Кира — мой генеральный директор. Не время экономить силы на ее безопасности.
Оцениваю обстановку. Собачки и кошки с соседнего кладбища выполнили свою задачу — отвлекли на себя слабую мертвечину, но тяжёлые идут дальше. Главная шипастая волна прет как танковая рота.
Я облачаюсь в каменный доспех. В два движения беру Киру на руки — прямо в её древесной броне — и, не теряя времени, бросаюсь вперёд, прорываясь сквозь стену из живых мертвецов.
Бью плечом — трое зомби разлетаются в стороны, как куклы. Впереди нежить накрывает Каменный град. Один из упавших всё же успевает вцепиться в мою голень, второй хватает за щиколотку, дёргает, стараясь уронить. Я резко смещаю центр тяжести, разворачиваюсь и начинаю топтать их каменными сапогами. Топтать их легко: спины высокоранговой нежити почти не защищены пластинами. На этом можно и сыграть.
Вокруг плотная, слаженная толпа. Меняю тактику. Раскидываю ментальные щупы и раскидываю ментальные щупальца, выходя за пределы кладбища, нащупываю трассу, где гудит ночной автопоток. Среди них — нужные мне многотонные грузовики, с инерцией, сравнимой разве что с обвалом. Я подключаюсь сразу к десятку водителей — и командую: руль вправо, газ в пол!
В ту же секунду за забором раздаётся грохот.
Кованая ограда кладбища разлетается в щепки. Из-за поворота на полной скорости, ревя моторами, вылетают многотонные фуры. Они срываются с трассы, ныряют вниз по склону, как лавина из стали, и впечатываются в ряды наступающей нежити.
Гниющие тела летят в воздух, ломаются, крошатся под колёсами. Панцирные умертвия замирают и оборачиваются на железных гостей.
Я держу Киру на руках и стою в эпицентре. Мой гендир глухо хрипит под древесной маской:
— Даня, ну ты и псих…
— Зато с правами, — ухмыляюсь.
Фуры, ревя моторами, врываются в эпицентр. Грузовики втаптывают нежить в землю.
Высокоуровневая нежить оборачивается на шум. Большая ошибка. Их спины, как я и подметил раньше, защищены хуже — панцирь там тоньше, а у некоторых и вовсе нет прикрытия. Кто-то сэкономил энергию на защите, хех.
Я не теряю ни секунды — швыряю один за другим Огненные камни и Кислотные ливни. Без пауз, без передышки.
Оранжево-зелёные вспышки заливают кладбище. Взрывы ломают позвоночники, валят врагов с ног. Одних выворачивает, как куклы, других — буквально разъедает в бурлящей кислотной ванне.
— Даня, блин, ты точно телепат! — офигевает Кира, видимо, ее смутила разносторонность моего Легиона.
— Чистокровный! — заявляю. — У меня даже есть официальная справка — называется дворянская родословная.
А вообще, телепатия и я — это единое целое. К тому же, телепаты не только мысли читают, нет, мы ещё и думать умеем. Вот я, например, сразу подметил слабое место в защите этих панцирных умертвий. Потому что головой думаю.
Вырвавшись из мясорубки, несу Киру к краю кладбища. Кора на ней потрескалась, в глазах лихорадочный блеск, но она держится. За нами остаётся полоса разрушений — клочья разорванных тел, отъезжающие назад помятые фуры, ошмётки костей, дым и пар.
Водители разворачивают грузовики — я их отпустил. Уходят обратно на трассу, на колёсах — останки нежити. Номера я запомнил, потом компенсирую вмятины. По возможности — моральный ущерб тоже. Хотя никто из них ничего не запомнит.
Перед нами же выстраиваются шеренги. Мои собачки и кошечки из соседнего кладбища. Надо бы их тоже отправить домой.
«Сегодня кто-то из государственных некромантов за это огребёт», — думаю я весело. Без подставы кого-то из чинюш точно не могло обойтись. Вся нежить должна быть под контролем у Общества некромантов Москвы. Отобрать уже подчиненных умертвий невозможно. Значит, этот контроль передали, ну или продали.
Сделав пару шагов по тропинке, ставлю Киру на ноги. Сбрасываю кору с ее лица и тела.
Кеша дрожит у неё на плече, вжался под воротник пиджака и тихо поскуливает. Никогда раньше не слышал, чтобы нежить мяукала от страха, но вот оно.
Некромантка в шоке смотрит на поле битвы за спиной.
— Пожалуй, Кира, — произношу я, стряхивая чей-то сгнивший кишечник с каменного наплечника, — сегодня тебе всё-таки не стоит ночевать на кладбище.
* * *
Общество некромантов, Москва
Председатель Общества Некромантов, только что узнавший о катастрофе на Винивском кладбище, метался по кабинету, срываясь на визг:
— Мы в ответе за кладбища столицы! За все кладбища. Почему одно из них сошло с ума? Что могло пойти не так? Мы же только в прошлом квартале проводили полную санитарную проверку на Винивском! Ни один сторонний некромант не мог взять погост под контроль!
Он подходит к окну. И вдруг замирает. За стеклом, впритык к самому окну, появляется огромная рептилоидная морда. Узкие янтарные глаза, пасть, полная тупых зубов.
Председатель моргнул. Один раз. Второй.
«Может, мерещится? Семь этажей все-таки. Переработал, наверно. Недоспал. Или чай с плесенью попался».
Морда исчезает. Председатель выдыхает с облегчением.
И в тот же миг — взрыв. Окна конторы разлетаются тысячей осколков. Шторы взмывают в воздух, как сорванные паруса. Поток ветра врывается внутрь вместе с ревом, и в этот ураган влетают десяток рептилоиов. Огромные, вооружённые громобоями и артефактами. Один из них — особенно массивный — в прыжке разворачивается и рявкает голосом, в котором гремит гроза:
— ВСЕМ ЛИЦОМ В ПОЛ! Именем Посланника Великой Птицы, за покушение на его жизнь и на жизнь его прислужницы — Хозяйки Костяной Птицы — ВЫ ВСЕ ЗАДЕРЖАНЫ! ЛЕЖАТЬ!
Испуганные некроманты бросаются штабелями на пол, кто-то из повелителей мертвых даже падает в обморок.
Дрожащий Председатель ещё пытается сохранить видимость достоинства — он медленно опускается на колени, словно по собственной воле, делая вид, что просто подчиняется процедуре, а не панике. Колени подгибаются, глаза мечутся, выискивая спасение, и, наконец, устремляют взгляд на шкаф в углу кабинета. За его створкой спрятан древний костяной меч. Председатель тянется в ту сторону, но в ту же секунду прямо перед ним вырастает змееволосая Смерть.
— Фака. Не рррмей, — произносит четырехрукая женщина с огромными, кхм, когтями.
Председатель судорожно опускает голову. Меч остается в шкафу. А завтра столичные некроманты проснутся под следствием. Если вообще проснутся.
* * *
— Данила Степанович! Да вы вообще понимаете, что вы себе позволяете⁈ — прорывает князя Соболёва, градоначальника Москвы
— А что такое, Ваше Сиятельство? — я пожимаю плечами.
— Вы на здание службы, подчиненной напрямую магистрату! И захватили всех некромантов, подчистую!
Сижу за массивным дубовым столом в здании магистрата. Мебель здесь, как и люди, — тяжёлая, потёртая, с завышенным мнением о себе.
Напротив меня
