кровавой долгие годы.
Выдавливание русской армии из Украины? Такое положение приведет, однако, не к победе, а к решительным действиям Великого Гопника. Он терпеть не может поражения. Он зациклен на победе. Ему можно нарисовать победу, то есть выдать неудачную военную кампанию, которая должна была продолжаться считанные дни, если не часы, за триумф, но если он не клюнет на условную победу и обидится, тогда в конце военного тоннеля возникнет ядерный взрыв. Тактическое ядерное оружие. На порядок менее разрушительное, чем в Хиросиме. Но куда сбросить атомную бомбу? Почему бы не на Киев? Да, но ведь Киев в русском народе зовется матерью всех русских городов. Ну и что? Был матерью, а стал мачехой! Сбросить бомбу. Уничтожить эту хунту вместе с клоуном Зеленским!
И что потом?
Как Запад отреагирует на атомную бомбу Москвы?
Не сядет ли он от испуга в большую лужу?
А как будут относится к русским после войны?
Я помню, как в Варшаве в начале 1970-х годов относились к немцам. Я только что женился на польской девушке и видел своими глазами, что немцев очень не любили, хотя война кончилась 25 лет назад. Раз в компании варшавских студентов зашел разговор о войне.
— Если бы мне попался немец ночью на темной улице, я бы его убил, — сказал один из них.
— Восточный немец или западный? — наивно спросил я.
— Любой.
В этот раз через многие годы можно только надеяться на несовершенство человеческой памяти. Все закончится зыбким забытьем, но не покаянием.
Наши потомки Золотой Орды разбомбили Украину не хуже, чем англо-американская авиация уничтожила немецкие города в конце Второй мировой войны. Короче, Украина — братская соседняя страна для России — стала абсолютным злом. Кто бы мог поверить! Зачем бомбите? Чтобы деморализовать население и принудить врага к позорном миру. Убито множество мирных людей. Восстановление Украины займет десятилетия, доброе отношение к русским не предвидится.
Русскими стратегами было сделано несколько роковых ошибок.
Генералы подготовились к войне прошлых десятилетий. Колонны танков оказались невероятно уязвимы благодаря новейшему противотанковому оружию.
Главного начальника обманули свои же люди. Рассказали, что освобожденные им украинцы будут встречать русские танки цветами и хлебом-солью.
Русская сказка хороша только для внутреннего использования. На внешний рынок ее можно вывести, но не продать.
Наконец, украинцы подготовились к войне и замотивировались.
Запад сыграл в этой военной истории двусмысленную роль.
Он слишком долго тянул резину, откладывая на долгие годы свое мнение об Украине и ее присутствии в Европе. Это выглядело отвратительно. На Западе метафизические ценности приняли уродливые формы задолго до нынешней войны. Мы помним западных маоистов. Со значками председателя Мао на груди. Они полагали, что Китай — это особая цивилизация и там можно устраивать культурную революцию, резать интеллигенцию, уничтожать проституток и отчаянно бороться с вредителями полей, воробьями. Мы помним обольщение Кубой. Оно еще до конца не прошло. Сколько молодых людей все еще носят куртки с изображением Че Гевары? А ведь он был реальным, маниакальным убийцей, он любил мучить и убивать. А Украина — это не Че Гевара. Она была Западу неинтересна. Она мешала ему налаживать коммерческие отношения с Россией.
Запад спохватился только тогда, когда началось широкомасштабное уничтожение Украины. Здесь западная цивилизация вспомнила о правах человека, гуманитарных ценностях и проснулась. Говорят, что Запад един в отношении к русскому вторжению. Но интересно, почему бомбят Украину, но щадят Закарпатье, где проживают множество венгров. Не потому ли, что Орбан имеет особые отношения с Москвой? Единство Запада еще более хрупко, чем экономика России, попавшая под санкции. Нам всем придется выживать в очень странном, корыстном и трусливом мире Европы. Россия же будет копать картошку.
6. Маленький ночной Сталин
Я никогда не видел маму голой. Тело в нашей семье было запрещено. Но однажды, далеким московским летом, когда в переулках мечется тополиный пух и в домах отключают на месяц горячую воду, мама собралась помыть голову и попросила меня, тринадцатилетнего, полить ей водой из ковшика.
Мы жили в многоэтажном сталинском доме на улице Горького, возле Маяковки, в довольно большой квартире, но ванные комнаты в таких домах были скромны как предупреждение: нечего заниматься буржуйским гедонизмом! — а когда отключалась горячая вода, ванная, приняв хмурый вид, казалась созданной для мокриц.
— Эй, вы, кончайте со своей биографией! — раздался голос с акцентом.
Я постучал в дверь ванной, держа в руке большой чайник с горячей водой. Кровь билась в висках.
— Входи! — искаженный мамин голос.
Я явственно представил себе мамино тело, склоненное над ванной. Пальцы разжались — чайник чуть было не грохнулся об пол. Я слегка толкнул дверь плечом. Дверь поддалась, неожиданно скрипнув кошачьим «мяу».
— Он входит! — воскликнул невидимый кавказец. — Не видишь, что ли, я вернулся…
— Откуда? — удивился я.
Непонятный шум, как будто на улице Горького зашумела народная демонстрация. Времена смешались. Кричал на нашем дворе из раннего детства старьевщик:
— Старье берем! Старье берем!
Я боком вошел в нашу узкую ванную. В двери внизу провинчены три отверстия для примитивной вентиляции. Слева висит на стене, толстая, извивающаяся, как краковская колбаса, батарея. На «колбасе» белесые полотенца для тела. Я подползаю к отверстиям вентиляции на коленях, вижу, стуча зубами, первые волосатые треугольники. Домработницы догадываются, затыкают отверстия газетами. Прямо — хромированная вешалка с потрепанными полотенцами для лица. А справа, неподалеку от раковины, отдернув голубую занавеску, — мама. Склонилась, словно приготовилась к закланию.
Громко звякнуло разбившееся стекло.
— Спрашиваешь, откуда? Откопал себя саперной лопаткой, — мелькнул смешок.
Свет в ванной погас.
— Мы с папой ходили в мавзолей на вас смотреть, — признался я. — Вы с Лениным были первыми моими мертвецами.
— Повезло тебе, — хмыкнул грузин.
— Вас вынесли…
— Я далеко не уходил… Никита со мной не справился. Подлец! Пришлось, правда, поскитаться, попрятаться… Добрые люди помогли в беде.
Темно. Только голос.
— Ну так что? Мамка над ванной голая? Сиськи болтаются…
— Стоп! — оборвал я его. — Почему вы пришли ко мне?
— Пришел ко всем, — засмеялся человек, — достучусь до каждого. Включите свет! — потребовал он.
Свет тут же включили.
— Ну, здравствуй! — Он сзади обнял меня за плечи, прижался. — Чего не радуешься? Ты знаешь, как меня правильно называть теперь?
— Как?
— Маленький ночной Сталин. У меня для тебя письмо. Держи!
Маленький ночной Сталин стал совать мне в руку конверт А4.
— Вы что, почтальон?
— Я — всё. И почтальон тоже, — снова хмыкнул он. — Держи: послание от закадычных друзей.
Меня передернуло. Маленький ночной Сталин распорядился моей дрожью, нежно укусил за ухо и вдруг дико, по-блатному, захохотал:
— Так я еще не
