в кровавой луже.
— Не беспокойся, кузен. И писка жалобного не издам! А лужа крови мне в радость, ведь то будет твоя кровь! С радостью плюну на твой труп.
Я дернула голову к Сергею. Глаза комполка таращились, будто не видел он ни разу в жизни подобной перебранки. Надо же, сколько боевых ран, а всё ещё наивный и нежный…
— Ну! Даёшь дуэль?! — крикнула я, чтобы вывести его из ступора.
— Вы точно психи! — Он повертел пальцем у виска. — Какая дуэль? Это я так ляпнул. Думал, уймётесь, а вы и впрямь убить друг друга готовы.
Я покосилась на Володю. Да, убить этого олуха я точно хочу. Точно так же, как он профессора заколол. Точнехонько в сердце.
— Пришел ответ из Смоленска, — хмуро сообщил Сергей. — Вы оба будете доставлены княгине Ирине Волконской. Потому-то я, собственно, и зашел.
Глава 16
Я — Вера
В Смоленской тюрьме казалось гораздо спокойней, чем в Петербургской. Меня поместили в одиночную, но вполне просторную камеру, в какую подобает сажать высокородных дворян. Даже туалет здесь был чист и ухожен, почти не пах мерзостями. Воду в рукомойнике проверяли трижды в день, если не хватало — доливали свежую.
Также не могла пожаловаться на еду. Кормили не просто хорошо, но и прилично. В рацион входили фрукты, мясо, рыба и даже икра. Мне как солдату было привычно и поголодать, но хорошая пища поднимала настроение.
Прошла уже целая неделя, и я гадала, что с Володей: держат ли его, как и меня, в заточении или выпустили? Всё-таки, как ни крути союзничек.
Вскоре после обеда в дверь камеры постучали.
— Прошу вас, входите! — крикнула я, неуклюже складывая одной рукой опустошенные тарелки на поднос. Длинная цепь наручников опасно колыхалась над тарелками, рискуя побить их.
Ключ прокрутился в замке, прежде чем дверь отворилась. На пороге стояли четверо гвардейцев. Никто из них посуду забрать не спешил.
— Не многовато вас для послеобеденного выгула? — удивилась я. — Обычно по двое приходили.
— Ваша светлость, — чуть поклонился тот, кто стоял ближе. — Сегодня привычной прогулки не будет.
— Вот как? Но зачем тогда явились?
— Вас ждет её светлость, княгиня Волконская.
— Ну наконец-то! — обрадовалась я. — Уж начала бояться, что придется прозябать здесь вечность.
До губернаторского дворца дошли минут за двадцать. Меня провели в обширный зал, где по обе стороны шеренгами выстроились гвардейцы. У дальней стены в удобном мягком кресле, будто на троне, сидела княгиня. Рядом стояли другие, но я не спешила вглядываться в их лица.
Пронзительные зеленые глаза Волконской внимательно изучали меня. Рука с золотой расческой водила по длинным темным локонам. Вместо платья на теле сидел красивый, увешанный медалями армейский мундир.
— На колени её! — приказала она моим конвоирам, затем перевела на меня извиняющийся взгляд. — Прости, любезная княжна, но таков порядок.
Гвардейцы потянули меня к полу, но того не требовалось. Я опустилась на колени, но при этом сохранила осанку и постаралась смотреть на Волконскую непокоренным взглядом.
Очевидно, мне это удалось. Та усмехнулась и махнула рукой, призывая подняться.
— Ладно, вставай уже.
Я не шелохнулась.
— О-о! — многозначительно протянула она. — Какой удивительный абсурд! Именно гордость заставляет стоять на коленях. Что ж, дело твоё.
— Вы сами сказали, таков порядок, — прозвучал знакомый голос стоявшего неподалеку от трона.
Я вздрогнула, увидев высокого широкоплечего мужчину. Хотя на вид ему было не больше пятидесяти, зачесанные назад волосы почти полностью покрылись сединой. Холодные серые глаза буравили меня в ответ.
— Арсений Александрович, ваше сиятельство, — произнесла я, слегка кивнув.
Громов ответил встречным кивком.
— Рад вас видеть в здравии, ваша светлость… — Он чуть замялся, вглядываясь в моё правое плечо.
Стало быть, знает уже.
Мятежный граф не казался сумасшедшим, о чём заявлял Володя. Напротив, лицо его, как и прежде, излучало ум и ясность.
— Слышала о вашем горе, — сказала я. — Соболезную вам.
Глаза его тронула печаль.
В зал вошли другие конвоиры, привели Володю. «Ага, будет очная ставка», — поняла я. Как и меня, ему велели встать на колени.
— Ну что ж, позвольте начнем, — нетерпеливо предложила Волконская. — Подполковник Березин уже вернулся на вверенный ему участок фронта, но суть дела изложил достаточно подробно.
— Ваша светлость, — подал голос Громов. — Хотелось бы понять, почему у вас в заточении княжич Светозаров?
— Вот уж и правда, хороший вопрос, — усмехнулась княгиня. — Так давайте адресуем его самому княжичу.
Внимание каждого устремилось на Володю. Тот, в отличие от меня, стоял на коленях неровно и постоянно ёрзал.
— Я преследовал свою сестру, которая накануне прибыла в Санкт-Петербург со злыми намерениями.
— Ложь! — вспыхнула я.
— Тс-с! — Палец Волконской вознесся к потолку. — Пусть скажет.
— Она бежала на ваши земли, ваша светлость, — продолжил Володя.
— Забавно, что находилась она при этом у моих людей, да ещё и в компании человека, которого я спасла от лап Московской тайной экспедиции — профессора Любимова.
Я молча слушала их. Пока что всё, что успел поведать профессор, сходилось.
— Но перед этим я успел, эм-м, пленить Веру. Ваши люди взяли её в Новгородской губернии.
— Это отнюдь не ваши земли, княгиня, — добавил к его словам Громов.
— Но разве мы не договаривались о свободе передвижения?
— То же касается и моего подопечного. — Рука графа показала на Володю.
Впервые за всё время лицо Волконской исказилось злобой.
— Так никто и не против его нахождения, передвижения и других дел, граф. Но вот зачем нападать на моих людей? Зачем похищать Григория Любимова? К тому же, — она выдала многозначительную паузу, — не вы ли ранее заявляли, что он бесполезен?
— И я не отказываюсь от этого, ваша светлость.
— Но главное! — Графиня всё больше входила в раж и вскочила с кресла. — Зачем убивать Любимова?!
Возникло молчание. Вновь все обратили взор на Володю. А тот выглядел крайне уныло.
— Это неправда, — пробормотал он, заметно нервничая.
— Это абсолютная правда! — выкрикнула я.
— Слово княжича против слова княжны, — с важностью отметил Громов. — Но прошу заметить, ваша светлость,
