Их только моим серпом срезать можно, но сейчас время не то, сейчас можно только те, которые с фиолетовыми цветами растут, остальные трогать нельзя.
Вадим вздохнул, нехотя поднялся, взял корзинку с серпом и поплеся на выход. Сейчас солнце было самое жаркое, а ведьма будто специально выгоняла его туда, чтобы помучить. Вадим никак не мог представить, чтобы она с Баженом так обращалась.
– А я с ним так и не обращалась, – хмыкнула ведьма перед тем, как Вадим вышел.
Юноша проглотил зреющее внутри раздражение, но дверью всё же хлопнул. Он в один прыжок спрыгнул с порога и направился за дом. Полянку он и сам уже не раз видел, так что точно знал, куда идти. Ситуацию ухудшало ещё и то, что полянка находилась на солнце – деревья совсем не отбрасывали туда тень. Росли там абсолютно разные цветы – желтые, красные, синие, белые, фиолетовые. И росли они вперемешку. Вадим остановился на краю поляны и окинул свою рабочую зону взглядом полным отчаяния. Фиолетовые цветы мелькали то тут, то там, что означало лишь то, что провозится он тут не один час под палящим солнцем.
– И не затопчи мне другие травы, – отозвалась ведьма сзади.
Вадим вздрогнул и даже выронил корзинку. Он совсем не ожидал, что Тихомира будет стоять позади! Когда только успела… Он обернулся и ошарашено уставился на неё, а она улыбнулась так, как Дарина совсем недавно улыбалась. Озорная детская улыбка совсем уж нелепо смотрелась на старом лице.
– Ирод, что ж ты делаешь то, – возмутилась она, видя, как корзинка мнёт нужные ей цветы.
Вадим поспешил исправить положение, но травы уже прибило к земле. Он зажмурился. Неужели на такую маленькую оплошность ведьма рассердится и снова накажет его?
– Я тут рядом буду! – строго предупредила она. – Не смей мне ничего топтать!
Тихомира отошла к своему огородику, а Вадим снова уставился на полянку. И каким образом он должен собрать нужные ей цветы, не сминая при этом остальные?! Он отставил корзинку в сторону и опустился на колени у края поляны, взяв в руки серп. Юноша приподнял задавленный фиолетовый цветок и срезал его у самого корня. Вроде бы и не сложно. Он бросил его в корзинку и направился к следующему, стараясь действовать аккуратно. Вскоре он осознал, что ногу может спокойно поставить между кустиками трав, но придется срезать нужное, согнувшись, а не ползая на коленях. Это было тяжело, потому что солнце не просто грело, оно жутко пекло, а спина уже спустя несколько минут начала отваливаться и отказывалась разгибаться без боли. В какой-то момент ему даже стало казаться, что он вообще больше не разогнется. Он нагибался, срезал цветы, а потом приходилось возвращаться к краю полянки, где он оставил корзинку – с собой взять её он не мог, боясь помять больше трав. Вскоре Вадим так вспотел, что избавился от рубашки. Рано он радовался, когда они ходили домой к старосте. Надеялся, что они там целый день проторчат, и ему делать ничего не придется, а теперь приходилось выполнять тяжелую работу. Наверное, ведьма просто прочла его мысли, поэтому и отправила сюда, чтобы не расслаблялся и не забывал.
Вадим потерял счет времени. Голова кружилась от жары, а цветов меньше не становилось. Сейчас он позавидовал даже мертвому Мокше. Уж лучше быть им сейчас, чем ползать по поляне, выискивая нужные цветы. Корзинка заполнилась меньше, чем наполовину. Вадим так устал, что перестал уже следить за собой. Он наступил на несколько трав, срезал то, что было не нужно, но осознал это и выбросил в сторону, вместо того, чтобы положить в корзину. А солнце не собиралось садится. Оно будто специально зависло над поляной, пытаясь превратить спину Вадима в один сплошной ожог.
– Ладно, хватит уже, – остановила его ведьма только тогда, когда солнце ушло, а на поляну легли тени от деревьев. – Забирай корзину, пошли домой.
Сильно хотелось пить. Не вина или самогона, нет. Простой прохладной воды из колодца. Теперь к Вадиму в голову пришла мысль, что было бы неплохо стать рыбой. Кем угодно, только не собой. Он взял корзину и свою рубашку, отправившись следом за Тихомирой в дом. Сумку ведьма уже сама разобрала, зато теперь на столе лежал клубок жесткой нити и ржавый нож.
– Садись, сейчас будем связывать венички, чтобы высушить, – скомандовала Тихомира.
Вадим был безумно рад сесть, потому что ноги устали от одного положения и требовали отдыха. Юноша попытался облокотится о стену, но спину от такой манипуляции больно обожгло, что заставило его выпрямиться и сесть ровно.
– Бери нож, – Тихомира придвинула к корзине табурет и села, выуживая оттуда небольшой пучок трав. – Отрезай мне нитки! А я перевязывать буду.
Это занятие было куда легче, но Вадим всё равно не торопился его выполнять. Он медленно разматывал клубок, отмерял нитку, а потом перерезал ножом и отдавал Тихомире. Впрочем, таким ножом он скорее обрывал нить, чем разрезал её. Ведьма же сосредоточилась на травах. Она перевязывала веники узелками и что-то бормотала себе под нос. Вадим надеялся, что это скоро закончится. Он совсем не ожидал, что набрал так много трав, но вскоре весь стол был заполнен небольшими вениками, и только тогда корзинка опустела. В итоге Тихомира заставила его ещё и разложить всё это на печке.
– И аккуратнее там! – строго сказала она. – И так мне много травы помял и срезал не то, что нужно!
Вадим лишь сжал губы – он устал уже слышать упреки в свою сторону. Если ведьме так не нравится его помощь, нечего было околдовывать! Могла бы Бажена себе оставить.
– Закончил, – отчитался он, когда последний пучок трав был водружен на печку.
– Молодец, – неожиданно Тихомира его похвалила. – Сегодня куда лучше работаешь. Стоило, видимо, тебя волком моим напугать пораньше.
Она рассмеялась, а вот Вадиму было не до смеха. Он и сам уже был готов стать даже зверем, подвластным ведьме, лишь бы больше не унижаться, не чувствовать боли и страха. Неужели он и волку завидовать будет? Ещё как.
– Иди, садись за стол, – почему-то Тихомира тяжело вздохнула.
Ей снова не понравились его мысли? Плевать. Он может думать как угодно! Нечего тогда к нему в голову лезть. Вадим нехотя подошел к столу, размышляя – а смог бы он мысли свои от неё скрывать, если бы сам колдовать умел? Права Дарина. Действительно хорошо тут Тихомире живется со своей магией. Он уселся на лавку, и тут же перед ним появилась еда. Такая же вкусная и аппетитная, как и раньше, но уже
