глухо отозвался он. — Но это х… ня. Ты представляешь, какая для пилота должна быть чувствительность пальцев?! Как у пианиста, — он поднял руку, сделал жест, будто играл на рояле. — Конченный я человек. Всё. Как говорит Артур — никому не нужный балласт.
— Олег, — я присела на корточки перед ним, положила ладони на его колени, пытаясь поймать выражение его лица. — Я сделаю тебе такую руку, что она будет лучше, чем твоя собственная. Ты не представляешь, какие у нас технологии. Поверь.
Он вскочил, будто только этого и ждал. Притянул к себе здоровой рукой и поцеловал в губы. Что-то одновременно властное и нежное было в этом порыве. Но я осторожно высвободилась. Щеки и уши пылали так, словно на меня дохнуло огнём из печи.
— Я помогу тебе сбежать. Доведу до шлюзов, и ты сможешь сбежать на нашем автоматическом шаттле.
— Согласен. Но только вначале сделай мне руку.
* * *
— Ну что же, неплохо, — Олег с интересом осматривал развешенное за силовым полем оружие. — И да, эта штука. Ваш лифт — это ведь телепорт?
— Да. Но только на небольшие расстояния. В пределах корабля.
— Но корабль у вас здоровенный, махина. А как вы смогли спрятать его от наших спутников?
Я застыла, на миг отвлеклась от ввода в интерфейс данных Олега, задумалась. Рассказывать ему о наших секретах или нет? Он и так слишком много узнал. Но как это может нам повредить? Даже, если он расскажет своему начальству, массмедиа, вряд ли ему поверят. Или просто не смогут ничего сделать.
— Если кратко, то мы находимся не в вашей реальности. Как бы постоянно перемещаемся из прошлого в будущее на миллисекунды. Туда-сюда. Эффект Шнайдера-Боднара. Поэтому в настоящем нас нельзя обнаружить.
— Мать вашу. Никогда не слышал о таком эффекте. Но для военных нужд вещь отличная. Практическая невидимость.
Он остановился рядом со мной и попытался взглянуть на экран, где пробегали строчки кода. По его сосредоточенному лицу и вопросам было понятно, что он страшно нервничает, от того и кусает губы. Хотя и пытается скрыть это.
— Естественно. Это появилось много позже твоего рождения.
— А это вообще чего тут? — Олег обвёл руками помещение. — Сборочный лабораторный комплекс? Я прав?
— Да, верно. Вот этот зал — здесь готовые образцы оружия на стендах. В следующем сборочный цех. Там два ряда ложементов, над каждым роботизированные «руки». Но сейчас все остановлено.
— Ну да, я понял. Вот это, например, — он подошёл к одному из стендов, где крутилось нечто, похожее на массивную штурмовую винтовку. — Плазмаган. У нас тоже есть такие. Но послабее.
— Почему ты решил, что это плазмаган? — поинтересовалась я с улыбкой.
— Потому вот это батарея, мощная, скорее всего на наноаккумуляторах. Практически все аккум. Здесь уровень заряда выводится. А здесь отводится тепло. Всё просто.
— Молодец, угадал. А это?
— Ну, это BFG9000, — Олег состроил комичную рожицу. — Невероятно смертоносное оружие какого-то там века. И да. Какой у вас уже век?
— Никакой. Мы давно перешли на другое измерение, чем вы. Год на Земле — это время, за которое ваша планета делает оборот вокруг солнца. Зачем нам привязываться к одной из планет во Вселенной? Их множество. А мы путешествовали не только по этой Вселенной, но и по другим тоже. А когда делаем остановку, обнуляем полностью все наши промежутки времени. И прибавляем к общему списку. У нас уже набралось больше тысячи. И эта штука, — я махнула рукой, вовсе не какой-то там вымышленный BFG9000, а дезинтегратор.
— Ого! — в глазах вспыхнул восторг мальчишки, которого родители отвели в магазин игрушек, чтобы он выбрал себе подарок. — И насколько он мощный? — он бережно провёл рукой по прозрачному колпаку, за которым скрывалась здоровенная пушка.
— Не очень мощный. Можно снести стену, или дверь. Но не людей. Живая плоть не поддаётся разрыву на атомы.
— Ну, да, прямо так и поверил. Человека проще всего разобрать на кусочки, — он опять вздохнул и дотронулся до пустого рукава. — Давай что ли быстрее. Задолбался я ждать.
— Не торопи меня. А то сделаю тебе какую-нибудь страшно уродскую лапу. Всё, готово. Раздевайся и ложись.
Я вызвала платформу, и она медленно всплыла в центре зала, поднявшись из ниши. Сверху над ней навис махиной дугообразный колпак.
— Слушай, Мизэки, — проговорил Олег, стаскивая куртку и рубашку. — А сделай мне бионическую руку с когтями, чтобы они выскакивали и могли металл резать.
— Ты прямо как ребёнок, Олег, — снисходительно улыбнулась я. — Это же старинный комикс. Сказка. Где в руке может спрятаться такие когти? Ты же даже руку не сможешь согнуть. А хочешь, чтобы была повышенная чувствительность.
— Ну, это шутка была, твою мать, — скривился он.
Улёгся на платформу, раскинув руки. И наполовину погрузился в пластичный, похожий на белую глину материал. Сверху медленно спустился непрозрачный дугообразный колпак, скрыв Олега целиком. А я стала наблюдать на голоэкране, как робот, словно паук деловито ткет паутину из
