завсегдатай ресторана, но на тусовки звёзд и прочих поп-певиц не ходит, потому что жутко стесняется и предпочитает наблюдать издалека. Я попытался выведать, откуда у неё пропуск в столь элитное заведение, но хостесс раскланялась: мол, не могу раскрывать тайну, конфиденциальность клиентов, все дела. Впрочем, между делом она проговорилась, что Томоко — та ещё пьяница:
— Кстати, её любимый коктейль, — сказала женщина, но тут же осеклась и картинно зажала себе рот рукой: — Ой, да что это я разговорилась! Вы, наверное, и без меня всё знаете.
Я предположил, что любимый коктейль Томоко — пять разных вин, смешанных в одном стакане, и попросил проводить меня к подопечной, не забывая при этом размахивать в воздухе корочкой. Хостесс ткнула в зал:
— Вон там, за дальним столиком в углу, между пальмой и статуей самурая. Она всегда там сидит.
Я вопросительно посмотрел на женщину. За деревянным столиком никто не сидел, только одинокая роза виновато возвышалась из вазочки. Присмотревшись, я увидел на столе помятую салфетку.
— Ой, а ведь была только что, — ответила хостесс, ничуть не смущаясь. — Кричала, что её жизнь кончена, что весь мир её ненавидит — поверьте, я ещё смягчаю выражения, и что она хочет умереть прямо здесь. Пыталась на стол залезть и кричала, словно бешеная кошка. Даже странно. Обычно такие представления вечером в пятницу затевают…
Я решил, что услышал достаточно, и двинулся к пустому столику. Деревянные ножки подрагивали в такт моим шагам. Я отодвинул стул и заглянул вниз: под столом сидела Томоко, обняв колени руками, и тихо стонала. Ничуть не смущаясь её присутствия, я сел за столик и жестом подозвал официанта. Парень во фраке подскочил ко мне в ту же секунду, я заказал апельсиновый сок и принялся попивать его через трубочку, издавая громкие звуки.
— Пришли поиздеваться надо мной, да, Хошино-сан? — просипела из-под стола Томоко.
— Именно, — сказал я. — Не сумел отказать себе в удовольствии сказать «я же говорил». Так вот, я же говорил, Томоко-сан, что в Сакура-груп к вам вряд отнесутся столь же дружелюбно, как в Shining star. Как приятно осознавать, что не ошибся.
Я понимал, что крайне рискую, позволяя вести себя настолько издевательски с человеком, чья мечта разбилась на мелкие осколки полчаса назад. И тем не менее, я сознательно рисковал, перетягивая нерв беседы настолько сильно, что в любое мгновение могло защемить. Видит Аматэрасу, — я вздохнул, вспомнив рыдающего где-то прогнившего монаха, — я пытался по-хорошему.
Томоко встрепенулась, едва не сбила стол спиной и принялась отчаянно долбить по полу кулаками, сотрясаясь в рыданиях. Из обрывков фраз я составил следующую картину: она заявилась в Сакура-груп и попросила устроить ей прослушивание, чтобы из неё сделали настоящую айдору. Её тут же отвели на собрание к трём продюсерам, среди которых был особенно мерзкий с бородавкой на шее — я безошибочно узнал Джеймса, и когда она предложила спеть, он в ответ предложил ей раздеться. Я, конечно же, мысленно его осудил, но не мог не согласиться, что гравюрная айдору из Томоко получилась бы что надо.
— Он даже не стал меня слушать, — завывала Томоко. — Я приготовилась петь, а он что? «Детка, с твоими дойками в певицы не пускают. Зато если хочешь сниматься в порнухе, мы тебе обеспечим тестирование сегодня вечером». Verdammter Dreckschweinhund. Почему весь мир настроен против меня? Что я сделала такого плохого всем этим людям?
Томоко вцепилась обеими руками в мою ногу и принялась гладить меня по лодыжке. Её руки были тёплые, мягкие и отчего-то очень липкие. Я выдернул ногу и отодвинулся от стола:
— Хоть мы более и не работаем вместе, но я всё равно считаю, что подобные инсинуации с вашей стороны недопустим, Томоко-сан.
— То есть как это не работаем? — взвизгнула распластавшаяся по полу принцесса. — Но вы же мой продюссер…
— Был до вчерашнего дня, — ответил я. — Вчера вы ушли из Shining star. Да, вы объявили об этом устно и никаких бумаг не заполняли, но ваше желание…
Я остановилася, подбирая правильные слова.
— Ваше объявление о том, что вы уходите, я расцениваю как уход. Хуже того: так думает вся команда, включая Намию. Вы больше не моя подопечная, Томоко-сан. Я не отвечаю за вас. Я не продвигаю вас. Я не работаю над концепциями ваших выступлений, не готовлю номера и не слежу за тем, чтобы сценические образы вам подходили. Owari da, как говорится.
— Но вы же профессионал! — взвизгнула Томоко.
Я объяснил плачущей принцессе, что профессионализм — профессионализмом, а утраченное доверие более не вернуть, и что я не могу работать с человеком, который не просто отказывается слушать и внимать моему профессионализму, но при первых же трудностях сбегает к конкуренту.
— Но как же… моя мечта… — сквозь слёзы выдавила Томоко. — Я ведь просто хотела петь… на сцене, и приносить людям… радость…
— Там же, где и моя, — ответил я. — Разбилась вдребезги. Я ведь говорил вам, Томоко-сан, что неуспех вашего проекта означает, что меня уволят и никогда больше не возьмут работают в медиа-индустрию? Если не говорил, то говорю теперь. Я честно пытался. Я придумал концепцию, которая может сработать в вашем случае, но… Вы сбежали. И вы решили, что неясная перспектива стать звездой видео для взрослых вам ценнее, чем честная работа в нашей маленькой конторе. Не обвиняю вас, Томоко-сан. Но грущу над вашей мечткой — и над моей.
Я поднялся и пошёл к выходу.
— До свидания, — бросил я, повернувшись к двери. — Я запомню это время.
— Не уходите, пожалуйста! — взмолилась Томоко, выползая из-под стола.
От неё пахло табаком, который забивал приятный цитрусовый аромат духов. Чёрный макияж под глазами стёк по щекам, и яркая красная помада превратилась в бесформенное красное пятно. Томоко шаталась и еле передвигала ноги, но из последних сил бросилась ко мне на шею:
— Вы… не можете уйти, — прошептала она. — Нет. Прошу. Меня все бросают. Хотя бы вы не бросайте. Пожалуйста.
— Очень сожалею, — холодно сказал я, усаживая девушку на ближайший стул, что оказалось весьма непросто.
— Дайте мне последний шанс! — еле слышно сказала Томоко. — Я на всё готова, лишь бы… лишь бы петь на сцене.
Я принялся объяснять ей расклад. Что будет, если я прощу её и позволю вернуться в команду? Это будет сигналом для всех остальных айдору, что они могут сбежать куда-нибудь в Сакура-груп, и если их там не примут — они легко и просто вернутся на своё старое место, как будто ничего и не происходило. Морияма убежит и вольётся в состав «Созвездия мечты», Аянэ начнёт
