боевых действий союзное командование их не допустило. Пришлось ограничиться посещением расположенного в населенном пункте Лаэ австралийского Генерального госпиталя 2/7. Перевалив через горный хребет, американский транспортный «Дуглас» неожиданно оказался над глубоко вдававшимся в сушу морским заливом. Внизу потянулись пляжи из белого кораллового песка, а также сплошной ковер ярко-зеленых и кажущихся отсюда совершенно непроходимыми прибрежных джунглей. На самом аэродроме Лаэ было сразу несколько взлетно-посадочных полос.
«Н-да, развернулись здесь австралийцы неслабо»! – припав к иллюминатору, про себя подумал Витковский. – «Особенно, после той побудки, которую им японцы устроили! Совсем, как в той поговорке: «Пока гром не грянет…» и так далее».
Программа визита была растянута, чуть ли не на целую неделю. Никто гостей ни в чем не ограничивал. Напротив, местная австралийская администрация всячески старалась продемонстрировать свое гостеприимство и радушие. До определенных пределов, разумеется. Чем Николай и не преминул воспользоваться. Узнав, что 12 мая 1944 года должен будет состояться очередной рейс в устье реки Бусу для обмена стандартных армейских пайков на собранные окрестными папуасами овощи и фрукты, он загорелся идеей отправиться туда. И получил немедленное согласие.
Подобная меновая торговля широко практиковалась Снабженческим корпусом австралийской армии. Заготовленные, таким образом, бананы, кокосы и тому подобные дары природы приятно разнообразили меню многочисленных госпиталей, а остатки распределялись между воинскими частями. Папуасы тоже не оставались внакладе, получая консервированную баранину, сгущенное молоко и галеты. Ну и сигареты, само собой.
Для снабженческих рейсов, как правило, использовался обычный десантный катер типа LCM. Что называется – дешево, и сердито! Ну и, разумеется, имело свои преимущества. Подойдя к отлогой песчаной отмели, экипаж глушил мотор и откидывал носовую аппарель, превращавшуюся, тем самым, в некое подобие наклонного трапа. На берегу уже ждала толпа туземцев. Подхватив на плечи увесистые гроздья бананов и плетеные корзины с манго, папайей, таро, ямсом и бататом, они, по колено в воде, устремились к катеру через полосу прибоя. Чуть поодаль, в сени кокосовых пальм, сидели и стояли продавцы сувениров. К своему немалому изумлению, среди всевозможных масок, идолов и моделей лодок, Николай заметил и несколько искусно вырезанных из дерева больших и маленьких крестов.
– А они что, христиане? – улучив момент, спросил он у занимавшегося расчетом с местными офицера ANGAU (Австралийско-Новогвинейская административная часть).
– Да. Лютеране.
– Кто?!
– А что здесь удивительного? – пожал плечами австралиец. – Ещё в 1884 году это побережье было объявлено протекторатом тогдашней Германской империи, а пару лет спустя сюда прибыли и первые миссионеры из евангелического лютеранского общества, происходившие из немецкого города Нойендеттельзау. Они занимались духовным просвещением жителей новой колонии. Строили школы, больницы, миссионерские пункты. Несли «слово истины» папуасам, короче говоря. Так продолжалось вплоть до начала первой мировой войны, когда все германские территории на Новой Гвинее отошли к Австралии. Но и тогда миссионеры-лютеране не прекратили свою работу. Да, кто-то из них был интернирован, однако потом вернулся в хорошо знакомые места. Особенно это относилось к пионерам. Да и куда им было идти? Большая часть жизни прошла на Новой Гвинее и сердце, поневоле, прикипело к ней.
Однако покоя святым отцами так и не довелось обрести. В 1939 году разразилась новая мировая война – теперь уже вторая. Те из миссионеров, кто ещё оставался немецким подданным, опять были вывезены в Австралию и помещены в лагеря для интернированных лиц, как граждане враждебного государства. Данные репрессии, впрочем, не коснулись их детей, родившихся уже здесь. Ну и жен, конечно. Тем более, если те являлись австралийками. Работа миссии, хоть и понесшей значительные потери среди пасторов, не прекращалась. Ведь война шла где-то там, далеко – в Европе.
Ситуация резко осложнилась в день нападения Японии на Перл-Харбор. Смерть и разрушения пришли и на Тихий океан. В январе 1942 года японская авиация впервые начала бомбить Лаэ, Маданг, Финшхафен и другие города и поселки. Оставшиеся белые колонисты спешно покидали побережье и старались добраться до казавшегося безопасным Порта-Морсби. Путь туда пролегал или через поросший лесом хребет Оуэн-Стэнли или по морю. В эвакуации населения, кстати, принимали участия и два принадлежавших миссии судна – «Бавария» и «Умбой». (Женщин и детей, к счастью, успели вывезти месяцем раньше). Но далеко не все пожелали уехать.
Так не захотел оставить своих туземных учеников Адольф Вагнер, преподававший в миссионерской школе в Хельдбахе, что в окрестностях Финшхафена. Он относился уже ко второму поколению лютеранских проповедников. Вагнер родился в 1912 году, уже на Новой Гвинее, в семье преподобного Леонарда Вагнера. Высшее и богословское образование получил в Германии, после чего вернулся обратно. Когда началась эвакуация белого населения, в связи с началом войны на Тихом океане, он решил остаться, чтобы разделить все горести и невзгоды с местными жителями. Ведь из-за отсутствия пасторов местная церковь может остаться заброшенной, ибо некому будет свершать таинства. А священников из числа туземцев ещё не успели рукоположить. Их обучением, среди прочих, занимался и сам Вагнер. Потому и посчитал, что бросить все и уехать в безопасное место будет попросту нечестным. Как потом, после возвращения, смотреть в глаза аборигенам?
Поэтому, однажды ночью, он оседлал лошадь и отправился в округ Варео, где и спрятался в пещере, которую папуасы считали пристанищем злых духов. Соответственно, никто туда и не ходил. Вагнер скрывался там несколько дней, вплоть до того момента, когда австралийская администрация покинула округу. А потом вернулся к прежней работе. В течение двух военных лет, он крестил около 1200 человек, причастил ещё 1000, посетил 120 школ и конфирмовал 250 детей. Все изменилось после японской оккупации. Вражеские захватчики начали безжалостно грабить местное население, насиловать женщин, а молодых мужчин угонять и использовать в качестве носильщиков. И тогда Вагнер решил предпринять тщетную попытку защитить свою паству, отправившись к японскому командованию. Напрасные надежды! Никто не стал слушать преподобного. Более того. Японцы тотчас арестовали его и принудили исполнять функции переводчика. Дальше и того хуже. 9 декабря 1943 года, при отступлении японских войск из района Финшхафена, Адольф Вагнер был расстрелян в лесу у деревни Худева, расположенной близ горы Дедуа. Мир праху его! Преподобный погиб за свои идеалы. Но знаешь, что самое обидное? – между тем, продолжил австралиец.
– Что?
– Папуасы так и не оценили его жертвы. Теперь они хотят учиться только в гражданских школах, а не миссионерских. Почему? Потому, что там преподают английский язык! А с его помощью можно общаться с нами – военными. При меновой торговле, подобной сегодняшней, например. Они думают, что так будет продолжаться всегда! Карго-культ в действии!
Другим священником, оставшимся на Новой Гвинее, был преподобный Иоганн Деккер – один из пионеров
