и озорной улыбкой. – Слова «мочевой пузырь» еще никто не произносил так сексуально.
Нехотя скатившись с Картера и вспомнив, что он вообще-то отнес меня в кровать на руках, а Холли осталась в другой комнате, я выпучиваю на него глаза.
– Если не хочешь, чтобы я ползла голышом в ванную, помоги.
– Ладно. Но только при одном условии.
Он приподнимается, проводит пальцами по волосам и встает. Обнаженный. Идеальный.
– И каком же? – ухмыляюсь я и жду, что он поможет мне подняться.
– Условие такое: сегодня мы спим голышом, плотно прижавшись друг к другу.
24 Картер
– Чарльз и Хизер скоро придут!
Малютка Кики, уже два года находящаяся под их опекой, пританцовывая, возвращается в дом, а я сижу на старой прогнившей деревянной скамейке у входа.
Сад Хизер – настоящий цветочный рай: растений там море. Бутоны взрываются яркими красками и покачиваются под дуновением легкого летнего ветерка.
– Картер Дэвис! Кого я вижу!
Теплый глухой мужской голос пронзает тишину, и, увидев Чарльза, я вскакиваю почти как ребенок, чтобы скорее обнять его.
Мы, наверное, выглядим до смешного нелепо, потому что он на две головы ниже. На Чарльзе одна из его рабочих рубашек, вся в масле и пятнах краски. Окинув меня взглядом, он с гордостью улыбается. Волосы поредели с нашей последней встречи.
– Меня.
Мы радостно смотрим друг на друга, и когда в саду наконец появляется Хизер, все мое внимание переключается на эту женщину, которая много лет назад цвела как роза, а теперь выглядит усталой и изможденной. Скай рассказывала мне о состоянии ее здоровья, но я не был готов к тому, что оно окажется… настолько плохим. Голова обмотана тонким черным платком, скрывающим выпавшие волосы, глаза ввалились, и темные круги приковывают взгляд.
При виде меня ее лицо преображается. Я спешу ей навстречу и крепко обнимаю. Она отрывается от земли, и я кружу ее как можно аккуратнее. Под нами похрустывает галька.
– Боже мой.
Одной рукой я придерживаю ее затылок, другой держу за спину и, когда опускаю на землю, вижу, что у нее закружилась голова. Лицом я утыкаюсь ей в шею и моментально переношусь в детство.
– Простите, что почти не выходил на связь в последнее время. Терпеть себя не могу за это, – шепчу я без тени лукавства.
– Эй, Картер. Все в порядке. Ты ведь так много работал?
Хизер по-матерински гладит меня по щеке, и когда я прижимаю к себе ее ладонь, меня пугает холод ее кожи. Несмотря на палящий зной, она как будто мерзнет.
– Да, многовато. И все же…
Можно было и постараться.
– Пойдем присядем, – говорит Чарльз и указывает на еще одну скамейку в саду.
Она сделана из гранита и запросто выдержит троих. Мы устраиваемся и наслаждаемся теплом солнечных лучей.
– Как там Европа, Картер? Что видел? – расспрашивает Хизер.
Похоже, мой приезд идет ей на пользу. Бледность исчезает и сменяется румянцем.
– Все, что смотрят туристы, Хиз. Букингемский дворец, Биг-Бен, Бранденбургские ворота, Кельнский собор, Колизей, Эйфелеву башню… – перечисляю я лишь немногие достопримечательности, которые удалось повидать за последние полгода.
Хоть я и вернулся совсем недавно, уже кажется, что это было в прошлой жизни.
Чарльз присвистывает одобрительно.
– Ну и ну. Кто бы мог подумать, что малыш Картер, который из-за боязни высоты не хотел залезать в домик на дереве, облетит весь мир.
– О да! Помню, как ты однажды забрался туда, но спускаться не торопился. – Хизер погружается в воспоминания.
– Пока Скай не убедила меня быть смелее, – заканчиваю я историю.
Оба смеются от души, и мне тоже приятно вспоминать прошлое. Как же здорово порой сдувать пыль с того, что давно забыто.
– Как дела с работой, Картер? Книга про группу продвигается? – интересуется Чарльз, и когда Хизер машинально берет меня за руку, я прижимаю ее холодную ладонь к своей теплой.
– Корректор как раз вносит последние правки. Потом верстка. Книгу должны опубликовать в октябре, и вот тогда уже начнется насыщенная программа. Я поеду сопровождать группу в тур по Штатам и буду продавать и подписывать книги после концертов. У книги даже будут свои гастроли. Круто, да?
