боевого офицера.
А вот один из эпизодов в повествовании Влада Шурыгина о Ефентьеве. Не каждый журналист может уловить такие детали, как сумел Влад. Хотя из них, вот таких деталей, и складывается картина необъявленной войны. Где есть место и подвигу, и милосердию.
Один рейд
«…В тот день задача была обычная – к утру прибыть в населённый пункт Турты-хутор, чтобы, как бы точнее выразиться, „укрепить установленный порядок“.
Задача обычная, цель конкретная, но поневоле заставляешь себя сосредоточиться. Ведь в этих кавказских джунглях, несмотря на все договоры и перемирия, идёт война. Сколько бы я ни ходил в горы, но всякий раз сердце начинает учащённо биться. От страха нет лекарств ни для рядового, ни для майора.
Отряд небольшой – человек тридцать, „механы“ и наводчики не в счёт, их задача катить по „ниточкам“, да когда нужно – прикрыть. Разведка любит пеших, как тысячу лет назад, как сто, как десять. Это специфика. Отряд вытянулся в цепочку и за мгновение до начала движения издал общий, почти слившийся в один, щелчок досылаемого в патронник патрона. А уже через минуту цепочка серо-зелёной змеей неспешно втянулась в сырой после дождя лес.
Прошли всего километра два – и тут началось. Два духа что-то рыли на липкой серо-бурой обочине дороги. Начали окружать – те бегом. Лес густой, стрелять бесполезно. Да чёрт с ними, в следующий раз не уйдут. Верно, не последняя встреча. Благо их сюрприз, управляемый фугас, тут же „вскрыли“ сапёры. Их у нас двое. Парни хоть куда. Одного прозвали Старый – тридцать восемь лет набежало, уж сын взрослый. Кстати, тоже в сапёрах ходит, в нашей же бригаде. Батёк, как узнал, что сын на контракт пошёл, дома дела завязал – и к нему. Вместе ходят редко, чтоб наверняка кто-то живым остался. Мерзко, конечно, так думать, но на войне всякое бывает.
Другой – „сапёр-инвест“ (так его прозвали, и с тех пор прилипло) Андрюха. Образование высшее, учитель. Дочь и жена дома, на Брянщине. Ростом невелик, но уважением пользуется – за мастерство и душевность.
Взял я как-то раз Андрея взамен раненого Лиса (другой сапёр) – ему понравилось в рейды ходить, хоть и стонал поначалу. То раненая нога болит, то сердце покалывает, но сам втянулся, да ещё Старого за собой притянул. Пара получилась что надо: возраст да рассудительность плюс опыт и мастерство – сапёрам без этого никуда.
Вышли из ущелья. Перед нами – долина. Узкая, лесистая, обрамлённая со всех сторон вершинами – словно гигантская вытянутая чаша. На дне её – кишлак, а господствовала над долиной гора.
Там, по данным агентуры, – база чехов. Быстренько установили „самовар“ (миномёт) и давай вершину обрабатывать. Звон плыл в ушах, упруго содрогалась земля и были хорошо видны ярко-синие разрывы мин в сгущающихся сумерках.
– Ладно. Хватит. Утром почистим склоны.
Легли спать. Одна треть отдыхает, две – бодрствуют. Таков порядок. Костров не жжём, курим в кулачок. Снайперы и у чехов работают неплохо.
Подъём… К пяти утра на месте. Удача! Здесь действительно совсем недавно были духи, и мы их выкурили. Два блиндажа, окопчик, ёмкость для воды, три забытые радиостанции, брошенные 12 цинков патронов к стрелковому оружию да ящик 82-миллиметровых мин. В блиндаже – стол, макароны в кастрюле, заправленные томатной пастой, поломанная лепёшка, вилки и ложки на семь человек. А на улице, у входа в блиндаж, три засыхающие лужи крови. В одной – „сало“ мозгов.
– Накормили чехов до самых мозгов, – ухмыльнулся Андрей.
– Ладно, хорош болтать, они из-за обстрела ушли, но скоро обратно подползут. Будем ждать гостей.
Мы отошли в глубь леса. Наткнулись на тропу, сделали засаду. И вновь повезло: не прошло и 20 минут, как услышали хруст ветки, затем быстрые шаги человека. В просвет между деревьями вышел молодой чеченец, смуглый, в чёрной робе, автомат беспечно болтается за спиной, в левой руке – портативная радиостанция. Шёл не таясь. Вероятнее всего, уповал на ошибочное мнение, что „федералы“ в лесу ходить боятся, держатся ближе к населённым пунктам и дорогам, тем более ближайший гарнизон в трёх десятках километров отсюда.
Его подпустили на расстояние пяти метров, и двенадцать автоматов с разных сторон уставились в его грудь. Чеченец вздрогнул, остановился как вкопанный, рука поползла было по ремню автомата вверх.
– Стоять! – шёпотом скомандовал я. – Руки!
Парень посерел и медленно вытянул к небу руки. Его тут же разоружили… Этот чеченец, скорее всего, не по своей воле в банде, ему бы с девкой целоваться. Глаза у пленного воспалённо краснели: наверное, не спал пару суток. Он даже сгорбился под недобрым взглядом разведчиков. Почему-то стало жаль его.
…Вдруг что-то мелькнуло в лиловом просвете между двух огромных грабов.
– Всем лечь! – Я почувствовал знакомый холодок приближающейся опасности. Группа рассыпалась по кустам. Заняла боевые позиции.
Вскоре стали отчётливо слышны шаги нескольких человек. Они то и дело переходили на бег. Это были боевики, продвигающиеся по узкой, чуть заметной в молодой поросли тропе.
Их пока только трое. Быть может, это „головняк“ – головной дозор, а основной отряд идёт за ними? Но узнать этого мы не успели.
Они вышли прямо на нас. Деваться некуда, будет схватка. Сержант, лежавший метрах в пяти от меня, достал нож, протёр потную ладонь о штанину. Вдруг первый чеченец резко остановился, его взгляд упал на пень дерева, за которым притаился сержант. Видимо, что-то заметил. Уловив его движение, сержант приподнялся и, рассчитывая на эффект внезапности, поманил рукой маячившего метрах в семи перед ним чеченца. Тот какое-то мгновение стоял не шевелясь, а затем как ошпаренный, одним прыжком метнулся за дерево. Прямо на стволы засады. Огонь открыли без команды, почти одновременно.
Двое духов, опрокинутые пулями в упор, рухнули в траву, третий бросился наутёк. Вслед ему полетели сотни пуль.
– Береги патроны! Мы в духовской зоне. Снайпер, ко мне! Дай ствол.
Я взял винтовку и, как учил меня когда-то мой ротный в Афгане, навернул ремень на руку, сложив винтовку и руки в жёсткую конструкцию. Прикинул направление бега, прицелился. Дух бежал, немного отклоняясь вправо, забыв от страха обо всём, не петляя и не уворачиваясь. Поймал его спину в перекрестье и мягко надавил на курок. Ахнул выстрел, дернулась от отдачи панорама в прицеле. Голова чеха лопнула, как спелый помидор, полетели во все стороны кровавые брызги. Тело подлетело вверх и затем грузно шлёпнулось в куст ежевики.
– Готов! – услышал я над ухом азартный крик кого-то из своих.
Забрав оружие, документы и амуницию убитых, группа поспешно возвращалась. „Есть результат“, – торжествовали все.
