приглушенный хрип.
– Эми… у меня не так много самообладания, как ты думаешь.
– И что будет, когда оно закончится? – шепчу в его приоткрытые губы.
Я обхватываю пальцами основание эрекции Лео, медленно скольжу вдоль, срывая со рта мужчины низкий стон.
– Он такой… большой, – шепчу я.
– Это плохо?
– Эм… нет, наверное, нет.
– Тебе не нравилось?
– А?
– Секс со мной, – хмыкает он и закатывает глаза от удовольствия, ведь моя рука все еще скользит по его достоинству внушительных размеров.
– Мне… эм…
Я прикусываю губы. Нравилось ли мне? Да я едва не задыхалась от удовольствия!
Чтобы не отвечать на вопрос, я игриво прикусываю подбородок Лео, сжимаю крепче его достоинство и ускоряю темп.
Лео издает гортанный стон.
– Ты невероятная, – сглатывает он, – и безумно красивая… твою мать, ненавижу себя…
– За что?
– За все, что хочу с тобой сделать. Это дико… я сам себя не узнаю…
Ладонь Лео слегка дрожит, когда он зажимает между пальцами верхушку моей груди, исследуя сквозь мокрую ткань текстуру сосков.
Вижу, что он пытается подобрать слова, но я и без слов знаю, какие мысли крутятся в его голове. Мне нравится реакция Лео на мои ласки. До мурашек. Особенно то, как он тяжело дышит и тянется ладонью между моих ног, но я убираю его руку со словами:
– Не-а, – заискивающе улыбаюсь, – ты только наблюдаешь.
Он вскидывает брови и смеется с полустоном:
– А так всегда было? Ты доминируешь, а я наслаждаюсь?
– Обычно я пристегивала тебя наручниками к кровати, чтобы не сорвался.
– Правда? – сексуально смеется он. – А потом?
– Хочешь узнать?
– В мельчайших подробностях… и с демонстрацией.
Я все быстрее поглаживаю его шелковистую длину, проводя большим пальцем по кончику. Лео впивается ногтями мне в бедро. И сам уже начинает двигаться навстречу мощными толчками – а после вдруг перехватывает руку и сдавливает меня в объятьях, притягивая за ягодицы. Я встречаюсь с ним взглядом и глубоко вдыхаю, видя знакомое выражение на лице.
Собственничество.
Острая жажда.
Боже…
Лео резко поднимает меня на руки. Я вскрикиваю. Со смехом обхватываю ногами его поясницу.
– Знаешь, что в тебе заводит больше всего?
– То, что я вся мокрая? Эм… ну, ты понял. В смысле из душа, я…
Лео смеется, и я шлепаю его по плечу.
– Твой острый язык, – загадочно улыбается он. – Во всех смыслах, – рычит остаток предложения прямо в ухо, отчего я вздрагиваю и вся покрываюсь мурашками: – Так и хочется взять ремень… ты заводишь меня до потери рассудка…
Я чувствую, что краснею. Его БДСМ-фокусы с ремнем мы уже проходили, и помню я их слишком ярко, черт возьми.
Лео замечает мою реакцию.
– Да ладно?
– Нет!
– Тебе понравилось? – воодушевляется он.
– Не знаю, нет… такого не было, я…
– Знал, что не удержусь…
– Не было!
– Повторим?
Лео выносит меня из душа и раскрывает мои губы своими, пока я продолжаю отбиваться от его шуток про ремень. Поцелуй вмиг заставляет забыться и… Честное слово! Я готова на все, лишь бы Лео не останавливался.
Наверное, это ошибка.
Но голодное выражение лица адвоката придает уверенности, и я осознаю, что готова довериться… помнит… не помнит – плевать!
Он нужен мне до потери пульса.
Наш поцелуй и слова Лео о том, как он жаждет вспомнить, – наполнили меня такой надеждой, какую я никогда не ощущала. Момент принадлежит нам. Может быть, и это воспоминание у нас отберут, но, клянусь, я создам новые и буду создавать их до тех пор, пока жива.
Лео хочет меня.
Дьявол, и я хочу его.
Будь что будет, мы…
Внезапно я вскрикиваю так, что Лео поскальзывается. Мы едва не кувыркаемся обратно в душ.
– Господи! Боже! Боже! Какого дьявола?! – верещу я.
Лео не сразу понимает, что случилось, а потом видит алую надпись на зеркале.
Я качаю головой, вновь и вновь повторяя: нет, нет, нет…
«Покайся».
Лео накидывает халат и хмуро смотрит на надпись.
Я в ужасе забиваюсь в угол.
В следующую секунду раздается скрип досок за дверью, и становится ясно, что мы не одни.
Глава 21
Секс в зеркалах…
– Твою мать, Вить, придумай мне пароль, а? Затрахал уже этот сайт, – ноет Кальвадос, поднимаясь следом по ступенькам.
