Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Ключ наконец поворачивается, и я жестом велю Луизе и Люсиль зайти внутрь.
– Постойте, мадам. – Вольф выставляет перед собой ладонь. – Я хочу предложить мою помощь, пока ваши мужчины на войне. Я могу вам чем-то помочь?
Зернышко надежды.
– Пожалуй, вы можете кое-что сделать, месье. Вы могли бы не брать с меня залоговую плату до окончания войны.
Он морщится.
– Ооооо, боюсь, что только не это. Мои прусские патроны объявят меня предателем, если я дам врагу какую-либо отсрочку от платежа.
– Так мы враги? – Мой желудок наполняется льдом.
– Конечно же, не вы лично, мадам. Просто Германия и Франция. Если я могу сделать что-то именно для вас, я к вашим услугам.
Энергия покидает мое тело.
– Без работников не будет никакой страды. Если вы не собираетесь рвать виноград, больше вы ничем мне не поможете.
22
Держа сердце в руке
Луиза уже спит, а я сижу в салоне возле очага. Меня окружают пустые кресла и диван. Пламя бросает мрачные тени на стены с лепниной под потолком. Я чувствую себя одинокой и безутешной.
Феликс прыгает мне на колени.
– Что нам теперь делать, Феликс? – Я глажу нашего домашнего матагота, но его мурлыканье лишь усиливает невеселые раздумья. Мужчины ушли на бессмысленную войну. Люсиль носит в животе моего внука? Скоро уборка винограда. Залоговый платеж Вольфу всегда висит надо мной, как петля виселицы.
На ковре «савоньери» слышатся легкие шаги.
– Можно присоединиться к вам?
Люсиль несет поднос с изысканной бутылкой ручной росписи и двумя бокалами.
– Что это?
– Извините, мадам. – Она наливает рубиновую жидкость в маленькие, деликатные рюмочки. – Ликер де Фрамбуаз из Эльзаса.
Она протягивает мне рюмочку. Я жестом показываю на кресло рядом со мной и потихоньку пью ликер.
– Хммм, как свежая малина с перечным послевкусием.
Она робко улыбается.
– Мой отец трудился в винодельне, где делали такой ликер, пока его не бросили в тюрьму.
– В тюрьму? – Новый шок.
– Они узнали, что он еврей, и обвинили его в краже. Он умер в тюрьме. – Она держит рюмку на свет.
– Я думала, что в Страсбурге лучше с антисемитизмом.
– После революции евреям позволили жить в Страсбурге, но это не значит, что их там приняли. Там до сих пор для них действуют дополнительные налоги и правила. Люди находят много поводов для ненависти к евреям. Бьют окна, жгут лавки и мастерские, наносят побои. Случаются даже убийства. – Она содрогается. – Антисемитизм – неизлечимая болезнь.
За все годы, что Люсиль работала в моем доме, она никогда не разговаривала со мной так долго. После работы она всегда уходила к себе. И я тоже не расспрашивала ее ни о чем.
Подливаю нам ликер.
– Сколько времени у вас с Луи были эти… эти тайные отношения?
Она складывает тонкие пальцы в молитве.
– Мы с Луи живем в браке, мадам Поммери. – На ее пальце я вижу кольцо, впервые вижу. Овальный гранат, вокруг мелкие бриллианты. Это кольцо моя маман подарила перед смертью Луи.
Шок и стыд пронзают мою грудь.
– Давно? – Я гляжу на кольцо, не решаясь поднять глаза.
– Примерно через год после того как Луи стал помогать вам в винодельне.
– Значит, три года? И вы держали все в секрете?
Люсиль опускает голову.
– Луи сказал, вы не одобрите, что он женился на служанке, тем более на еврейке. Он пытался найти подходящий момент для разговора с вами, но так и не нашел. А потом нам уже было стыдно признаваться, стыдно, что мы так долго утаивали это от вас.
Пламя умирает, кислород высосан из комнаты. Мой родной сын не доверяет мне свои истинные чувства. Сняв с коленей Феликса, я шевелю угли и подкладываю парочку поленьев.
– Луи должен бы знать, что у меня никогда не было предубеждения против евреев.
Она смотрит на меня, и ее лицо светится, как луна.
– Я приняла католичество. – Достав из-за ворота деликатный крестик, она показывает его мне.
– Но, Люсиль, вы были такой благочестивой в вашей вере.
Феликс прыгает к ней на колени, и она гладит его по спине.
– Бог все-таки слышит мои молитвы.
Оживший огонь бросает золотой свет, словно благословение, на эту молодую женщину, мою постоянную компаньонку. А теперь мою невестку.
Мое сердце переполняется нежностью. Я протягиваю к ней руку.
– Добро пожаловать в нашу семью, Люсиль. Я очень счастлива, что вы с нами.
– Я говорила Луи, что у вас большое и доброе сердце, мадам. – Люсиль улыбается. Я качаю головой.
– Больше не зовите меня «мадам».
Она заглядывает мне в глаза.
– Можно звать вас la belle-mère? – Звучит так мило, когда она произносит это.
Я обнимаю ее и чувствую, как бьется сердце. Люсиль и ее ребенок – моя семья. Мы вместе пробьемся через эту ужасную войну.
* * *
Мои надежды на быстрое завершение войны не сбываются, когда Отто Бисмарк, прусский канцлер, объединяет все двадцать пять земель Германии для борьбы с Францией. Как говорит на воскресной проповеди отец Питер, Самсон сражается с Голиафом, но Господь на нашей стороне, и Франция победит.
Но ведь Бог – он Бог для всего человечества, и я искренне сомневаюсь, что он выбирает чью-то сторону.
Виноград не будет ждать конца войны. Самый жаркий август, какой только все помнят, заставляет грозди созревать раньше обычного. Без наших мужчин, без их помощи мы потеряем весь урожай этого года. Люсиль уговаривает меня нанести визит в некое место. Я никогда не думала, что когда-нибудь пойду туда.
Затейливая железная решетка стонет и со звяканьем закрывается за нами. Я иду, полная сомнений. Дворец «Альгамбра», в отличие от других зданий Реймса, построен в мавританском стиле. Три этажа, узкие арки на фасаде, возле каждого окна таинственно горят медные луковицы фонарей.
Куртизанки позируют в арках окон, глядя на прохожих. Но почти все наши мужчины на войне, и занята только одна девушка – ее занавеска задвинута. Остальные накрашенные дамы машут нам из окон, когда мы проходим через мозаичную арку, в которой блестят кварц и слюда.
– Вы знаете их? – спрашиваю я.
– Близко. – Люсиль робко улыбается. – Я стираю их белье в обмен на аренду их каретного сарая.
– Умница, – говорю я.
Куртизанки наряжены в экзотические костюмы: рыжая гейша с алебастровой кожей и россыпью веснушек в бирюзовом кимоно со стрекозами. Я вижу даже индейскую скво с блестящими черными волосами, в куртке из оленьей кожи с бахромой, на лбу – расшитая бисером лента.
– Как же мадам Шахерезада находит девиц со всего света? – спрашиваю я.
– У них внизу находится большая костюмерная.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
