он.
— Кэмерон, — отвечаю я.
— Какой Кэмерон?
— Я не знаю его фамилии, — я подхожу к двери и открываю её, ожидая увидеть Кэмерона. Он также является охранником Аттертонов, и приставлен к Джуниору.
Марсель стонет и закатывает глаза.
— Тебе нравится быть придурком?
— Большую часть времени, — отвечаю я.
Кэмерон появляется в поле зрения, волоча за собой вешалку с одеждой.
— Доставка для Райкера? — Он улыбается и хлопает меня по спине.
— Ты теперь посыльный, друг мой?
— Подумываешь о том, чтобы нанять меня для себя? Хочешь стать моей первой клиенткой? — Подмигивает он. — Я привез тебе несколько нарядов, чтобы ты их примерила. Что-нибудь приглянулось тебе? — Он оглядывает ряд одежды, выбирая шёлковое платье. — Надеюсь, тебе понравится красное, детка. — Смеется он.
Я хватаюсь за переднюю часть стойки игнорируя его шуточки, помогая ему спустить её по лестнице.
— Что у тебя с лицом? — Спрашиваю я, замечая царапины на его щеке.
Он закатывает глаза.
— На меня напала дикая кошка. — Он хихикает, даже не пытаясь скрыть свою ложь.
Как только мы останавливаемся, Марсель бросается к Кэмерону, протягивая руку и выпячивая грудь.
— Марсель, — произносит он с таким видом, будто это имя что-то значит. — Я здесь главный.
Кэмерон переводит взгляд с меня на Марселя, на его лице появляется ухмылка. Он вопросительно поднимает бровь в мою сторону, но никак не реагирует на заявление Марселя.
— Кэмерон, — с не меньшей важностью произносит он. — Телохранитель Джуниора.
— Ах, — говорит Марсель. — Значит, сегодня у нас в питомнике две собаки.
Ухмылка Кэмерона мгновенно исчезает, и он делает шаг к Марселю.
— Как ты меня только что назвал?
— Теперь ты добился своего, Марсель. У Кэмерона нет моего восхитительного терпения. На твоем месте я бы следил за языком.
Марсель смеется, но его взгляд становится нервным, когда он смотрит на Кэмерона, и он делает шаг назад.
— Это была шутка, — осторожно говорит он. — Между мной и Райкером особые отношения. Он здесь телохранитель и сторожевой пес. — Кэмерон продолжает пристально смотреть на него. — Я не хотел тебя обидеть, друг. Расслабься.
— Друг? — Рычит Кэмерон.
Я наклоняюсь и шепчу Марселю на ухо:
— Он не любит, когда его называют другом.
Кэмерон, как и я, не маленький человек. Марсель съеживается под его взглядом, пока, наконец, Кэмерон не расплывается в улыбке и не хлопает его по спине.
— Я просто шучу над тобой, — говорит он, кивая на вешалку с одеждой. — Куда это поставить?
— Просто оставь здесь, — говорю я. — Значит, он решил, что ей можно носить одежду, я правильно понимаю?
— По-видимому, так, — отвечает он, проводя руками по материалам, заставляя их покачиваться, прежде чем повернуться ко мне с озорной ухмылкой. — Я смогу увидеть её или как?
Я пытаюсь скрыть свое раздражение и поворачиваюсь к мониторам, освобождая для него стул. Мия снова в душе. У нее большая душевая кабина, и она стоит под струей воды, пока ее кожа не становится розовой от жары. Она пытается смыть с себя грязь этого места, включая меня.
Я ее не виню.
Она презирает меня.
И я тоже презираю себя.
Мия стоит спиной к нам, вода стекает по ее голове и развевает темные волосы по лопаткам. И только когда она поворачивается, Кэмерон тихо присвистывает.
— Черт, — произносит он благоговейно.
Марсель усмехается.
— Неудивительно, что ему пришлось украсть её, верно? Иначе она бы никогда не запала на него. Он тупой, как дверная ручка.
— Ты сильно занят? — Спрашиваю я, меняя тему, чтобы не думать о том, кто такой Джуниор на самом деле.
Кэмерон поворачивается на стуле.
— Не совсем. Он попритих с тех пор, как стал одержим ею. Я чувствую себя скорее няней, чем телохранителем. А ты? Тебе здесь весело?
Я перевожу взгляд с экрана на него:
— Не уверен, что «весело» — подходящее слово.
Марсель смеется.
— Только потому, что ему не разрешили попробовать товар на вкус, чтобы он ни говорил.
Кэмерон игнорирует его и поднимается на ноги.
— Как бы мне ни хотелось остаться и поболтать, — подмигивает он, — у меня есть еще дела, которые нужно сделать. Возбуждение почти убивает меня. — Он хлопает меня по спине. — Веди себя прилично.
— О, не волнуйтесь, — говорит Марсель. — Он хороший пес.
Он улыбается, но никто из нас не улыбается в ответ.
— Шутка! — Он поднимает руки. — Это была шутка. Может быть, в следующий раз ты сможешь показать Райкеру, что такое чувство юмора? — Кричит он, когда Кэмерон поднимается по ступенькам.
Я проскальзываю мимо него, хватаю вешалку с одеждой и отношу её в камеру Мии. Она всё ещё в душе, и вода, должно быть, уже успела остыть. В ванной комнате стоит густой пар, но я всё равно могу разглядеть её сквозь туман. Вода нежно ласкает её тело, и её кожа блестит, словно кто-то осыпал её блёстками. Она замечает, что я наблюдаю за ней, и я чувствую себя неловко, переминаясь с ноги на ногу. Моя маска оказалась не на месте.
— Иди сюда, — хочу сказать я как приказ, но у меня не получается. Интересно, слышит ли она тоску в моём голосе? Конфликт, который постоянно бушует внутри меня.
Всегда послушная, она подходит, и я вытираю её, проводя полотенцем по её телу и стараясь не думать обо всём, что я хочу сделать или сказать. Когда она заканчивает, она следует за мной в камеру.
— Он позволяет тебе одеться, — замечаю я.
Хотя она старается не показывать, в её глазах отражается волнение. Она проводит руками по моей одежде, и мне приходится с трудом сдержать желание, когда мой разум невольно представляет, как бы она прикасалась ко мне, если бы мы были обнажены.
— Выбери что-нибудь. Оденься.
Она выбирает простое красное платье, которое идеально подчеркивает ее фигуру. И в этот момент она словно выходит за пределы своей обычной роли. В этом платье, скрывающем ее наготу, она становится не просто предметом, а настоящей личностью.
Должно быть, она заметила это в моих глазах, потому что шагнула ко мне с уверенностью, которой раньше не проявляла. Она подходит все ближе и ближе, пока не оказывается на расстоянии вздоха. Ее темные глаза пристально смотрят на меня, и мое сердце начинает биться с новой силой, как будто я уже давно не испытывал таких эмоций. На самом деле, я не уверен, что оно когда-либо билось так быстро раньше.
Она поднимает руку, словно прося разрешения. И я хочу дать ей это разрешение. Я жажду, чтобы она прикасалась ко мне, проводила руками по моей коже, желала меня. Но если я позволю ей, я знаю, что не смогу
