буду нести за него ответственность. Так случилось. У тебя сейчас трудный период. Может, ты ничего не сможешь вообще. Только я буду рядом в любом случае…
Я болезненно поморщилась, прикрыв глаза.
– Я не могу этого принять, – просипела. – Не могу. Прости… Мне очень хотелось. Но… ничего не выйдет.
И я было собралась сделать шаг назад, а потом еще один и броситься собирать вещи. Только Сволочь сцапал меня рывком и усадил на столешницу:
– Если ты так быстро сдаешься, это не значит, что сдамся я, – прорычал сквозь зубы, притягивая к себе за шею. – Я тебя не отпускаю. Не сегодня. И не завтра. Ты мечешься туда-сюда, бросаешься за эмоциями в разные стороны и делаешь больнее всем. Успокойся. Угомонись. Сядь. Выдохни. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала я в его губы.
И он впился в них с жадной злостью. Не спрашивая, не давая опомниться… Он просто взял меня, не оставив мне места для шага хоть куда-нибудь, кроме как в его руки. И это и правда стало так легко и естественно – прижаться к нему, подставляя шею… Только я ведь и не могу ничего другого. Я не могу его оттолкнуть, упереться в грудь…
Защищая свои руки, я сдавалась ему…
– Сергей… – прошептала, пытаясь отстраниться. – Сволочь, не надо…
Но он не слушал. Зарычал на мою попытку отпрянуть и впился в шею зубами.
Мне было проще сдаться ему. И не оценивать, ничего не чувствовать, кроме его требования подчиниться и ответить за выбор. Мне пришлось. Да еще и со всей отдачей. Потому что ему невозможно было не отвечать. Звериная ласка – она такая.
Я ведь знала…
Он раздел меня посреди кухни и, уложив спиной на кухонный стол, вошел в меня – жестко, сильно, до боли. На коже бедер вспыхнули царапины, а ноздри забил терпкий запах вожделения. Я схватилась за его руки, когда он склонился надо мной и с неожиданной силой впилась ногтями в его кожу. В груди плеснуло адреналином, а по телу жаром покатилась уверенность в том, что я – не кукла, у которой нет выбора.
Я обвила его бедра ногами и сжала их с силой, подаваясь навстречу, не жалея и царапаясь в ответ. Маленькая кухня быстро наполнилась до краев звуками нашего рваного дыхания, стонами и рычанием. В какой-то момент мне надоело биться спиной о стол, и я выгнулась в руках Сволочи и схватила его рывком за шею. Видела удивление в его глазах, но пожалеть меня не позволила – задвигалась с силой, извиваясь на его члене, и он сдался. Подхватил меня под ягодицы одной рукой и вжался своими губами в мои до боли, впиваясь пальцами в мой затылок.
Как же здорово оказалось укрощать этого зверя! Я больше не велась за его желаниями – я давала понять, как именно хочется мне.
И немножко наказывала за то, что не услышал моего «нет»…
Становилось очевидным, что зверю нужно не только уметь подчиняться. Его важно еще и держать в руках, иначе он решит, что обязан опекать вопреки моей воле и устанавливать свои правила. Черт его знает, откуда такая сила взялась вдруг у меня, но я удержалась. И пусть мне не удалось дойти до пика своего удовольствия, довести Сволочь оказалось ничем не хуже. Смотреть, как на несколько минут этот опасный зверь становится слабым и уязвимым, – запредельно. Мне показалось, я даже почувствовала какой-то древний восторг – минуты примирения непримиримых, когда ведьма и оборотень обнаруживают себя в одной точке пространства тесно сплетенными и зависимыми друг от друга. Очень опасно. И непредсказуемо.
– Фень, – хрипло позвал меня Сволочь, тяжело дыша, – твои руки… Ты что сделала?
– Ничего. – Я откинулась на руки и запрокинула голову, демонстрируя ему голую грудь. Да, опасные игрушки затягивали. Но это все, что я могла ему противопоставить. Печально, что мы дошли до такого противостояния. – Ты меня не слышал…
– Слышал.
– Ты не остановился. А я просила. – Я отстранилась от него, выпуталась из его рук и соскользнула со стола.
– Фень, – позвал он, но я направилась в ванную, закрылась на замок и замерла, дрожа.
И едва не взвыла от боли в ладонях. Стояла перед зеркалом и как идиотка пялилась на руки, часто моргая. По щекам покатились слезы, и я поспешила включить воду, чтобы заглушить всхлип. Сволочь дал мне повод уйти. Но вряд ли это планировал. Он просто выпустил зверя, и тот защитил свое. Но настанет день, и зверь оставит нас на стылой кухне одних, неспособных согреться от кофе.
Зря мы поддались слабости. Зря разрушили то, что у нас было.
– Феня…
Я вздрогнула от стука и кое-как сжала дрожавшие пальцы. Нужно было обезболивающее. Выйдя из ванной, я направилась мимо Сергея в комнату.
– Поговори со мной, – потребовал он, направляясь следом. – Что мне сделать? Просить прощения?
– Ты – оборотень, Сволочь. Тебе не за что, – холодно ответила я, вытаскивая сумку, но он забрал ее:
– Что ты ищешь?
– Таблетки, – опустилась я на кровать. – Руки болят…
Мы не хотели, но делали друг другу больно.
– Я принесу воды, – глухо выдавил он и направился в кухню.
Когде вернулся, вытряхнул таблетку себе на ладонь и предложил мне. Ощущение подчинения ему вернулось. Мы проиграли. Оба оказались в патовой ситуации. Он не мог позволить мне рисковать, а я не хотела так жить даже с ним…
– Я хочу уехать, – выдавила я, пытаясь смотреть ему в глаза, но у меня не получалось. Взгляд соскальзывал на царапины на его груди, наливавшиеся красным, а кое где даже набухавшие каплями крови. – Тебе нужна равная, Сволочь. Ты меня инстинктивно подчиняешь и принуждаешь, считая, что я не выживу без тебя. Доказать тебе обратное я пока что не могу без обезболивающего.
Он сжал зубы до скрипа и протер лицо ладонями:
– Ты собралась уйти. Бросить, – терял он терпение. – Мало чем можно так спровоцировать зверя.
– Ты меня не слышишь, Сволочь. Ты решил, что можешь мной командовать, потому что я слабая. Твой зверь так решил!
– Это перечеркивает все, что ты обо мне знаешь? – сузил он на мне горящие глаза.
– Мы не были любовниками и не собирались стать парой! Но теперь все поменялось. И да, таким я тебя не знаю! А твой зверь считает меня собственностью!
Сергей шумно вздохнул и опустил голову.
– Ладно, на сегодня хватит. – Он сделал шаг назад, выравнивая дыхание. – Как ты хочешь? Я могу уйти и оставить тебя…
– Я не хочу, чтобы тебе было плохо.
– Перестань! – прорычал он, вскидывая
