расположено дальше от Станции, чем арена для Кубка Кассиопеи, и выглядит эта новая арена гораздо внушительнее, помещаясь, как в сетке, в гигантской сфере, очерченной белым твердым светом. По краям она украшена неоновыми проекционными растяжками всевозможных моделей ховеркаров, воздушных фильтров и компаний производителей глинтвейна. Реклама церкви не такая красочная, но столь же эффектная: гигантский светодиодный крест, подвешенный в центре сетчатой сферы. Само ристалище внутри выглядит привычно: две шестиугольные металлические платформы с противоположных сторон от сияющего голубого ядра генграва. Один шестиугольник с звездной стороны, другой – с земной. Красная сторона, синяя сторона. Реактивные двигатели несут меня туда.
В белой светящейся сетке с приближением Разрушителя Небес открывается проем – небольшая черная дыра, как в яйце, через которую я проскальзываю на арену. Вот так. Все по-настоящему. Мои ладони становятся скользкими под обтягивающим материалом костюма наездника. Настоящая арена в космосе намного больше тренировочной. Сотни дронов движутся по орбитам, объективы камер поблескивают, ведя съемку под всевозможными углами, создавая голографическое изображение для публики в турнирном зале. Они расступаются перед нами с инстинктивной быстротой стаи мух, и я чувствую неприязнь к ним Разрушителя Небес – они слишком быстрые, их слишком много. Для меня они – помехи, которыми можно пренебречь, но для боевого жеребца – давнее напоминание о чем-то ужасном, нечто грозное, скрытое у самой поверхности памяти. Воспоминаний у машин нет, а тем более – эмоций, связанных с воспоминаниями, и все же… Много месяцев назад я чувствовала, как в Призрачном Натиске разгорается смутный гнев. Во время перезапуска Разрушителя Небес я видела воспоминания, но не мои… пугающие образы войны.
В поле моего зрения внезапно вспыхивает голоэкран комментаторов.
– Леди и джентльмены, с гордостью торжественно приветствую вас на первом туре проводящихся раз в десять лет состязаний двадцать второго Кубка Сверхновой!
– Этого события с нетерпением ждали все мы – верно, Беро?
– А как же, Гресс! Казалось, эти десять лет никогда не кончатся! Каждый благородный Дом выставляет своего лучшего наездника на пике его формы – так сказать, элиту в самом соку, – и нам не терпится увидеть, кто победит, кто проиграет и кто, Боже упаси, получит травмы!
Зрительские крики заполняют мой шлем, но я слышу только собственное дыхание.
– …как думаешь, кто победит на сей раз, Беро?
Я заставляю Разрушителя Небес сдать назад, к платформе с звездной стороны, и магниты срабатывают, удерживая нас на месте.
На этот раз выиграю я.
– С красной стороны у нас таинственный Дом Литруа! Мы редко видим, как этот Дом выставляет своего наездника, а тем более на Кубок Сверхновой: согласно отчетам, в последний раз это случилось восемнадцать лет назад, и участвовал он верхом на прославленном жеребце Адском Бегуне! По-видимому, их нового боевого жеребца Разрушителя Небес пилотирует некая Синали фон Отклэр – поистине никому не известное лицо в этих кругах.
– Действительно, Беро. Лично я всегда рад притоку новой крови. Будем надеяться, что большая часть этой крови останется при наезднице! Удачи ей и благополучного возвращения домой.
Камеры переключаются на нас.
На фоне сверкающего звездами пространства Разрушитель Небес смотрится совсем иначе. За первые две недели тренировок механики залатали в нем дыры, за четыре отполировали его тусклую броню до серебряного глянца. К концу седьмой недели нанесли бледно-голубую отделку на голени, руки и спину. У него осиная талия, а ноги стройные и согнутые в коленях, как у кролика. Плечи обведены двумя обтекаемыми выступами в виде полумесяцев, формой перекликающихся со шлемом, гладкость лица нарушает лишь металлический блеск нарисованных на челюсти акульих зубов.
– А с синей стороны, – вопит комментатор Гресс, – у нас столп добродетели Дома Солундов, наездница, прославившаяся силовыми бросками и мастерством в ближнем бою, несмотря на столь юный возраст, – Ятрис дель Солунд на своем боевом жеребце Космическом Охотнике!
Я вижу свою противницу прижатой к платформе с земной стороны. Издалека ее боевой жеребец выглядит миниатюрным, но камеры показывают его истинные размеры: он раза в три превосходит Солнечный Удар Ракса. Космический Охотник сделан по образу не человека, а титана, с грудью как бастион, выкрашенной в ярко-зеленый цвет с резкими черными полосами. Его шлем выступает вперед, словно морда боевого коня, квадратные щитки на коленях и локтях прибавляют ему массивности. И ударного импульса. Если эта махина врежется в нас при лобовом столкновении, разогнавшись до многих парсов в минуту, нам крышка… но этого не будет. Дотянется до нас только его копье.
– Похоже, Дому Литруа не повезло, Беро: жеребец старого класса «Фрегат» против намного более современного «Дредноута»… Передергивает при одной мысли о возможном исходе!
– Как ни прискорбно это признавать, Гресс, но этот поединок обещает повергнуть в шок всех нас.
Призрачный Натиск знал. Он знал все правила, а Разрушителю Небес известны только тренировки. У меня бешено крутятся мысли, а Разрушитель Небес наблюдает в общую для нас ментальную дверь: шлем, нагрудник, наплечники, перчатки, наголенники, бедренные щитки. Можно наносить удары только копьем, все остальное – нарушение правил. Три раунда. Никаких перерывов, разве что судья объявит перезапуск. Попадание в шлем – автоматическая победа. Вылет из седла – автоматическое поражение.
– Наездники, приготовьтесь к бою!
Платформы вращаются, и мы вместе с ними. Нервозность обрушивается на меня волной жара. Впивается зубами, будто зверь – тигр, волк, что-то давно вымершее и опасное. Я натренирована. Я готова.
Серебристое копье вырастает в моей правой руке – тяжелое, но теперь я могу выдержать эту тяжесть. На забрале возникает экран вызова, показывая гель в седле и зеленый обтягивающий костюм в черную полосу. Ятрис.
На ее шлеме красуется герб с шестиногим конем, глаза за опущенным забралом уже не улыбаются, как во время банкета.
– Леди Синали фон Отклэр, – произносит она, – мое имя – Ятрис дель Солунд. Приветствую тебя, как наездница наездницу. Я не знаю тебя, следовательно, не держу на тебя никакого зла. Но Дом Отклэров – близкие друзья Дома Солундов, и я не могу позволить тебе пятнать их доброе имя беспочвенными угрозами и насилием. На этом ристалище я буду защищать их честь.
Ультрафиолетовый венец, нарисованный на лбу Ятрис, ярко мерцает. Дравик был прав: я враг и всегда была врагом. Они пытались и будут пытаться избавиться от меня. Защищать других почетно, в этом я уверена. Ятрис считает, что поступает правильно.
– Леди Ятрис, – отзываюсь я, – во всем этом нет и не будет никакой чести.
– Начинаем обратный отсчет первого раунда! – кричит, заглушая нас, Беро. – Во имя Бога, короля и Станции!
Все голоэкраны в моем поле зрения исчезают. Белая твердосветная сетка вокруг ристалища
