Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
уже у себя, она переоделась в ночную рубашку с чепчиком и принялась расхаживать по спальне из угла в угол. О чем она могла ей рассказать? Она почти не сомневалась, что Виктор был с ней честен и не затевал против никого никаких заговоров.
Часы пробили двенадцать, а Фрисия все не появлялась. Выдохнув с облегчением, Паулина затушила газовую лампу и легла. Недолго она продремала, как вдруг ее поверхностный сон нарушил какой-то шум. Открыла глаза: заливавший спальню золотой свет окутывал чью-то фигуру. У кровати стояла Фрисия; в руке она держала газовую лампу, придававшую ее лицу зловещее выражение. На ней был белый шелковый халат; распущенные нечесаные волосы уныло-серого цвета ниспадали на плечи. В это мгновение она являла собой источник всех зол.
Стук сердца отдавал в горле.
– Ты, как я погляжу, не понимаешь, что стоит на кону, – отчеканила Фрисия. – Ты слабее, чем я думала. В твоей крови нет ни капли мужества. Ты как загнанный, испуганный зверь, не способный предпринять никаких действий ради спасения близких. Если твой брат погибнет на войне, вина ляжет только на тебя.
Не произнеся больше ни слова, она развернулась и исчезла так же незаметно, как вошла. Паулина потеряла всякий сон; расстроенная, она чувствовала себя дрожащим от страха кроликом, не смеющим пошевелиться из-за опасности угодить в ловушку.
Снова очутившись во мраке комнаты, Паулина поняла, что продолжать изо дня в день жить в страхе она больше не могла. Она боялась сказать что-то не то, что вывело бы Фрисию из себя и сподвигло бы Виктора отвергнуть ее. Этот дом угнетал ее наравне с крутым нравом домработников, без слов улавливавших прихоти Фрисии, которой доставало одного лишь взмаха веером или брошенного взгляда. Весь мир вращался вокруг нее и ее огромного лакея.
«Не будь самой слабой», – сказал ей однажды Санти.
Паулина закрыла глаза, и ей вспомнился его голос. Ее жизнь превратилась в череду горестей. Из-за страха подвести других она позволяла себя унижать и втаптывать в грязь, отчего становилась еще беспомощней. При мысли о том, что Санти, находясь по ту сторону жизни, мог видеть ее страхи и трусость, она ощутила стыд, и вдруг возникший необузданный гнев заставил ее в один прыжок подскочить с кровати. Дойдя до двери, Паулина коснулась ручки, не решаясь сделать следующий шаг. Мгновенье раздумий – и больше ее не остановить. Однако тогда она этого не знала. Как не знала и того, что ничто не придавало столько отваги, как собственный страх. Той ночью Паулина превозмогла себя не из-за Санти и даже не из-за опасений подвести других.
Она превозмогла себя из-за страха.
Сжав губы, она отворила дверь.
Проникавший сквозь окна ночной свет падал на стены коридора. Не обнаружив ни следа Фрисии, она босиком, в одной ночной рубашке и с чепцом на голове вышла из спальни и, держась левой стены, пошла по коридору вперед. Что она хотела найти – она не знала; не знала она и того, куда шла. Но ее не покидало предчувствие, будто Фрисия где-то рядом.
Она не ошиблась: дойдя до конца коридора, Паулина заметила свет ее лампы, отбрасывавший на стены тени и удалявшийся все глубже в пустынный мрак.
С бешено колотившимся сердцем Паулина следовала за ней по внутренним залам дома. Она, казалось, пыталась нагнать дух мертвеца. Вдруг Фрисия вышла в очаровательный задний сад, в центре которого возвышалась пальма. По его периметру проходили коридоры, обрамленные арками и колоннами. Паулина притаилась на углу, не упуская из виду удалявшейся Фрисии. Почти полная луна освещала землю белым солнцем. Обернись тогда Фрисия, она обязательно бы ее заметила, потому Паулина спряталась за росший в саду куст. Оттуда она наблюдала, как Фрисия, дойдя до конца коридора, остановилась у потайной двери. Свет лампы упал на стоявший на постаменте огромный цветочный горшок. Запустив в него руку, Фрисия вскоре достала ключ и, стряхнув с него налипшую землю, вставила в замочную скважину.
Дверь отворилась, обнажив за собой глубокую темную полость.
Паулина почувствовала сладкий запах. В свете луны большие цветы наполняли ночь ароматами. Она отодвинула их рукой на случай, если на них притаилось какое-нибудь насекомое, и, очарованная и вместе с тем испуганная собственной дерзостью, продолжила наблюдать.
Прежде чем исчезнуть в темноте, Фрисия вернула ключ на место и шагнула за порог. Не думая о последствиях своего мужества, Паулина вышла из укрытия и, как раз подоспев к уже почти закрывшейся двери, просунула в щель пальцы…
И тоже слилась с темнотой.
Будь у нее с собой свеча, она бы увидела на входе в тоннель возвышавшихся на консолях стражей ада. Теперь же она едва различала под ногами землю. Дракон с несколькими собачьими головами. Так Фрисия усмиряла любопытство домработников. То была проклятая земля, безымянное место, сокрытая от чужих глаз темнота. Целый рой суеверий окружал эту старую, заколоченную гвоздями дверь. Ведь под покровом ночи в монашеском облачении мог проповедовать и сам дьявол.
Чем глубже по лестнице спускалась Паулина, тем свежее становился воздух. От холодного пола кожа покрылась мурашками. Дойдя до последней ступени, она пошла по тоннелю, протянувшемуся на много вар вперед. Она прислушалась: со всех сторон до нее долетал еле уловимый шорох, будто бы вся находившаяся неподалеку жизнь разбежалась в разные стороны. Что-то проползло ей по ногам, и Паулина, стиснув губы в попытке сдержать вопль, поспешила вглубь, на лившийся от Фрисиной лампы свет.
Туннель поворачивал направо, затем – налево. И наконец за очередным поворотом преследуемый ею огонек остановился.
В ногах жгло, в воздухе пахло падалью, но Паулина, преодолев последние несколько вар, отделявших ее от Фрисии, прижалась спиной к стене. Там она и притаилась.
Раздался шепот голосов. Фрисия была не одна. Наконец Паулина осмелилась выглянуть из своего укрытия – и увидела квадратную залу с каменными стенами, по которым вверх ползли мрачные тени. У Паулины пересохло во рту, от дурных запахов закружилась голова, но разглядеть Фрисию она все же сумела: та зажигала свечи, стоявшие на чем-то наподобие алтаря, воздвигнутого у стены справа. Дрожащий желтоватый свет озарил пространство, и взору Паулины теперь открылось все.
Откуда-то из темноты появился Орихенес. На нем были одни лишь завязанные на талии кальсоны и ожерелье на груди. В свете огня его мощное тело блестело, словно ониксовая статуя. Он сел на пол, зажав коленями небольшой барабан. И начал по нему постукивать. Зала наполнилась глухим, сухим звуком. Изо рта зловещей литанией вырвались африканские слова.
Начался ритуал. Орихенес причитал, стуча в барабан. Вскоре подключилась и Фрисия: руки ее поднимались к потолку
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
