ее словам, и я была склонна верить. Известно, что тщедушным мужчинам нравятся полногрудые весомые дамы). Его первая жена училась вместе с ним в институте — не то мелиорации, не то горного дела, в общем, в таком, профессия выпускников которого не требовалась в Израиле. Тамара сказала это с легкой брезгливостью.
Ну а потом, когда разразилась война в Приднестровье, все начали собираться в Израиль, в Америку, куда глаза глядят, только бы быть подальше от этих ужасов. Многие родственники Тамары жили в Тирасполе, и она знала обо всем из первых рук.
Так, полтора года назад, семейство Гриншпан оказалось в Кирьят-Шенкине. Дети пошли в садик, Тамара училась в ульпане языку и по вечерам подрабатывала на уборке, а ее муж обложился русскими газетами и стал искать вакантную должность инженера по мелиорации или горному делу. Ни на что меньшее он не соглашался.
Вскоре Тамара перестала убирать чужие квартиры, так как нашла небольшую работу в турагентстве — там требовалась русскоязычная сотрудница. В этом агентстве она и познакомилась с Йоси, пришецшим покупать неделю в Эйлате. В результате знакомства Йоси купил две путевки в Эйлат, и это был первый отпуск Тамары в Израиле.
Она рассказывала, я вела машину, и мне совершенно не хотелось ни осуждать ее, ни одобрять. Просто «се ля ви». Кстати о французском…
— Тамара, а где письмо, которое передал тебе адвокат?
— Вот оно, — Тамара порылась в сумочке и протянула его мне.
— Хочешь, оставь мне, я заеду к Элеоноре, матери Дениса, и переведу тебе его?
— Конечно.
— Просто сейчас главное — выяснить связь между этими деньгами и убийством Йоси.
Михаэль ждал нас в своем кабинете.
— Валерия, мы сегодня не расстанемся, — улыбнулся он.
— Вот, — я положила ему на стол расписки.
— Что это? — он осторожно взял одну бумажку и повертел в руках. — Вы знаете, Валерия, я все больше и больше сожалею, что не владею русским языком. Хотя жаль, что приходится его изучать, чтобы расследовать преступления, совершенные новоприбывшими гражданами.
— Ну почему только для этого, — я усмехнулась, хотя слова Михаэля несколько задели меня, — можно ведь и классиков читать в оригинале.
— Нет, Валерия, на классиков времени уже не остается. Все больше приходится читать вот это, — он показал на бумаги, лежащие на столе.
— Это расписки, которые Рафаэль Сагеев, бармен из ресторана «Малахит» и по совместительству казначей штаба выборов, давал Йоси. Здесь всего на сумму около двадцати пяти тысяч долларов.
— А зачем Йоси давал ему такие деньги?
— Йоси хотел выгодных контрактов после того, как к власти придут члены партии репатриантов, а Рафаэль обещал ему помочь.
— Откуда вы знаете об этом, Валерия?
— Я сама слышала, — Тамара вступила в разговор. — Рафик при мне писал эти расписки. А потом Иоси с ним ругался.
— Вот как? — удивился следователь. — Почему же он с ним ругался?
— Так ведь выборы прошли. А ничем этот бармен Йоси не помог. Вот Йоси и сказал ему.
— Скажите, Михаэль, а почему бы вам не вызвать этого Рафаэля и не спросить его обо всем?
— Уже вызвали, Валерия…
— Когда?
— Рафаэль Сагеев задержан по подозрению в убийстве Йоси Шлуша и Марка Файнгольда.
— Как?! — воскликнули мы с Тамарой в один голос.
— У него нет алиби. В пасхальную ночь, когда он должен был сидеть за праздничным столом, в кругу семьи, его не было. Родственники поначалу хотели покрыть его, но потом признались, что Рафаэля не было дома. А сам он не говорит, где был.
— Неужели? — Тамара так и впилась взглядом в следователя.
— Более того, при обыске, на его рабочем месте, в ресторане «Малахит», обнаружено несколько баночек с лекарством виагра, которыми он торговал подпольно и без рецепта. Точно такая же баночка обнаружена и на месте преступления.
— Ох, говорила я ему, — простонала Тамара, — Йоси, зачем тебе это нужно, я тебя люблю таким, какой ты есть. А он боялся. Все-таки возраст. Ему было под пятьдесят. Может, он думал, что если не будет сильным мужчиной, то я его брошу! Глупости какие! Бедный Йоси!
— Успокойся, Тамара, — я обняла ее, — видишь, убийцу нашли, он получит по заслугам, ну что же делать…
— Теперь, после того как вы принесли эти расписки, стал понятен мотив убийства, — сказал Михаэль. — Шлуш, по-видимому, стал требовать назад свои деньги, а Сагеев не отдавал. Они повздорили, и Сагеев решил убить Шлуша. Он подъехал в кибуц, заменил таблетку виагры другой, заранее припасенной. Ведь сделать это было просто — это не таблетки, а желатиновые капсулы с порошком. Вполне можно спокойно, в домашних условиях, открыть одну, всыпать туда цианистый калий и закрыть. А в баночке оставалось всего две таблетки. Значит, смертельная попалась бы если не сегодня, то завтра… Просто Шлушу она попалась первой.
— А Марка как он убил? — спросила Тамара.
— Марк видел убийцу, но не только. У нас уже есть показания свидетелей, слышавших, что он угрожал убить его, если Файнгольд будет домогаться его сестры. Другое дело, что нужно раскрыть еще одну загадку — найти оружие, но я думаю, что это дело техники. Сагеев вполне может сознаться и сотрудничать со следствием.
— А он что, не признался?
— Нет, Валерия, пока нет. Говорит, что не был в ту ночь в кибуце, а где был — не говорит…
Михаэль посмотрел на часы и поднялся с места.
— Дорогие дамы, прошу меня простить, мне пора.
Мы тоже поднялись с места.
— Всего хорошего, Михаэль.
— До свидания.
Я предложила Тамаре отвезти ее домой. На протяжении всей дороги она молчала. Около дома она сказала:
— Спасибо тебе, Валерия. Ты много для меня сделала.
— Подожди, я еще не перевела тебе письмо. Потом сочтемся.
И я поехала обратно в Ашкелон.
Дарья уже была дома. Она кинулась ко мне:
— Мамуля, где ты была? Меня Денис привез.
— Ну как было у Элеоноры? Не скучала?
— Не-а. Я за компьютером сидела. А она ничего, только нудная немного.
— И в чем это проявлялось?
— Элеонора заставляла меня вилку в левой руке держать. А в правой — нож. Я пробовала, совсем невкусно получается. И для хлеба руки не хватает.
— Она верно говорит. Не научишься правильно есть, привезут тебя на бал, где принц Золушку будет выбирать, вот и опозоришься.
Дашка фыркнула:
— Очень мне надо, чтобы меня выбирали. Знаешь, сколько я по интернету сама могу найти — миллион! Какие-то у тебя устаревшие представления.
Все, пиши пропало, я уже для своей дочери предок пещерный, не поспеваю за техническим прогрессом.
— Есть будешь?
— Да, — крикнула она мне из соседней комнаты. Там
