по моему телу. Сразу вдруг вспомнилось, какая легкомысленная на мне пижама. Ну что мне стоило лечь в постель, как обычно, в безразмерной футболке и трениках!
Уэст смотрел на меня – и руки у него сжимались в кулаки, а на горле нервно ходил кадык.
– Привет, – хрипло сказал он наконец.
– Привет.
– Хорошо повеселилась? – спросил он.
– Ага. А ты?
– Мне надрали задницу, но в целом да, неплохо.
Я просто кивнула, не понимая, почему на кухне вдруг сделалось так тесно.
– Что-то ищешь?
– Попкорн, – ответила я, показав на полку у себя за спиной. – Но, кажется, я до него не достану.
Уэст опять судорожно сглотнул – и я подавила в себе желание подойти к нему и лизнуть эту дорожку на горле.
Он двинулся ко мне. Все ближе и ближе. С каждым шагом по мне пробегали мурашки, а когда он остановился передо мной и наклонил голову, я закрыла глаза, изнемогая от сладкого предвкушения.
Хоть и говорила себе, что сама не знаю, чего жду, – это была ложь. Что-что, а дурачить саму себя я мастерица! Но того, чего я ждала, так и не произошло.
На полке у меня за спиной что-то зашуршало, а затем раздался голос Уэста:
– Твой попкорн.
Открыв глаза, я увидела Уэста прямо перед собой: он улыбался, но во взгляде пылал огонь.
– С-спасибо, – пробормотала я.
Он кивнул и отступил – всего на шаг, однако чувство было такое, будто с меня сдергивают теплое одеяло. Мгновение мы смотрели друг друга, но он так и не подошел ближе.
Ну и ладно.
Я прошла мимо. При этом случайно задела его плечом – и, клянусь, между нами сверкнул электрический разряд.
Открыла упаковку попкорна, высыпала на тарелку, поставила в микроволновку, нажала кнопку «Попкорн».
Уэст не уходил, а я упорно держалась лицом к микроволновке, потому что, даже не оглядываясь, чувствовала его присутствие. Через несколько секунд сзади послышались шаги. Уэст подошел ко мне вплотную. Провел рукой по плечу, откинул в сторону волосы. По спине у меня пробежала дрожь.
А в следующий миг он коснулся моего плеча губами.
– Не против? – тихо спросил он.
Так тихо – просто чудо, что я его услышала, особенно если учесть, как оглушительно колотилось мое собственное сердце.
– Нет… – выдохнула я.
Уэст снова поцеловал меня в плечо, затем в шею.
– Почему же ты всегда так чертовски сладко пахнешь? – спросил он, втянув воздух сквозь зубы.
Вряд ли Уэст действительно ждал ответа, так что я молчала.
– В кабине моего пикапа, – продолжал он, – теперь пахнет тобой. И всякий раз, садясь за руль, я рискую жизнью, потому что не могу думать ни о чем, кроме тебя. Ни о чем, кроме этого… – С этими словами он обвил меня рукой и прижал к себе.
Потом снова откинул волосы, теперь налево, чтобы уделить внимание и правой стороне моей шеи. Ощутив его губы у себя на горле, я откинула голову ему на плечо и невольно издала тихий стон.
– Ты так мне нравишься, Ада!
Уэст скользнул рукой мне под пижаму, положил ладонь на живот – и я выгнулась ему навстречу, страстно желая, чтобы он опустил руку ниже. Но в то же время в сознании завыла тревожная сирена. Уэст – хороший парень, добрый и внимательный. С чего ему интересоваться женщиной вроде меня?
Все свое замужество я практически умоляла супруга заметить меня, увидеть, полюбить – сделать хоть что-нибудь!
Но он меня не замечал.
Когда с тобой долго обращаются определенным образом, начинаешь верить, что так и должно быть. Поэтому из замужества я вынесла убеждение: во мне просто нет ничего такого, что можно полюбить.
И вот появился Уэст. Обладатель всех замечательных качеств, о которых когда-то мечтала я сама: разговорчивый, обаятельный, добрый и внимательный к другим.
А я кто? Циничный социофоб. Людей по большей части опасаюсь и предпочитаю держаться от них подальше. Не так уж много на свете тех, кто может похвастаться моей симпатией. А Уэсту, кажется, симпатичны все – и сам он симпатичен всем, включая и меня. Как мы можем сойтись – что у нас общего?
Я оторвала голову от его плеча и уставилась в пол.
– Уэст, не понимаю, к чему все это, – сказала я тихо, не поднимая глаз. – Не понимаю, зачем я тебе. Я ведь совсем не… не милая.
– Ада! – выдохнул Уэст.
Той рукой, которой обнимал, он повернул меня лицом к себе – и воздух вокруг нас знакомо начал гудеть и искриться. Я упрямо смотрела в пол; но Уэст приподнял мое лицо за подбородок и заставил посмотреть на себя.
– Ты талантливая, упорная, решительная, остроумная. – Теперь, когда мы смотрели друг другу в глаза, я не смогла бы отвести взгляд даже под страхом смерти. Будто его зеленые глаза стали для меня капканом. – Ни за что на свете я не оскорблю тебя вялым и бессмысленным словечком «милая».
Одни слова меня бы не убедили – убедил его взгляд. Сейчас я особенно остро ощутила то, что чувствовала с самой первой встречи: Уэстон Райдер меня видит — и от этого не спрятаться, не убежать.
– Поцелуй меня, – прошептала я. – Пожа…
Договорить не успела – в тот же миг он прильнул к моим губам.
Мне не случалось испытывать религиозный экстаз – но, должно быть, это что-то похожее. Словно разверзлись небеса, словно на нас дождем сыплются звезды; стук сердца громом отдается в ушах, и везде, где наши руки, губы, тела касаются друг друга, сверкают молнии.
Одну руку он положил мне на затылок, другой обхватил за талию и прижал к себе. Но мне хотелось прильнуть ближе, теснее. Я запустила руки ему под рубашку – и он судорожно втянул в себя воздух.
– Черт, какие у тебя ледяные руки! – прошептал он, почти не отрываясь от моих губ.
В ответ я, по-дурацки хихикнув, скользнула ладонями ему за спину и притянула к себе.
Одной рукой – все той же, которой обнимал, – он приподнял меня и посадил на стол. Я обвила его ногами, и он толкнулся бедрами мне навстречу. К самому центру моего существа прижался его член, недвусмысленно твердый и напряженный, – и я поняла, что хочу большего. Я вцепилась в его фланелевую рубашку, начала рвать с плеч, и он сбросил ее на пол.
Одной рукой он провел по моему бедру, достиг края пижамных шортиков, остановился здесь – но лишь на одну секунду. В следующий миг обхватил ладонью мой зад, и я застонала прямо в его приоткрытые губы.
Когда в последний
