в Академии, когда на последнем курсе случилось скандальное расставание пары преподавателей — мистера Джейсона Элфорда и мисс Айрис Дансон. А ведь они уже назначили день свадьбы! Их роман разворачивался прямо у всех на глазах, так что, когда они разошлись, академия погрузилась в настоящий траур.
Да и сам я за эти десять лет, нет-нет, да и вспоминал Тео с Кэсси. Когда разбегался с очередной подружкой, с которой у нас не заладилось, или проводил одинокие вечера в компании кактуса. Только он сумел выдержать мой сумасшедший график работы.
Если не вышло у Тео и Кэсси, которые, казалось, безупречно подходили друг другу, на что надеяться остальным? Я уже не рассчитывал найти идеальную пару, все мои знакомства рано или поздно заканчивались очередным разочарованием. Возможно, потому что каждую свою девушку я невольно сравнивал с Эви… И Эви неизбежно выигрывала.
Тео замолчал. Он мрачно шагал рядом, заложив руки в карманы, и не спешил рассказывать о причине развода. Я не лез с вопросами, хотя и не представлял, что могло поссорить этих двоих. Их отношения пережили даже «Практическую демонологию», которую преподавал сам ректор. Он отправил Тео и Кэсси в разные практические группы и пообещал, что только лучшая из них получит оценку без сдачи экзамена. Наш курс в Академии надолго запомнили — мы истребили больше всех демонов за всю историю предмета.
Вскоре перед нами с Тео появились ворота зала для торжеств. Уже на подходе послышался шум множества голосов, и я невольно выдохнул. Что ж, если мы и опоздали, то не критично.
Оказавшись внутри, я слегка опешил от обрушившегося на меня гвалта. По всему залу были расставлены столы, за которым сидели выпускники. Я и забыл, когда в последний раз видел так много людей в одном месте. Играла негромкая музыка, и некоторые пары танцевали.
— Мне надо выпить, — бросил Тео и протиснулся сквозь толпу к барной стойке.
Я остановился, пытаясь отыскать взглядом Эви. Будет досадно, если она все же не пришла.
— Джастин?! — вдруг раздалось поблизости.
Обернувшись, я заметил Кевина — он махал рукой, приглашая к своему столу, за которым оставалось несколько пустых мест.
Ничего себе, какую он себе гриву отрастил! Я улыбнулся ему в ответ и занял один из стульев.
Вокруг загалдели, и я невольно хмыкнул. Популярным студентом я не был, на нашем курсе звездой был Дилан. Зато я всегда давал списывать домашку и не закладывал соседей коменданту общежития. Очевидно, этого было достаточно, чтобы сейчас вполне искренне улыбаться мне.
Вдруг двери зала торжеств грохнули об стены, и все разом замолчали. Кевин, который только что рассказывал о рождении второго сына, и вовсе поперхнулся воздухом и выпучил глаза.
Я развернулся к выходу и дернулся, будто меня ударили под дых — на пороге стояла умопомрачительно красивая девушка.
Глава 3.1
Эви Беккер
Я ненадолго замерла у высоких резных дверей зала для торжеств. Дыхание перехватило, как перед прыжком с высоты. В воображении порог рисовался чем-то опасным вроде распахнутой драконьей пасти, в которую я по собственной глупости собралась шагнуть. Сердце бешено забилось о ребра, а пальцы подрагивали. Силясь унять эту дрожь, я впилась ногтями в ладони, но боль отрезвила лишь отчасти.
«Посмотрите на эту дурнушку! Она и правда думала, Дилан станет ее парой на выпускном? Это же просто гремлинам на смех!»
Раскатистое эхо чужого смеха, донесшееся из-за прикрытых резных дверей, заставил вздрогнуть и отшатнуться.
Неужели я сама себя привела в западню — к людям, готовых растерзать за немодный цвет волос, некрасивое лицо и глупую влюбленность в самого красивого парня академии? Тьма и свет, да о чем я только думала?!
— Ты шикарно выглядишь.
Майли приобняла меня за плечи, и от этого дружеского прикосновения на душе полегчало. Призраки прошлого отступили, истаяли, как кошмары поутру. Необходимость сделать новый вздох уже не казалась такой сложной задачей.
— Они не над тобой смеются, — понизив голос, добавила Майли и мотнула головой в сторону дверей. — Просто ржут над чем- то, кони.
— Или над кем-то, — пробормотала я и, несмотря на внутреннюю дрожь, все же расправила обнаженные плечи. Кожи ласково коснулся ветер из открытого настежь окна в коридоре. Весна в этом году выдалась теплой. — Как бы там ни было, сегодня я точно не позволю кому-либо превратить себя в посмешище.
Майли отстранилась, оглядела меня с головы до ног и фыркнула:
— Хотела бы я посмотреть на слепого придурка, который осмелится посмеяться над тобой сегодня. Ты же выглядишь как светлая богиня, спустившаяся к смертным!
За что я любила Майли, так это за высокую самооценку и за умение поднять ее другим. За показной жесткостью Майли скрывала доброе и любящее сердце, которое, впрочем, открывала далеко не всем.
— Готова? — спросила она. Ее ладони легли на ручки дверей. — Ну?
— Да, — хрипло ответила я и на мгновение зажмурилась, чтобы потом резко распахнуть глаза. — Давай!
То ли Майли не рассчитала силы, то ли сделала это специально, но тяжелые двери с треском раскрылись и врезались в каменные стены так, что с потолка посыпалась штукатурная крошка. Пролетевший по залу шум привлек внимание всех присутствующих не хуже ритуального удара в гонг. Разговоры за многочисленными столами стихли и на меня уставились сотни заинтересованных взглядов. Мысленно выругавшись, я сохранила на лице невозмутимое выражение и не спеша направилась по коридору между столов к своей группе, занявшей место в углу, поближе к сцене. С нее когда-то ректор произносил все официальные речи, в том числе, и последнее напутствие на выпускном. На том самом выпускном, который я пропустила, рыдая из-за разбитого сердца в лазарете академии.
Каблуки роскошных, темно-зеленых туфель из змеиной кожи несли меня вперед уверенно и легко. Негромкий, но отчетливый звук шагов походил на обратный отсчет: десять, девять, восемь… Где-то позади шла Майли, я спиной ощущала ее одобрительный взгляд. Но все внимание было приковано ко мне одной.
Я постаралась увидеть себя будто со стороны: ультрамариновое платье из прошедшего магическую обработку атласа (последняя коллекция известного дизайнера, одевающего знаменитостей) подчеркивало все достоинства фигуры и скрывало недостатки. Юбка-русалка облегала бедра, сужалась к коленям и расширялась к низу, чтобы оборваться волной воздушных воланов на два оттенка темнее самого платье. Жесткий корсет приподнял грудь и обозначил ее привлекательную форму.
Обнаженные плечи и тонкие ключицы слегка мерцали,
