Ни жужжания и стрекота насекомых. Ни гула далеких машин.
Уилл поднимает голову, но в небе нет ни одного самолета, а тот след, что они видели прежде, давно исчез. Такое ощущение, будто в этом мире остался только он один, река и камыши.
И что-то еще. В зарослях метрах в семи слева чувствуется странное затишье. Уилл достаточно времени провел наедине с природой, чтобы понимать, когда в кустах прячется дикий зверь.
Кто там, он не знает. Олень? Или собака, на чью территорию он невольно забрел? Или одичалый кабан? По слухам, их немало развелось в здешних краях.
А вдруг зверь, кем бы он ни был, успел наведаться к отцу? Надо идти медленно, чтобы не спровоцировать хищника на атаку, это Уилл знает, но все равно невольно ускоряет шаг.
Отца он находит в том же месте – спящим. Уилл встряхивает его за плечо и говорит, что надо быстрее идти к машине. Отец не сразу соображает, чего от него хотят. Он бурчит, что Уилл разбудил его на самом интересном месте, но не сердито, а скорее шутливо.
– Да живой я, живой, чего ты так всполошился? – спрашивает он.
– Папа, быстрей! – строго говорит Уилл.
Отец решает, что Уилл перенервничал из-за того, что принял его за умершего: именно поэтому он так стискивает зубы и стремительно гонит его в машину. Лишь за ужином Уилл открывает истинную причину своего волнения: в камышах прятался зверь, который мог на них напасть. Мэнди с девочками хихикают, не видя ничего страшного, а услышав предположение про дикую свинью, и вовсе заливаются смехом. Только отец не смеется, хотя и он поджимает губы, пряча улыбку.
– Как думаешь, кто это был? – спрашивает он.
– Не знаю, – отвечает Уилл. – Может, крыса.
Его слова вызывают новый приступ веселья за столом.
– Но мне показалось, – продолжает он, – что зверь и правда огромный. Не удивился бы, если бы тот поднял над камышами голову.
Дана, еле сдерживая смех, спрашивает:
– Какую голову?
– Не знаю, – отвечает Уилл. – Может, и человеческую.
Под хихиканье девочек отец уточняет:
– С чего ты взял?
Он больше не улыбается.
– Да так… – пожимает Уилл плечами.
Есть искушение рассказать им про загадочного зверя, изображенного на камне, – вдруг это был именно он? – но, судя по реакции девочек, Уилл даст лишь новый повод для веселья.
– М-да… – говорит отец.
– Напишешь об этом стихотворение? – спрашивает Уилл.
– Посмотрим.
Потом, вечером, когда они укладываются спать, Уилл все-таки расскажет Мэнди про камень. Она тоже не поймет, откуда он мог там взяться.
Посреди ночи ему приснится, что он стоит в зарослях тростника, за которыми виднеется нечто огромное. Если он разглядит, что именно, то навсегда останется в своем сне.
7
В этом круге – место дружбе,
Братству общих интересов,
Тайному познанью мира.
Джеймс Огин. Розенкрейц подает чай
Когда Уиллу исполняется сорок два, большую часть года он проводит вдали от дома. В конце зимы он везет двоих инвестиционных банкиров на реку Салмон, что на западе штата Нью-Йорк, обучаться ловле лосося. Всю весну, лето и большую часть осени посвящает начинающим рыболовам в Катскилле, где они добывают форель. В начале зимы летит в Перу с группой юристов в знакомый домик, где учит экспертов по праву вязать наживку для местной рыбы.
Мэнди, которая к тому времени станет равноправным партнером в юридической фирме, берется за одно заковыристое дело. Местного офтальмолога обвиняют в халатности: во время простейшей операции по удалению катаракты он повреждает пациенту глаз, а поскольку истец оказывается матерью генерального прокурора штата, и без того непростой судебный процесс затягивается до невозможности. Жизнь Мэнди превращается в нескончаемый поток звонков, сообщений, писем и встреч, консультаций у коллег-адвокатов, бесед с клиентами, с экспертами и свидетелями разных мастей. Они с Уиллом шутят, что делают немалый вклад в местный ресторанный бизнес, но все-таки стараются хотя бы раз в неделю (или две) собираться дома за общим столом.
За это время к ним дважды приезжает мать Уилла: сперва в начале лета на четыре недели, а потом осенью, в самый разгар судебного процесса у Мэнди, еще почти на полтора месяца. Она присматривает за девочками, ради них оставив свой новый дом в Борне, куда они с отцом Уилла перебираются после ее выхода на пенсию, а он уступает доджанг обладательнице черного пояса, которая долгое время была его правой рукой. Флора и Дана в свои девять и двенадцать лет еще не могут оставаться одни (хотя Дана считает себя взрослой). Со старшей внучкой мать Уилла обсуждает ее любимые книги и читает роман, который девочка пишет тайком от родителей. Младшую возит на ферму, где живет пони по кличке Кловер, и учит за ним ухаживать. Она водит девочек в кино, на экскурсии в парки и в художественный музей при колледже Пенроуз. Готовит им вафли на завтрак, бутерброды с жареным сыром на обед и куриную грудку на ужин. Осенью она привозит с собой собаку Дайну – золотисто-белую помесь боксера и бультерьера. Дайна облизывает всех длинным языком, и девочки постоянно спорят, чья очередь ее выгуливать.
Осенью, незадолго до отъезда матери, Уилл приглашает ее на ужин в ресторан. Мэнди, выиграв судебный процесс, устраивает для Даны и Флоры девичник в их любимом кафе; она зовет с собой и свекровь, но мать Уилла отказывается под предлогом, что девочкам нужно побыть втроем. Уилл как раз возвращается из очередной командировки, закрыв рыболовный сезон в окрестностях Роско; он предлагает заехать в Джоппенбург и пообедать в новом ресторанчике «Вдова Джейн», чей пирог с копченой рыбой получает множество хвалебных отзывов, в том числе от «Нью-Йорк таймс».
Мать соглашается, и они вдвоем садятся за маленький столик возле окна в тесно набитом зале. Мать заказывает «Гиннес», он – колу с лимоном. За обедом они по большей части обсуждают девочек: разборки Даны со школьными хулиганками; плохие сны Флоры, которая впервые задумывается о смерти; скандалы и драки сестер. Пока они ждут десерт, Уилл рассказывает пару баек о своем последнем клиенте из разряда «какую только дичь не творят люди с деньгами». Когда на стол ставят ирландский кофе и яблочно-ягодный крамбл, Уилл спрашивает:
– Итак, что теперь? Отдохнешь и расслабишься?
Мать смеется:
– Нет, не успею вернуться, как на следующий день опять уеду. Твой отец получает за Карсона премию Боллингена, так что мы отправимся в Йель. Папа будет подписывать книги. Может, прочитает пару лекций. Хорошо, ехать недалеко.
– Папа получил
