Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
совершенно нечего скрывать. Или он талантливо играет, что, конечно, тоже не исключено.
– И что именно он рассказал? – не вытерпела Лена.
– В Рыбинске у него живет клиент, с которым он много лет сотрудничает. Поэтому командировки туда периодически случаются. Если он ездит туда один, без жены, то останавливается в отелях, потому что Терентьевы, родители его Гелены, от их брака не в восторге. Обычно выбирает отель на Введенской, потому что любит вид из окна на реку. В тот визит там не было мест. Мол, поэтому и остановился в «Усадьбе». О том, что гостиница принадлежит вам, господин Горелов, он вообще не знал, да и вас до юбилейного вечера никогда не видел.
– Я тоже его не видел, – буркнул Вадим. – И ничуть бы не расстроился, если бы не знал и дальше.
– Ни о каком наследстве Токменевых господин Волков, по его словам, никогда не слышал, как и о том, что какие-то предки его жены работали в доме адвоката Леонтьева. В этом месте нашей беседы он выглядел непритворно удивленным тем, что следователя, ведущего дело об убийстве Эдуарда Киреева, могут интересовать события, как он выразился, дремучей древности.
– И вы ему поверили? – спросил Горелов.
– Вера – понятие иррациональное, – покачал головой Бекетов. – А я по роду своей деятельности привык опираться на факты. А они таковы, что на момент покушения на Невскую Петр Волков находился в служебной командировке в Петрозаводске. И в последующую ночь, когда злоумышленник залезал в вашу, Вадим, комнату, тоже. Это подтверждает персонал гостиницы, в которой он останавливался. В Москву он прилетел на следующее утро, и регистрация на рейс в наличии. Кстати, я на всякий случай проверил, где находился Волков в день убийства Владимира Невского. Отдыхал на сказочном Бали, вместе со своей красавицей-женой. Так что алиби у него отсутствует только на ту ночь, когда убили Киреева. Точнее, его алиби подтверждает только жена, что можно не принимать во внимание. Но все остальные нападения он точно совершить не мог.
– А сервиз? Тот, разговор о котором слышала Ирина Волкова.
– Тут любопытно, – Бекетов усмехнулся, – и очень точно характеризует морально-деловые качества ее бывшего мужа. Один из постоянных клиентов Волкова решил приобрести антикварный сервиз для своего дома. Волков, как поверенный в делах, обеспечивал юридическую чистоту сделки. Ну и за спиной клиента сговорился с владельцем сервиза о том, что они завысят цену процентов на десять и эту сумму распилят между собой. Однако покупатель оказался недоверчивым и решил провести экспертизу. Вот ушлый Волков и пытался договориться с экспертом, чтобы тот не снижал заранее названную цену.
– Нашел место, – хмыкнул Горелов. – На юбилее. «Ни сна, ни отдыха измученной душе», как говорится. И во сколько оценивалась покупка, чтобы имело смысл пилить пополам десять процентов стоимости? Насколько антикварен этот самый сервиз?
– Я уточнил, – невозмутимо ответил Бекетов. – Не надо сомневаться в моем профессионализме. Более того, еще и поговорил с продавцом. Сервиз из мейсенского фарфора с росписью и золочением. Произведен в Германии в сороковых годах двадцатого века. Столовый, на двенадцать персон. С рисунком «Галантная сцена по мотивам Ватто». Состоит из семидесяти двух предметов. Ну, сами знаете… Тарелки глубокие, мелкие, закусочные, пирожковые, всякие блюда разных диаметров, селедочницы, супница, салатница, горчичница и прочие солонки и емкости для хрена. Все в отличном состоянии. Продавец хотел получить за него два с половиной миллиона рублей, изначально выставив на продажу за два миллиона шестьсот шестьдесят тысяч.
– Оставил место для торга, – понимающе добавил внимательно слушающий Дорошин.
– Именно так. Однако господин Волков предложил назвать покупателю сумму в два миллиона девятьсот тысяч, чтобы после торга скинуть ее на стольник. Из получившейся цены в два восемьсот он был готов отдать продавцу два миллиона пятьсот пятьдесят тысяч, а двести пятьдесят оставить себе.
– Понятно. Мелочь по карманам тырит, – отметил Горелов.
– Не такая уж и мелочь. Жена-балерина недешево обходится в хозяйстве. Даже адвокату.
Информация о сервизе Лену заинтересовала. Было в ней что-то важное, однако сосредоточиться на промелькнувшей у нее мысли она не успела.
– Это явно не тот сервиз, который мы ищем, – ворвался в ее размышления голос мужа. – Мейсенский фарфор сороковых годов двадцатого века никак не мог входить в наследство Токменевых, скончавшихся много раньше. Но цена впечатляет, конечно. Если этот сервиз готовы купить почти за три миллиона, то сколько же стоит столовое серебро и посуда девятнадцатого века?
Ну да. Сервиз не тот, а значит, не имеет отношения к убийству Эдика. Лена вздохнула.
– А Михаил Галкин? Вы обещали поговорить с прорабом, который вел ремонт в этом доме, – напомнила она следователю. – За те десять месяцев, на протяжении которых он бывал здесь ежедневно, ничего подозрительного не происходило? Или вы из-за допроса Волкова не успели добраться и до Галкина тоже?
Бекетов посмотрел на нее с укоризной.
– Разумеется успел. Но этот прораб ничего не видел и не слышал. За то время, что шел ремонт, ничего странного он не заметил. Пару раз заглядывали разные соседи, в том числе Кисловские. По их словам, хотели посмотреть на строительные решения. Галкин их на объект пускал, даже хозяев в известность не ставил. Мол, что плохого, если люди посмотрят на используемые при ремонте материалы, да еще и в пустом доме? В случае Кисловских, к слову, это закончилось тем, что они наняли ту же бригаду на работу. Так что ремонтникам от таких визитов действительно сплошная выгода. Никто никаких поисков в доме не вел. По крайней мере, во время пребывания там бригады.
– Но на ночь же они там не оставались? – уточнил Дорошин.
– Нет. Работы велись с девяти утра до семи-восьми часов вечера, после чего рабочие расходились по домам. Они все местные, не мигранты. Просто работяги, приехавшие из других городов и снимающие на паях четырехкомнатную квартиру на окраине. Кроме Галкина, который живет поблизости. Ему новые объекты именно в поселке художников выгоднее всего. Не надо тратить время на дорогу. Именно поэтому он оставался здесь, в доме, позже других, доделывая какие-то мелочи, требующие не мастерства, а въедливости. Но с восьми вечера и до утра дом оставался пустым.
– И забраться в него мог кто угодно.
– Никто в него не забирался, – уныло сказала Лена. – Иначе не было бы необходимости искать в нем что-то сейчас. А именно эти поиски и встревожили Эдика. Мы опять уперлись в стену. Нет ни одного подозреваемого, ни улик, ни доказательств.
– Не совсем так, – не согласился муж. – По крайней мере, мы смогли точно установить, что именно ищут. Из-за чего весь этот сыр-бор. А
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