– Ты можешь гордиться собой, – говорят они одновременно.
Я хоть и знаю, что они правы, мне жутко сложно испытывать за себя гордость.
– А у вас как дела? – пытаюсь я сменить тему.
Хизер тяжко сглатывает ком в горле, но тут же снова ради меня надевает маску хорошего настроения. Она отточила этот навык до совершенства.
– Прямо сейчас просто потрясающе. Так здорово тебя видеть. – Она опускает голову мне на плечо, и я снова поражаюсь: она кажется такой хрупкой.
– С работой справляетесь?
Скай говорила, что последние несколько месяцев Чарльз мастерски жонглировал всеми задачами как профи, но в какой-то момент устанет даже такой супергерой, как он.
– Давай об этом не сегодня, – отмахивается Чарльз, а Хизер качает головой.
Они всегда старались ради меня и других детей, но даже слепой заметит, как они измотаны.
– Вместе мы справимся. Как обычно, – решительно заявляю я, хотя понятия не имею, чем им помочь.
Я не умею обращаться с детьми, и все, что я могу предложить, это работа руками. Но если знать Чарльза – он уже обо всем позаботился.
– Как обычно, – устало повторяет Хизер.
Видно, что даже простое пребывание на солнце выматывает ее. Раньше она носилась за детьми как молния, а теперь еле стоит на ногах. Это так бесит. Чертова судьба. Как жаль, что Скай не поехала со мной, ведь я понятия не имею, как удержаться от слез. У нее бы точно нашелся ответ. От мыслей о ней и последних четырех днях, когда мы практически не вылезали из общаги, тяжесть в груди немного отпускает.
Хизер вкладывает изящную ладошку в мою, и чем дольше мы сидим вот так, тем сильнее я нервничаю. Эти двое – мои родители, а я скрываю от них огромный, как Эверест, секрет.
– Тебя что-то тревожит, мой хороший.
Опекунша берет меня за подбородок и поворачивает голову к себе. Черт, если она будет смотреть на меня с таким напором, я не удержусь.
– Похоже, у тебя чуйка на такие штуки? – отшучиваюсь я и закатываю глаза.
Левый уголок рта подергивается, они пристально смотрят на меня, сгорая от любопытства.
– Ну-ка, давай выкладывай, – торопит меня Хизер.
– Я и Скайлер… не просто друзья, как мне кажется. Уже нет.
Я закрываю глаза и представляю, как растворяюсь в воздухе. Черт, даже не знаю, как эти двое отреагируют на мое внезапное заявление.
– Боже мой!
Хизер обнимает меня. Она пахнет, как раньше, – розовой геранью и лавандой. Пахнет домом.
– Я так и знала! – всхлипывает она у меня на груди и крепко прижимает к себе.
Чарльз с гордостью похлопывает меня по плечу.
– Давно пора было. Вы созданы друг для друга. Это было ясно с тех пор, как ты уговорил Скай испечь целую армию печенек-единорогов.
Оба сияют в лучах солнца.
– Да я просто помог ей раскрыться…
– Нет. Ты сделал для нее гораздо больше. Картер, благодаря тебе она превратилась в обворожительную, смелую девушку.
Хизер все еще сдерживает слезы и хватается за сердце.
– Она справилась сама, – не соглашаюсь я. – Максимум я слегка подтолкнул ее в нужном направлении.
– Поверить не могу. Как же долго мы этого ждали и даже Господу молились!
Хизер всматривается в голубое безоблачное небо. Чарльз улыбается от чистого сердца.
– Всегда ждали. Мы искренне рады за вас.
Внезапно эйфория Хизер сменяется свинцовой усталостью. Веки тяжелеют, как будто моя новость выжала из нее последние соки. Ты должна быть сильной. Ради нас. Ради Чарльза. Ради себя. Ради этого мира. Ему нужны сильные сердца.
– Ты чего? Все хорошо, любимая? – Чарльз заботливо приобнимает жену.
– Да-да. Я просто… переутомилась.
– Пожалуй, пора идти. Ничего, если мы пригласим тебя в другой раз? Может, и Скай захватишь?
– Обязательно, – бодро отвечаю я, хотя на душе мне дерьмово, когда Хизер в таком состоянии. Ведь это один из главных ангелов на земле. Снова обняв ее, я закрываю глаза и сдерживаю слезы. Солнце сильно палит, и, глядя в бескрайнее небо, я впервые делаю то, чем никогда раньше не занимался. Я
