для чего-то, но не лишний.
Спасибо, Господи, ещё за жизни круг -
Переосмыслен мною дар такой немало.
Дороже стало мне намного слово друг -
Борьба моя мне слишком много показала.
Спасибо, Боже, что отсеялись не те:
Кто добровольно, струсив, с кем сама рассталась.
Порой не просто, знаешь, было в пустоте,
Да ты же видел – сердце с болью тогда сжалось.
Нельзя найти себя без правильных потерь.
А я искала. Ты светил мне в помощь светом.
Зато покой и мир в душе моей теперь,
И бьётся жизнь в Тобою сердце отогретом.
Спасибо, Господи, за этот сложный год…
Он был не прост. Ну так и я не лыком шита.
Позволь ещё на циферблате стрелкам ход.
Да, било больно… Но отнюдь я не разбита.
02.04.2023
Глава 11
О спорт, ты – жизнь!
Я уже писала о том, что на протяжении всего лечения я тренировала людей и тренировалась сама. Я очень люблю свою работу, но работать тренером тренажерного зала, когда у тебя онкология, когда ты проходишь химиотерапию – это очень тяжело.
Однажды один мужчина, разговорившись со мной во время моей собственной тренировки в зале, заметил следы от уколов на сгибе руки. Он в шутку спросил: «На химии?», подразумевая фармокологию, которую используют некоторые спортсмены. Я ответила, что на химии, но не на той, о какой он говорит, а потом указала пальцем на свою прическу и добавила: «Это – не мои волосы». Мужичку было слишком неловко в тот момент…
В день, когда мне вливалась химия, я начинала пить преднизолон (об этом препарате я писала выше): первые пять дней по двадцать таблеток в день, а затем постепенное уменьшение еще в течение пяти дней. Самочувствие было ужасным. Я ходила на работу не выспавшись, у меня жутко болела голова. Это помимо побочных заболеваний. Температура редко не превышала норму. Мне приходилось постоянно пить обезболивающие препараты. Я худела. Я была безумно слабой. Один раз, возвращаясь домой, я на пару секунд задремала в лифте, пока тот поднимался на тринадцатый этаж.
Но я упорно продолжала тренировать и тренироваться.
Мне противопоказан массаж, прямые солнечные лучи (мне нельзя загорать, соответственно море для меня надолго под запретом), посещение сауны и физические нагрузки. Во время своей первой госпитализации я спросила у доктора, смогу ли я заниматься в спортзале. Она не сказала мне «да» или «нет», а она сказала, что это мне ни к чему. Бабушек, которые лежали со мной в отделении, доктор ругала даже за работу на огороде, ведь после нее бабульки чувствовали сильную усталость и слабость. На последующих госпитализациях я молчала, не признавалась, что занимаюсь. Но это было видно и так: как бы я не теряла вес, спортивно сложенную фигуру, хоть и сильно похудевшую, было не спрятать. Медсестры улыбались, когда я подавала руку для забора крови или установления внутривенного катетера, говорили: «Спортсменка наша приехала». Дело было в моих венах: благодаря постоянным физическим нагрузкам, развитой мускулатуре рук и минимальному слою подкожного жира, вены выпирают и легко просматриваются. После химии благодаря спорту они быстрее восстанавливались, были прочными. За все мое лечение мне ни разу не проткнули вену, а для гематологического/онкологического отделения это редкость, ведь вены «горят» и прячутся. Я боялась, что вена, по которой пускают химию, лопнет: тогда не миновать внутреннего ожога в том месте. Я видела такое у других.
В новом зале я медленно набирала обороты, клиентская база пополнялась вяло. Причина – мои постоянные отъезды в больницу. Но в январе и феврале, когда я восстанавливала свою печень, у меня было больше времени, ведь я не ложилась на химию. Без приема преднизолона, мои мышцы восстанавливались и возвращали форму, иммунитет понемногу приходил в чувства, и я этим воспользовалась по максимуму. От клиентов не было отбоя: я приходила в зал к восьми утра и уходила после десяти вечера. Максимальное количество проведенных тренировок в один день – тринадцать. Люди записывались в очередь, чтобы попасть именно ко мне. Довольные и благодарные клиенты оставляли о моей работе приятные отзывы, что повышало мой рейтинг. Я стала лучшим тренером в своем клубе, и держу это марку по сей день.
Я действительно люблю свою работу. Я люблю работать с людьми, которым нравится то, что мы делаем. Мотивация – главная составляющая тренировочного процесса. Моя мотивация – это я сама. Я много раз могла сложить руки и покорно ждать, что же со мной будет. Я могла забросить спорт, тренерство, ссылаясь на онкологию, усталость и депрессию. Но спорт – это лучший антидепрессант. Находясь в том состоянии, я мотивировала людей, подталкивала их к новому образу жизни, пересмотру ценностей и привычек. Я никогда не говорила: «Посмотри на меня! Вот я, пройдя все то, что прошла, получив в награду от прошлой жизни рак, работаю в парике и не ною». Нет, я этого не говорила. Но люди, узнав о том, что я нахожусь в процессе лечения химиотерапией, были действительно в шоке. Моей целью тогда было – не подавать вида, что я болею, не показывать, что мне плохо. И у меня это получалось. Во-первых, я ненавижу жалость: сочувствия, сожаления, фразы «как же так», «мне тебя жалко», «бедная»… Мне так говорили женщины, с которыми я лежала в больнице. Нет, я не бедная! У меня все замечательно. Временные трудности, с которыми я столкнулась, закалили меня. Все, что нас не убивает, делает нас только сильнее. А во-вторых, я не хотела ощущать слабость, поэтому старалась вести такой же образ жизни, как если бы я не болела.
И я стала сильнее. И жестче. Меня очень забавляет, когда новички в зале, оправдывая свою лень и нежелание заниматься и худеть, жалуются мне на свою жизнь. Наш диалог выглядит примерно так (взяты реальные фразы из практики):
Клиентка: Ну у меня ребенок!
Я: У меня двое.
Кл.: У меня проблемы с щитовидкой!
Я: У меня тоже (выясняется, что мы пьем одинаковое количество гормонов).
Кл.: У меня остеохондроз/сколиоз (хотя это как раз показания к тренировкам).
Я: У меня ревматоидный артрит.
Кл.: Мне 32 года!
Я: Хмм… Я старше.
Кл.: У меня… (перечень всяких мелких болячек).
Я: Бинго. Рак последней стадии.
На самом деле об онкологии я говорила не всем и лишь тогда, когда убеждалась, что клиент со мной в совместной работе надолго. Мне не хотелось этим привлекать внимание.
Я уверена, что спорт помог
