я у Эда.
— Потому что неправильно работала. К этому могло привести пьянство или диабет. У тучных людей тоже происходят подобные изменения.
— Это связано с циррозом?
— Не всегда, Шелли, — покачал головой Эд и взглянул на Мэдди. — Мэдди, тебе тоже стоит это послушать.
Мэдди приблизилась. Эд и Клайв не раз указывали нам на необходимость получения более глубоких знаний по анатомии — это, мол, повысит эффективность работы. И вот я почувствовала, что обучение началось. Мэдди, наверное, тоже это поняла, учитывая, что нам уже не раз прозрачно намекали на наши с ней возлияния по выходным.
— Похоже, он умер вдребезги пьяным, — сказала Мэдди. — Удивительно, что у него нет цирроза.
— Ну, это очень индивидуально, — пожал плечами Эд. — У кого-то печень способна выдержать страшные нагрузки, а у кого-то сразу сдается.
— Так от чего же он умер? — не сговариваясь, хором произнесли мы с Мэдди.
Эд снова пожал плечами.
— Пока не знаю.
Полчаса они с Мэдди занимались вскрытием органов, а я заглядывала им через плечо. Клайв насвистывал у своего стола. Когда я взвесила все органы, Эд принялся изучать их более обстоятельно, сопровождая исследование комментариями.
— Грязные легкие с эмфиземой, на пальцах — желтые пятна от сигарет, так что не стоит тешиться мыслью, что он подорвал здоровье в рудниках. Скорее всего, дымил как паровоз… Сердце не слишком большое… Бляшки в артериях тоже не так велики — алкоголь порой их вымывает, что довольно любопытно… Так… А вот это уже интересно…
— Что? — спросила я.
Эд указал на поджелудочную.
— Видишь? Это точечные кровоизлияния. На перикарде их множество.
Я знала, что перикард — это защитная сумка сердца, Клайв поведал мне об этом в первый же день.
— А теперь взгляни на желудок. Видишь эти покраснения?
Я кивнула.
— Это пятна Вишневского.
— Никогда ни о чем подобном не слышала, — призналась я.
— Сколько градусов было ночью? — Эд повернулся к Клайву.
Клайв мог ответить на любой вопрос.
— У меня было минус пять, — сказал он.
Он обитал в низине, и у него было холоднее, чем в городе.
— Похоже на то. Этот бедолага заснул, а поскольку одет был кое-как, то умер от переохлаждения. Мы, конечно, проведем анализ на токсикологию, но вряд ли я что-то найду.
И Эд перешел к миссис Бартрам. Эта дама была крупной, хотя бывают и крупнее. Мэдди сняла с нее одежду — дорогие вещи с легким ароматом лаванды. Дама прибыла к нам, укрытая своим кашемировым пледом. Во время эвисцерации Мэдди извлекла печень, которая была как две капли похожа на печень предыдущего покойника — большая и светло-желтая, без малейших признаков цирроза. И Эд снова не смог установить причину смерти. Он не обнаружил признаков сердечных болезней, легкие были в полном порядке, да и мозг тоже. Не было никаких признаков травмы. Следов переохлаждения, как у Норриса, Эд тоже не заметил.
— Полную токсикологию, пожалуйста, — закончив работу, обратился он к Мэдди.
— Уже заказала, доктор Барберри, — откликнулась она и спросила:
— И все-таки от чего она умерла?
— В настоящий момент я с уверенностью могу лишь сказать, от чего она не умерла. Она вряд ли умерла от болезни сердца, легких или почек. С ее мозгом все в порядке, хотя образцы все же стоит посмотреть под микроскопом. Никаких признаков переохлаждения — она же находилась дома, а дом хорошо отапливается. Травм тоже нет.
— Допилась до смерти? — предположила Мэдди.
Эд задумался.
— Возможно. Запах алкоголя присутствует, но острое отравление этанолом встречается довольно редко. Если алкоголик со стажем, для того чтобы отравиться на тот свет, ему нужно выпить целое море. Я знал людей, у которых разрешенный для вождения уровень алкоголя в крови был в шесть-семь раз выше нормы, а они отлично ходили и были вполне живыми.
— Тогда что же ее убило?
— Если я не смогу найти причину, то придется предположить, что это ВНСХА.
Мэдди непонимающе посмотрела на меня, а я пожала плечами. Я уже сталкивалась с такими случаями и знала, что имеет в виду Эд, но объяснять — это не мое дело, так что я сделала вид, что ничего не знаю.
— Внезапная необъяснимая смерть от хронического алкоголизма, — пояснил Эд. — Некоторые алкоголики просто берут и падают замертво.
Мэдди как раз славно отдохнула в выходные и в понедельник явилась на работу в таком виде, словно против своей воли воскресла из мертвых. Слова Эда ее явно встревожили.
— Почему это происходит? — спросила она.
— Никто не знает. Может быть, кетоацидоз. Может быть, гипогликемия. Может быть, асфиксия во время эпилептического припадка.
— Как же вы определите, что это было?
— Никак, — улыбнулся Эд. — Если нет ничего, что могло бы ее убить, то остается только строить догадки.
— Это не очень хорошо, — нахмурилась Мэдди.
Эд рассмеялся.
— Не очень. Порой смерть оказывается столь же неприглядной, как и жизнь.
Прикончив последнюю кружку, Эд сказал:
— Все полагают, что спиртное убивает нас посредством цирроза, но все гораздо сложнее. Цирроз — это, конечно, плохо. Он вызывает желудочно-кишечное кровоизлияние, разъедает печень, уничтожает почки и разрушает мозг. Но алкоголь — очень сложная и загадочная штука. Спиртное может убить человека, когда он ночует на улице: периферийные сосуды расширяются, и тело стремительно теряет тепло. Иногда люди умирают после обильных возлияний, как только начинают трезветь. Спиртное может вызвать острый панкреатит, сердечные болезни, рак и деменцию.
Он немного помолчал и продолжил:
— Когда я только начал здесь работать, ко мне на стол попал молодой парнишка. Он где-то выпивал, возвращался домой, решил срезать путь через парк и тут увидел, что к остановке подъезжает последний автобус. Он побежал, надеясь на него успеть, и перескочил через ограду. Она была высотой всего два фута — но только с его стороны. По другую сторону были все восемь. Парень сломал обе ноги и размозжил голову. Уровень спиртного в крови в пять раз превышал разрешенный для вождения.
— Жуть, — поежилась я.
— Все мы от чего-нибудь умрем, — пожал плечами Эд. — Кстати, трезвенники нередко умирают внезапно, и с ними такое случается чаще, чем с людьми пьющими. Так что не все так плохо. Расслабляться необходимо, но важно знать меру.
— Согласна на все сто, — произнесла я, как раз думая о большом бокале мерло, которым намеревалась насладиться сегодня вечером, пока Люк готовит ужин.
Глава 38
Миссис Джорджине Деллауэй было семьдесят восемь. У нее было три дочери, одиннадцать внуков и три правнука. Когда я впервые ее увидела, это была милая, миниатюрная старушонка, лицо которой лучилось улыбкой, несмотря на то, что выходные она
