меньше сорока пяти минут.
2
Когда Тодороки вернулся, Судзуки безучастно смотрел на матовое стекло окна следственной комнаты. Исэ, оставленный присматривать за Судзуки, хмуро глянул в сторону Тодороки и слегка покачал головой. В отсутствие детектива ему было приказано получить хоть какую-то информацию от Судзуки, но все его попытки, похоже, оказались тщетными.
– Господин Су-дзу-ки, да, взрыв произошел.
Судзуки посмотрел перед собой. Тодороки откинулся в своем трубчатом кресле и сделал преувеличенно беспомощное лицо.
– Оправдалось твое мистическое озарение. Но что толку, если ты сказал об этом в самый последний момент? После взрыва никакого смысла от таких рекомендаций нет.
– Вот как?.. Да уж, так и есть. Наверное.
Тодороки посмотрел на сконфуженно смеющегося над собой Судзуки и объявил:
– От взрыва пострадали и получили тяжелые ранения три человека. Говорят, один из них скоро умрет.
Судзуки наморщил лоб: «Вот как?» Впрочем, никаких признаков волнения он не проявлял.
Тодороки положил руки на стол и начал говорить так, будто просто хотел поболтать о жизни:
– Вот тоже, пара девушек… Вроде бы они взяли отпуск в одно и то же время и приехали из провинции поразвлечься. И по дороге в гостиницу с ними случилось это происшествие. Говорят, у одной осколки разбитого оконного стекла застряли в правом глазу и в горле.
– Сочувствую им, – произнес Судзуки.
Надо было видеть, как он исполнил это свое «сочувствие». Голосом и лицом он имитировал скорбь, а его ссутуленная фигура, прямо как для учебника, выражала дешевую жалость.
– Нет уж, не смогу я одолжить тебе сто тысяч иен.
– Это почему?
– Человеку я еще мог бы дать в долг, но вот чудовищу не хочу давать даже одного сэна [7]. Чудовище ведь потом мне денег не вернет, правда?
– Хоть у меня такое тело и метаболический синдром, я самый что ни на есть настоящий человек.
– Ой ли? Не назовешь человеком того, кто со спокойным лицом калечит людей.
– Это про меня? Прекратите, пожалуйста. Я не устраивал этот взрыв. У меня просто сработало мистическое озарение.
– Неважно, бомбист ты, который убивает девушек и при этом улыбается, или экстрасенс, предсказывающий преступления благодаря своему мистическому озарению. В любом случае тебя невозможно назвать нормальным человеком.
– Нормальным человеком, говорите?
– Да. Есть люди, которых ты можешь не знать по имени или в лицо, но с которыми вместе составляешь человеческое общество. Неважно, кто эти люди – неприветливые молодые ребята-курьеры или дяденьки, подкармливающие голубей в парке.
– И преступники тоже?
Тодороки скрестил руки на груди, подавляя нахлынувшие эмоции.
– Для вас, господин сыщик, я еще ниже, чем они?
– В настоящий момент – да.
– А как я могу войти в число этих нормальных людей?
– Для начала ты должен рассказать, где будет следующий взрыв.
– И что, этого будет достаточно?
– Для начала – да.
Судзуки подался вперед, раскрыв свои круглые глаза.
– Может быть, и хорошо, если взрыв произойдет?
– Что ты сказал?
– Если где-то что-то взорвется и кто-то умрет, тогда, наверное, какие-то другие люди будут об этом скорбеть… Но ведь эти люди не одолжат мне сто тысяч иен. Умри я – они обо мне не пожалеют, и пытаться предотвратить мою смерть тоже не будут. Наверняка.
Услышав тяжелые вздохи Судзуки, Тодороки невольно напрягся.
– Ну, если ты рухнешь прямо перед ними, уж скорую помощь они тебе, я думаю, вызовут.
– Нужно, чтобы я рухнул именно перед ними?.. Вот смотрите, сейчас, кроме вас, господин сыщик, передо мной нет никого. Вы, господин сыщик, единственный, кто может меня спасти, единственный, на кого я могу рассчитывать…
В глубине желудка Тодороки возникло урчание. Штиль в его душе сменился высокими волнами.
Тодороки приподнял края губ. Из глубины его горла донесся сухой смех, и он, как бы пытаясь его скрыть, посмотрел на свои часы. До двадцати трех часов оставалось двадцать минут.
– На самом деле я сказал неправду. Неправда, что девушка находится при смерти. Все потерпевшие отделались легкими ранениями.
– Понятно, – произнес Судзуки. Тодороки не мог понять, действительно ли это было облегчение или же имитация облегчения.
– Так что ты пока не убийца… – Глядя на озадаченного Судзуки, Тодороки задал вопрос: – Не знаешь, где будет в следующий раз? Мне все равно, какое у тебя там чувство – спиритическое, шестое или еще какое. Нет гарантии, что во второй раз люди в месте взрыва спасутся. С изрядной долей вероятности будут убитые. И ты станешь убийцей. К тому же таким, который убивает всех без разбора.
Ожидая реакции на свои слова, Тодороки пристально смотрел на Судзуки: как тот ответит? Или, может быть, отведет глаза?
Вопреки ожиданию, у Судзуки сначала был отсутствующий вид, затем на его лице появилась вкрадчивая улыбка. Затем он беспокойно заерзал. «Неловко, когда на тебя так пристально смотрят» – вот и все, что показывал вид Судзуки.
Прождав около минуты, Тодороки вновь заговорил:
– Что нужно сделать, чтобы ты мне рассказал, где будет следующий взрыв?
– Позвольте, господин сыщик, дело же не в том, хочу я или не хочу рассказывать…
– Хватит уже. Говори, что ты хочешь, чтобы я сделал.
– Э-э-э… Ну, не знаю даже, что и сказать вам. – Судзуки нарочито склонил голову. – Это же мистическое озарение. Это ведь не то, что я могу полностью контролировать. – Он выразительно пожал плечами. – Впрочем, возможно, если у меня будет больше стимулов, тогда, может быть, на меня и сойдет озарение… Например, телевизор или радио. Смотрите, тот лэптоп, на котором работает этот сыщик, подойдет, да и планшет подойдет тоже…
– А твой собственный смартфон?
– Я его, похоже, где-то потерял. Что поделать, я же был пьян…
Тодороки одолевали сомнения. Взрыв в Акихабаре весьма зрелищно выбил оконные стекла, однако, с другой стороны, впечатление было таким, будто преступник старался минимизировать ущерб от взрыва. Унылое место, позднее время суток… Да и выбран был третий этаж, а не второй: не для того ли, чтобы уменьшить воздействие взрывной волны? «Конечно, если мужчина передо мной не какой-то рехнувшийся маньяк-убийца…»
Вторая бомба – не выдумка ли это?
– Что, мне так и нельзя телевизор посмотреть?
– Нельзя. Тут и антенной розетки-то нет.
– Но вай-фай, наверное, есть?
– Нельзя.
– Вот как? – разочарованно произнес Судзуки и опустил голову. Лысина на его макушке была больше той, что принято называть «размером с десятииеновую монету».
– Думаю, было бы лучше, если б у меня был какой-нибудь стимул.
Тодороки посмотрел на часы. Совсем скоро будет двадцать три часа. Еще десять секунд, девять секунд, восемь…
Назначенное время наступило. Тодороки обернулся. Исэ, кивнув, стал смотреть в лэптоп, подключенный к интернету.
Прошла минута. Подчиненный Тодороки ничего