В доме, где находится моя квартира, ремонтируют лифт. Нам пришлось идти пешком. И все это время друг придумывает пароль к сайту знакомств. Пароль никак не утвердят.
Сам я не поклонник таких сайтов. Мне нужно сразу видеть человека: почувствовать его энергетику, изучить мимику, услышать интонацию. Тогда я пойму, кто передо мной, и решу, хочу ли с этим человеком общаться, а переписка… да я чувствую себя аквариумной рыбкой в темной комнате, когда общаюсь в социальных сетях.
Будто меня вообще когда-то интересовали отношения, ага…
– Сайт же пишет, что пароль должен состоять из символов. Поставь какие-нибудь.
– А баланс моего банковского счета должен состоять из цифр больше нуля, но мир несправедлив! Символы я не запомню. Пошло оно все в задницу. Сдохну один. Как там, кстати, златовласка? Думаешь о ней одинокими ночами? До сих пор не врубаю, как она сбежала! И это меня называют дебилом.
– Она киллер, которого не могли поймать десять лет, так что можно не спрашивать, как я ее упустил, брат. Да и черт с ней. Я узнал все, что хотел. Ловят ее пусть другие. Я слишком… проникся.
– Членом? И далеко он проник?
– Иди на хрен. Что у тебя все вокруг членов-то крутится?
– Потому что меня не пускают даже на сайт знакомств! – размахивает он своими огромными руками в татуировках.
Пока Кальвадос хохочет, хлопая меня по спине, я открываю дверь в квартиру.
Мы ступаем за порог.
Пакеты с бургерами и пиццей шлепаются на пол, когда мы обнаруживаем в квартире гирлянды, новогодние украшения и слышим мелодию Merry Christmas. Вроде надо схватиться за оружие, ведь здесь явно кто-то есть, но и я, и Кальвадос застываем, не понимая, что происходит.
Танцующим шагом является она.
Мой золотоволосый ангел.
На ногах теплые носки с эльфами. Красная футболка со снеговиком чуть выше колен. Бело-оранжевая мишура на шее: девушка ею размахивает.
– Привет! – с улыбкой до ушей восклицает Ева и кружится, пока мои собаки весело бегают вокруг нее. – Вы к ужину!
– Сбежала, говоришь? – косится на меня Кальвадос, его бровь со шрамом выгибается. – Куда? К тебе в постель?
– Я позвоню, – вздыхаю, указывая другу на дверь.
Ева, танцуя уплывает на кухню.
– А как же пицца?
Закатив глаза, я вручаю Кальвадосу две коробки с пиццей и выталкиваю его в подъезд. Запираю дверь. Пока он покрывает меня последними матами, я иду на кухню.
– До Нового года около трех месяцев, – замечаю я, опираясь об откос двери.
– Я начинаю праздновать уже в октябре. – Ева сидит на кухонной тумбе, дергая голыми ногами. – Обожаю рождественские праздники! Почему я должна ждать? Не должна!
Какое-то время я любуюсь ее изящными ножками.
– И с кем ты их отмечала? С «Затмением»? Вы надевали колпаки эльфов и прыгали вокруг елки?
– Одна, – грустно выдыхает Ева, скребя пальцем столешницу. – Но эти праздники надеюсь встретить с кем-нибудь.
Я едва не издаю умилительный стон.
Актриса, блин.
– Только не говори, что со мной.
– С твоими собаками, – фыркает она. – Их я больше люблю.
– Не буду спрашивать, как ты забралась в мою квартиру. Но почему ты вернулась, когда я попросил тебя исчезнуть… все-таки спрошу.
– Потому что я исчезаю, когда хочу, ясно? – заявляет она, тыча мне в грудь. – Ты. Не смеешь. Мне. Указывать!
– Ладно. – Я перехватываю ее за запястье. – И когда ты захочешь исчезнуть?
– Ты скотина, – злится она и закидывает в рот несколько приготовленных ею чипсов. – Сначала облапал, потом выгнал.
– Я виноват. Поступил мерзко. Мне нет оправданий. Ударь меня, если хочешь, но тебе нельзя быть в моей квартире. – Я тоже съедаю парочку чипсов. – Ты их не посолила.
– Чем я их посолю, если соли нет? Слезами?
– Ева, пожалуйста. – Я заглядываю в огромные изумрудные глаза и пропускаю между пальцев золотую прядь девушки. Не могу запретить себе касаться Евы. Руки сами тянутся. – Ты подвергаешь себя опасности.
– Ты только из-за этого меня выгнал?
– Да!
Она вытаскивает нож из-за спины и с размаху вонзает в стол.
– Тогда я тебя прощаю, Совенок, – игриво улыбается Ева, затем подскакивает и кидается мне на шею, целует в щеку.
