Ему явно было больно и плохо. Но зато я теперь свободна. Он был тихим, мстительным и крайне деспотичным домашним тираном. Вы можете подумать, что я преувеличиваю, но некоторых женщин бьют, и это видно, а когда измываются так, как он, этого не видно, но у меня вся душа в кровоподтёках.
— Что ж не развелись? — вдруг подала голос Надя.
— У нас дети, я просила развод, но каждый раз он приносил миллион характеристик, и я знала, что он добьётся того, чтобы они остались с ним. Причём сына бы он прекрасно воспитал, а вот из дочери сделал бы просто рабыню своих комплексов и злобы. Я, когда замуж выходила, не по сердцу пошла. Он был такой, — она задумалась, — перспективный, что ли. Ладно, где мне расписаться или что там сделать нужно? Впереди ещё очень тяжёлый день, детям нужно всё рассказать.
Когда женщина письменно подтвердила, что в морге лежит труп её мужа, Визгликов пошёл проводить её, а Нинель, глянув на Надю, проговорила:
— Сегодня тот редкий случай, когда капли нужны мне.
— Да уж. Ситуация, — покачала головой Надя.
— А ты чего?
— Что вы имеете в виду? — нахмурилась девушка.
— Надя, ты дурой-то не прикидывайся, — надевая фартук и готовя инструменты, сказала Нинель. — Латунин по тебе высох весь, а ты чего нос воротишь? Парень-то хороший.
— Хороший, согласна, но простоват. И как был на своей должности, так и останется до седых волос опером бегать.
— А ты по расчёту, что ли, замуж хочешь? Как наша свидетельница?
— Я, Нинель Павловна, в людях разбираюсь, и мой жених очень исправился за то время, пока я ухаживала за Ромой в больнице. Мы с моим молодым человеком поговорили, всё обсудили. Сейчас он будет защищать кандидатскую, а потом, возможно, возглавит небольшой отдел в своём институте. И дело здесь не в расчёте, — Надя пожала плечами, — мне с ним интересно. А с межличностными проблемами сейчас бороться просто — есть психологи. Я ответила на ваш вопрос? — в упор глядя на Нинель, спросила девушка.
— Исчерпывающе.
— Тогда у меня просьба. Могли бы мы не касаться личного. Я всегда готова нести ответственность за свою работу, но хотела бы этим ограничиться, даже несмотря на то, что вы давний друг моих родителей. Извините, если моя просьба кажется грубой.
— Ничуть, — оттянув уголки губ вниз, сказал Нинель. — Ты абсолютно права. Здесь морг, а не загс.
* * *
Погорелов, поплутав по улицам, наконец вышел к заднему двору нужного ему здания, бестолково потыкал в навигатор и, плюнув, крикнул видневшемуся через забор постовому:
— Как к входу-то попасть?
— Вокруг, — равнодушно отмахнулся мужчина.
— Я уже пять кругов нарезал, у вас здесь стройка кругом! — проорал Погорелов, пытаясь перекрыть нарастающий звук ревущей неподалёку бурильной машины.
Ответа он не услышал, лишь увидел, что полицейский показывает на уши и разводит руками.
— Ну хорошо, — прошипел Погорелов, схватился руками за шершавый бетон ограждения и быстро перебрался через забор.
— Э, мужик! — закричал очнувшийся постовой. — Здесь объект режимный, а не место для прогулок. Слышь, спортсмен, сейчас пойдёшь в КПЗ отдыхать.
— Придурок, что ли? — отряхивая светлые джинсы от грязи, спросил Сергей. — Какой режимный объект? Автостоянка? И руки от меня убрал, — отмахнулся он от раскрасневшегося молодого человека. — Майор Погорелов, оперативный сотрудник. И о том, как ты, салага, с людьми разговариваешь, которые к тебе обращаются, будет доложено твоему непосредственному начальству. Я что-то не совсем понимаю, ты здесь для красоты стоишь? Тебе деньги за что платят? Чтобы ты форму позорил? — жёстко и хлёстко отчитал Погорелов хлопающего глазами молодого человека.
— Никак нет. Так точно, — путаясь в ответах, пролепетал постовой.
— Ты голову включи, а не просто вытаскивай из неё ответы, пытаясь угадать, какой правильный. Убери телефон, встань ровно и направляй людей по правильному маршруту, потому что многие люди с бедой идут к правоохранительным органам, кто-то с помощью, а кто-то несёт тяжёлый груз, а именно свою вину. Знаешь, как тяжело нести такой груз? — уже тише добавил Погорелов.
— Никак нет.
— Вот именно. А ты можешь спугнуть человека, и он уйдёт, а это значит, вина останется с ним, а нам всем ты прибавишь много работы. Понимаешь, какая на тебе важная задача?
— Да, — проблеск смешанного чувства вины и обретения новой истины появился во взгляде молодого человека. — Вы это, простите.
— И по форме отвечай. Но вдумчиво, — закончил свою речь Погорелов. — Ну, я пошёл, а ты работай по совести.
Внутренне посмеиваясь над окончательно смешавшимся под напором праведных речей постовым, Погорелов вошёл в здание и показал дежурному удостоверение.
— Мне следователь Осколкина нужна.
— Она сегодня всем нужна, но лучше пока не соваться, — пожал плечами немолодой капитан.
— Это как понять? — немигающе посмотрел на него Сергей.
— Не в настроении она. Так что советую часика два погулять, потом, глядишь, в себя придёт.
— Охренеть, — покачал головой оперативник. — Знаешь, я рискну всё-таки.
— Ну, дело хозяйское. Второй этаж. Кабинет увидишь, там написано.
Погорелов покачал головой, поднялся по лестнице и услышал из-за двери с надписью «Следователь Осколкина» негромкий женский голос:
— Ой, слушай, не парься. Здесь кругом одни шалавы живут. Да, Паша. Да не волнуйся, всё норм. Я спущу по-тихому, работай. С тебя проставон, как договаривались. Слушай, у меня серьёзные люди будут, так что твоя кафешка вообще не рассматривается. Думай, где ты будешь ублажать мои вкусовые рецепторы, — булькнула дама неприятным смешком.
Сергей, дождавшись конца разговора, открыл дверь, вошёл внутрь и огляделся. Здесь, в отличие от убогого интерьера всего отделения, явно поработал профессионал и превратил кабинет обычного следователя в некое уютное пространство, отдалённо напоминающее рабочий офис.
— Что? — нелюбезно вперила в него взгляд полная женщина с толстыми ярко накрашенными губами и сизоватыми короткими локонами.
— Вы следователь Осколкина?
— Да.
— Извините за беспокойство, — Сергей вытащил своё удостоверение, — оперуполномоченный Погорелов. Я по делу, на которое вы ночью выезжали.
— И? — не мигая спросила дама.
— У нас сейчас в работе дело из этого же района, и мне нужно проверить…
— Так. Давайте сначала разберёмся, чья это подследственность, а потом вы будете ко мне врываться посреди рабочего дня и тратить моё время. Что-то хотите узнать, давайте официальный запрос, — жёстко ответила Осколкина.
— Вы, верно, не поняли. Я из спецотдела «УГРОЗА».
— Да хоть мимоза. Есть официальный порядок, давайте не отступать от буквы закона. Или вы так ко всем врываетесь? А потом что начинается? То-то же. Потом до суда больше половины дел не доходит, потому что вот такие бестолковые опера с напрочь отсутствующими знаниями в части теории стараются везде пролезть и сделать всё побыстрее. Если есть заинтересованность, значит,