у него действительно есть повод для скорби, ведь Шварц не соврал. Клифф успокаивает друга парой дельных фраз: спагетти-вестерны совсем не означают финал, всего лишь новую главу, да и показывать свои чувства перед мексиканцами, отгоняющими автомобили, непозволительно для Рика, мать его, Далтона.
С Клиффом они похожи, как лед и пламень, две стороны одной медали. Рик – ипохондрик, пораженец, слабак, вынужденный изображать на работе крутого парня, готового пустить слезу от жалости к собственной доле, как только прозвучит команда «снято». ДиКаприо щедр на юмористические детали, показывая своего персонажа гипертрофированным нытиком, добавляя к его образу еще одну выразительную черту – трогательное заикание. Клифф – само спокойствие, воплощенная мужественность, он не рассматривает никого вокруг как соперника, поэтому не может проиграть никому, кроме жизни, чей круговорот, по его мнению, мелок и пошл, а значит, лучше держаться от этой низкой суеты поодаль, обитать в трейлере, довольствоваться компанией собаки. Питт наслаждается ролью, иронизируя над собственным сексапилом, – охотно обнажает торс, будто пародируя Джей Ди, то есть себя самого из тридцатилетней давности дебюта в «Тельме и Луизе», намеренно замедляет мимические реакции – каждый жест вопиет о невероятной крутизне и хладнокровии Клиффа.
Они прекрасно дополняют друг друга – на экране за жизнеобеспечение тандема отвечает Рик, за кулисами – Клифф, в итоге спасающий от неминуемой смерти не только работодателя, но и весь его вымышленный мир, состоящий в основном из вечеринок у бассейна – никогда не знаешь, какая именно подарит тебе главную роль в новом фильме Романа Полански, «the hottest director in town».
Название, выбранное Тарантино, не оставляет сомнений в призрачности нарратива, отчасти лишает происходящее саспенса – конечно, это добрая сказка, вот как все могло обернуться, если бы у веретена судьбы сидели не мойры, а братья Гримм. Хотя автор «Однажды в Голливуде» не столь уж благодушен, главным недостатком протагонистов выступают лишь выпивка, чрезмерная сентиментальность и, в случае Питта, напускной пофигизм, с антагонистами же Тарантино не миндальничает, с первых кадров обозначая их буквально как грязных псов. Если в своей книге «Киноспекуляции» Квентин много рассуждает о фашистских взглядах героев классических боевиков шестидесятых вроде «Грязного Гарри» Дона Сигела, ненавидящих представителей контркультуры – любую молодежь, интересующуюся политикой и правами угнетенных меньшинств, то в посвященном этому турбулентному периоду фильме не только делает из Рика Далтона и Клиффа Бута приверженцев ультраправой идеологии, но и с удовольствием солидаризируется с их повесткой. К хиппи ни разу за три часа не обращаются иначе, как к «сраным», «вонючим», «поганым» и т. д. И в этом смысле «Однажды в Голливуде» – агрессивный ответ коллективному 1968 году, всем левакам, и особенно тем, что обитают на левом берегу Парижа, знаменитым «икорным гошистам», чьи картины-манифесты ровно в это самое время уже попали за океан и оказали на деятелей Голливуда необратимое и разрушительное влияние.
С точки зрения истории кино Тарантино здесь воссоздает ход идейного матча, подчеркивая, что обоюдный трафик новых форм выражения закончился проигрышем для альма-матер «мягкой» силы. Смотревшие запоем классику пятидесятых, нуары Хоукса и Хьюстона, лидеры Новой волны нанесли ответный удар, ибо поколение Скорсезе, Шредера, Де Пальмы и далее по списку, вдохновившись зарубежными веяниями, напрочь разрушило жизнь как раз таких Риков Далтонов, уже не имевших права на большом экране просто скакать на лошади и стрелять на поражение. Им требовались пресловутая экзистенциальная глубина и психическая надломленность. То есть ровным счетом те эмоции, которых Рик так стыдится, готовясь войти в кадр на площадке «Лансера».
К слову, новый сосед Рика – Роман Полански, один из таких баламутов, безродный хиппи из не пойми где расположенной Польши, заносчивый придурок, ворующий у старожилов Cielo Drive и красоток, и карьеру. Тарантино всегда любил сталкивать в кадре лбами реально существовавших людей и вымышленных персонажей, а «Однажды в Голливуде» и вовсе кажется рингом, на котором сошлись фикшен и нон-фикшен. Помимо Романа Полански и его очаровательной супруги Шэрон Тейт (Марго Робби) мы встречаем Стива МакКуина, Брюса Ли, Джея Сибринга и Чарльза Мэнсона. Именно банда последнего, ошибившись дверью, вломится в особняк Рика и встретит там невиданный по степени зрелищности отпор. Но прежде чем это случится, Тарантино, тоже по старой привычке, позволит нам заглянуть в святая святых – голливудские павильоны, где полным ходом идут съемки «Лансера», а также в чертоги «Синеситты», в гости к Серджио Корбуччи. «Небраска Джим» с Риком в главной роли – реверанс Тарантино знаменитой картине Корбуччи «Навахо Джо» с Бертом Ланкастером, перевоплотившимся в мстящего за свое племя индейца.
Возвращаясь к моральному облику протагонистов, следует заметить, что Клиффа окружающие обвиняют в убийстве жены – факт, в котором они абсолютно уверены, хотя предполагаемое преступление, очевидно, сошло ему с рук. Судя по всему, прототипом для Клиффа Бута стал не только дублер Курта Рассела, кстати появляющийся в картине в роли начальника каскадеров, но и актер Роберт Блэйк, звезда детективного сериала семидесятых «Баретта», также исполнивший одного из каидов в знаменитой адаптации романа Трумена Капоте «Хладнокровное убийство». В 2001 году Блейка обвинили в убийстве жены, застреленной на парковке ресторана, где они только что отужинали, – в момент убийства Блейк, по его словам, как раз вернулся в заведение, чтобы забрать забытое там оружие. Несмотря на множество улик, Блейку удалось избежать приговора. Что касается Рика, то он грешит всего лишь болезненным эгоизмом, типичным для человека его профессии, регулярно выливающимся в хамские выходки – поведение Далтона в Риме, у Корбуччи охарактеризовано как глупое и совершенно неподобающее. При всей симпатии, Тарантино позволяет себе критику в адрес героя, явно списанного с отражения в зеркале.
Впрочем, эти недостатки ничто в сравнении с финальными подвигами, ведь Клифф и Рик предотвратят оформленное, как мы знаем из отчетов полиции, словно ритуальное жертвоприношение, убийство Шэрон Тейт и ее друзей. В этом действе, похожем на раннехристианское чудо, им поможет питбуль Клиффа по кличке Бренди, огнемет, оставшийся после съемок «14 кулаков МакКласки», и конечно, выпитые «маргариты» и выкуренная сигарета, пропитанная кислотой.
После счастливого избавления Голливуда от хиппи, возомнивших себя детьми дьявола, Клифф отправится в больницу зашивать боевую рану, а Рик наконец-то попадет на виллу Романа Полански, где живая и невредимая Шэрон Тейт будет угощать его коктейлями. Вдалеке покажется медленно встающее над холмами, известными на весь мир, солнце, самая горячая звезда в системе, чьи дни в отличие от кинозвезд не сочтены, чей свет действительно вечен.
Описываемые Тарантино события, увы, развивались иначе в реальности. Изуродованное тело беременной Шэрон Тейт было найдено утром 8 августа 1969
