узнала его. Во взгляде появились какие-то неодобрительные и даже немного брезгливые нотки.
— Здравствуй, Серёж,— ответила она и поспешила уйти обратно в дом.
Клавдия снова посмотрела на Сергея.
— Ты надолго к нам?
Юноша развёл руками, сумка соскользнула с плеча, но он успел её поправить.
— Не знаю, я к отцу приехал… как получится.
Девушка кивнула.
— Слушай,— продолжил он,— ты завтра вечером свободна? Может, сходим куда-нибудь, пообщаемся более обстоятельно?
Девушка отошла на шаг от калитки.
— Вот не могу сказать, Серёж,— она достала смартфон,— давай обменяемся номерами, сегодня вечером набери мне, я скажу точнее, о’кей?
Сергей кивнул.
— Договорились.
Они записали телефонные номера друг друга, Сергей попрощался с девушкой и пошёл к себе домой.
Юноша зашёл в дом, который состоял из двух жилых комнат, жилой кухни, тёплых сеней, а также холодных сеней, которые служили прихожей. С его последнего визита в сенях мало что поменялось: куча обуви, хозяйственные вёдра… Трость деда Степана стояла с том же углу.
Он зашёл на кухню и был сильно удивлён: отец явно кого-то ждал, у газовой плиты был накрыт обеденный стол, из двухлитрового самовара шёл небольшой пар, были подготовлены две чайные чашки, стояло несколько тарелок с пряниками и конфетами. Сергей прошёл в середину комнаты, не отрывая взгляда от стола.
— Ну папа и даёт! — сказал он.
— Это не папа, а всего лишь твой дед готовится к твоему приезду,— ответил знакомый голос из-за спины.
Сергей вздрогнул от страха, повернулся, готовый увидеть воскресшего деда Степана, но увидел другого своего деда — Владимира, который, как он думал, остался в Пензе. Сергей выдохнул. Дед как всегда был на шаг впереди даже в этом вопросе. Его не проведёшь.
— Дед?..
— Дед, дед,— сказал Владимир,— а сейчас я эту лапшу про девушку из Москвы со своих ушей стряхиваю, мы садимся за стол, и ты за чашечкой чая мне подробненько рассказываешь истинную цель своего путешествия.
Сергей поджал губы и был вынужден подчиниться.
ПВ. Глава 4
Дождавшись, когда Сергей бросит сумку на пол и сядет за стол, Владимир сел рядом с внуком. Он был одет в рубашку-поло и тёмно-зелёные брюки, на поясе висела кобура с пистолетом Макарова. Сергей думал, что это травматический. Дед посмотрел своему внуку в глаза. Этот взгляд был обезоруживающим. Ещё в детстве, когда Сергей совершал проступок, дед всегда узнавал от него чистую правду. Да и врать уже не имело смысла.
— Рассказывай,— мягко попросил дед.
Сергей налил чай из заварного чайника, долил кипятка из самовара, затем пригубил и поставил чашку. Глубоко вздохнув, он начал рассказ.
— В общем, начинать надо с того, что произошло полгода назад,— Сергей смотрел куда-то в сторону,— отец тогда получил письмо от юриста из Пензы, который занимался завещанием деда Степана. Сообщил, что после вступления в наследство отцу было выдано не всё, кое-что Степан Иванович просил отдать только через три года после его кончины.
— И что же это было?
— Как я понял, речь шла о ячейке в одном из пензенских банков. Отец уехал туда незамедлительно.
Владимир закивал.
— Да, помню, он приезжал ко мне,— сказал он.
— Так вот,— продолжил Сергей,— отец вернулся в Петербург с увесистым брифкейсом.
— Чемоданом, по-русски.
— Да. Он занялся изучением этих бумаг, буквально погрузился в них с головой. Сначала у него получалось совмещать его «новое хобби» с работой и он даже помогал маме с моей сестрой. Но потом он обнаружил, что помимо бумаг в брифкейсе лежало несколько тетрадок по девяносто шесть листов. И вот тогда он совсем ушёл в это дело, обо всём забыл, с работы уволился. После получения брифкейса прошло два месяца. Он всё дочитал, передал маме все свои накопления и уехал в Зарубино.
— А что было в том чемодане, ты не узнавал?
— Пытался узнать, дед, но отец меня не подпускал к бумагам,— Сергей сделал ещё глоток чая,— но всё же мне удалось прочитать содержимое одной из тетрадей.
— Так, и что же там было.
— Дед рассказывал о своём детстве, о том, как в годы Великой Отечественной войны он ходил в лес. К счастью, враг не дошёл до Пензенской области. Одним летним вечером в лесу он встретил женщину, красивую, но, как он пишет, «холодную». Она его тоже увидела. Он остолбенел от её взгляда. У неё были красные глаза и ни следа загара. Это была его школьная учительница. Она подозвала деда Степана к себе.
— Ну и что? Может, это был какой-то маскарад. Или она любовника в лесу ждала?
— Но тут дед пишет, что её похоронили за два дня до этого, а на следующий день после её похорон её могилу обнаружили разорённой. Тело пропало, рядом лежал поломанный гроб. И тут она предстала перед ним живая, целая и невредимая. Мальчик испугался; пожалуй, этот испуг и вывел его из ступора. Он убежал. Позже он поделился этим с родителями, но они его обозвали выдумщиком. Ему никто не поверил из числа тех, кому он это рассказывал.
— Занимательно!.. Больше похоже на байку, которой старики тешат детей,— Владимир снова посмотрел Сергею в глаза,— только вот Степан никогда не лгал, и его сын Леонид — тоже. А вот ты, внучек, лгать не умеешь, хотя иногда пытаешься. И, вообще: люди перед смертью, как правило, не лгут,— он оторвал взгляд от внука, потом допил чай в чашке,— мне бы хотелось взглянуть на эти бумаги. Отец их брал с собой?
Сергей кивнул.
— Брал, они где-то здесь. Ты когда сюда зашёл?
— Около часа назад, готовился к твоему приходу,— Владимир развёл руками,— не успел осмотреться.
Тут пришла очередь внука задавать вопросы.
— Подожди, дед! А как ты попал в этот дом?
Старик грустно улыбнулся.
— Понимаешь, Серёж, мы со Степаном были близкими друзьями,— Владимир налил себе кипятка из самовара,— сдружились мы после того, как его сын и моя дочь создали семью. Мы частенько заезжали друг к другу, ходили вместе на охоту, когда я приезжал сюда,— и в ресторан, когда он приезжал ко мне. Когда родился ты, Лёня с Катей уже жили в Петербурге. Я был у него в гостях, когда они привезли тебя маленького. Тебе было меньше года. Он плакал, когда взял тебя на руки,— дед сделал глоток чая,— а я плакал, когда его не
