пояснил Шарль. — Конечно, дать стопроцентную гарантию, что прорыв не случится где-нибудь возле людей, никто не может. Но случается такое очень редко.
— Но ведь броня — это символ кадхаи. Вы могли бы показывать ее людям и без повода.
— Большинство людей боятся брони, — пожал плечами кадхаи.
Я удивилась:
— Большинство? Почему вы так решили?
Едва ли на Танше проводили соответствующие опросы, но Шарль почему-то в этом убежден.
— Выяснил на своем опыте, — излишне равнодушно ответил мне он.
Я некоторое время разглядывала его, а затем предположила:
— Вы экстраполируете впечатление вашей жены на большинство людей?
— С чего вы взяли? — отвел взгляд Шарль.
— Мне кажется, в вашем окружении больше нет людей, мнение которых было бы для вас значимо, — я улыбнулась.
Шарль немного печально усмехнулся:
— Пожалуй, вы правы. Моя бывшая жена очень… ярко отреагировала на мою броню. Она испугалась и просила никогда больше не показывать этот ужас. Разумеется, я счел, что это — нормальная реакция.
Мне стало его даже немного жаль. Броня — часть кадхаи, и ему, должно быть, было неприятно осознавать, что эту часть его любимая женщина боится.
— Даже не представляю, что может напугать в броне, — призналась я.
— Просто для вас это — архетип рыцаря, — он улыбнулся.
— Да, причем — технорыцаря… — на миг я осеклась. — Погодите-ка. Технорыцарь был одним из главных персонажей моего любимого сериала из детства. И он… был кадхаи?
До меня это дошло только сейчас. В детстве я обожала этого персонажа, но у меня никогда не возникало ассоциации его с кадхаи. Впрочем, его никогда так и не называли, хотя, оглядываясь назад, я видела явное сходство. Самонадевающаяся броня, элементарная магия… в детстве это казалось продолжением фантастического сюжета, но, кажется, технорыцарь списывался с настоящих кадхаи.
Некоторые вещи становятся очевидны совершенно внезапно.
— Танша — не тюрьма, — заметил Шарль. — Желающие вполне могут переселиться отсюда и в другие части империи. Не только люди, но и кадхаи. А иногда Таншу покидают изгнанники.
— Изгнанники? — удивилась я.
— Да. Это мера наказания за преступления — изгнание из общества. Часто изгнанники предпочитают уезжать с Танши.
— Должно быть, один из сценаристов был урожденным Танши, — чуть мечтательно улыбнулась я. — Поразительно. А ведь я считала, что заинтересовалась кадхаи совсем по другой причине.
— По какой, если не секрет?
— Никакого секрета. Я проходила практику на Деоне, одной из планет, жизнь на которой была уничтожена хаотами. Собственно, оттуда и мой интерес к истории кадхаи.
— Значит, если бы ваша практика проходила где-то еще, вы бы не заинтересовались кадхаи? — предположил Шарль.
— Все возможно, — пожала я плечами. — А вам никогда не хотелось покинуть Таншу?
— Навсегда — нет. Но в юности я путешествовал за ее пределы.
— Правда? — его признание показалось мне неожиданным.
— Да.
— И как вам?
— Это было не очень длинное путешествие, я посетил несколько ближайших звездных систем и поторопился вернуться. Мне не понравилось ограничение моих сил за пределами Танши, — он улыбнулся. — Но это определенно был интересный опыт. Не то, что я хотел бы его повторить.
— Наверное, это здорово, когда есть место, которое можно назвать домом.
— Разве у вас нет такого места? — удивился Шарль.
— Пожалуй, что нет, — признала я.
Планета, на которой я выросла, не была мне родной. Планета, где я родилась — осталась чужой. Постоянные разъезды не позволяли осесть где-то в одном месте, у меня даже собственного жилья не было. Только казенная квартира, закрепленная за мной, при исследовательском институте, где я работаю.
— И вы не хотите это изменить? — безо всякой подоплеки спросил он.
Я ответила не сразу. Мечтала ли я о доме? Разумеется. Когда-нибудь в будущем, с любимым человеком. Дом, семья, дети — и никаких больше путешествий по космосу. Но это — планы на далекое будущее, а сейчас… меня вполне устраивает то, что есть.
— В будущем, возможно, — коротко ответила я.
— Уверен, вам понравится, — улыбнулся мужчина.
— Выходит, кадхаи путешествуют по империи под видом туристов? — решила сменить я тему, чтобы не признавать его правоту.
— И иногда оседают где-нибудь там же, — подтвердил Шарль.
— Кто бы мог подумать, — покачала я головой, пытаясь уложить эту мысль.
Кадхаи были легендой. Живой легендой — сейчас, для меня. И представить, что их можно легко встретить на других планетах и даже не узнать — было непросто.
— Наше существование — отнюдь не тайна, — заметил Шарль. — Но Танша — наша благословенная земля, и покидать ее без веских причин никто из нас не желает.
— Место силы, — хмыкнула я.
— Можно и так сказать. Позволите пригласить вас на танец?
Я не стала отказываться. Танцующие под неторопливую музыку пары не удивляли обилием и сложностью па, так что я не беспокоилась, что не справлюсь с танцем. А когда еще мне выпадет возможность потанцевать с красивым мужчиной.
Шарль оказался прекрасным партнером и вел меня в танце очень аккуратно. Я получила массу удовольствия — и от танца, и от еды, и от наших разговоров. Как оказалось, когда Шарль не изображал бескомпромиссного владетеля и не пытался укусить побольнее, он мог быть интересным собеседником. Он умел слушать и не насмехался над моими откровениями. Это даже подкупало.
И в целом свидание прошло на удивление хорошо. Шарль любезно отвез меня в гостиницу, не поленился выйти из машины, чтобы открыть мне дверь и поцеловал мне руку на прощание. Очень старомодный жест, но на удивление уместный.
Возвращаясь к себе, я думала, что, начни Шарль наше знакомство вот так — я бы без сомнения заинтересовалась им. Вирон на фоне такого Эйлимхаи заметно проигрывал — в обществе жениха я никогда не чувствовала себя столь же комфортно.
Впрочем, это не означало, что я могла бы изменить Вирону.
Вот только я уже познакомилась с темной стороной Шарля и не могла не учитывать ее существование. И потому, каким бы очаровательным не выглядел сейчас этот кадхаи, я всегда буду помнить, что это может измениться в любой момент.
Но следовало признать, что возможность договориться с Шарлем при таком его отношении значительно повышалась. И это не могло не радовать. Поэтому и на следующие свидания я с легкостью согласилась.
Глава 12. Шарль Эйлимхаи
В жизни Шарля произошло немало потрясений в последнее время. Тут и запечатление, и развод, и пропажа запечатленной, и прорыв в схроне, и смертельное ранение, исцеленное чудом, и нападение племянника, и потерянный месяц жизни…
Есть от чего растеряться. Но самым большим потрясением для него стал узор.
После короткой передышки, которую позволил себе владетель после возвращения из схрона, Шарль собрался
