те же мелодии, что играли их отцы и деды. И каждый новый волынщик, казалось, играет ещё с большим мастерством, чем предыдущий.
Когда подошла очередь Эйна Oгa, он вставил волшебную дудочку в свою волынку и заиграл.
Все слушали затаив дыхание. Никогда ещё им не приходилось слушать такого волынщика.
И волынка была волшебная, и музыка лилась волшебная.
Сомнений не оставалось — вот кто достоин быть наследным волынщиком Маклеода из рода Маклеод.
Так все решили, и всё так и вышло.
Судьи все, как один, заявили, что ещё никогда не случалось им слушать такого волшебного музыканта.
С того дня Маккримонсы с острова Скай, поколение за поколением, оставались знаменитыми волынщиками и композиторами. Они основали в родном Боререйге школу волынщиков, в которую стекались ученики со всех концов Шотландии и Ирландии.
Курс обучения в этой школе был не маленький: семь лет, чтобы стать просто волынщиком. Прослыть же хорошим волынщиком мог только тот, у кого в роду уже сменилось семь поколений волынщиков.
Прошли века, а Маккримонсы так и оставались волынщиками у Маклеодов, пока не настал день, который оказался роковым в их славной истории.
Глава рода Маклеод возвращался с соседнего острова Расей домой. Место волынщика было на носу его галеры, и занимал его один из Маккримонсов.
День выдался ветреный, и на море была сильная качка. Лёгкое судно так и швыряло вверх и вниз, вверх и вниз на вспененных волнах.
— Сыграй нам, Маккримонс, чтобы поднять наш дух, — попросил Маклеод.
Маккримонс прикоснулся пальцами к серебряной дудочке. Однако сильная качка мешала ему играть, пальцы то и дело соскальзывали, когда галеру бросало туда и сюда.
Буря разыгралась нешуточная. Накатившая волна обдала Мак-кримонса с ног до головы, брызги затуманили ему глаза, и он невольно взял несколько фальшивых нот.
Ещё ни один волынщик из рода Маккримонсов не брал фальшивых нот на волшебной волынке!
И вот этот несчастный бросил в сердцах свою волынку, позабыв совсем о наказе доброй феи, подарившей серебряную дудочку Эйн Огу, хотя отец не раз рассказывал ему эту историю.
— Ах эта жалкая дудка! — воскликнул он в злую минуту. — Разве можно выжать из неё хоть одну правильную ноту!
Не успел он сказать это, как уже пожалел о своих словах. Про себя-то он знал, что они несправедливы.
Да было поздно.
Серебряная дудочка выскользнула из его рук и упала за борт в бушующее зелёное море.
Волшебные чары распались.
Ни сам Маккримонс, ни его сын, ни сын его сына не могли уже больше так хорошо играть на волынке. И слава знаменитой школы Маккримонсов вскоре угасла, а сама школа пришла в упадок.
Джон Рид и русалка
жон Рид был купцом и судовладельцем. Нагрузив свой большой шлюп товаром, он шёл по морю в любую погоду от берегов северной Шотландии в Голландию и обратно.
Дела его процветали, он быстро разбогател и чувствовал бы себя совсем счастливым, если бы…
Если бы не несчастная любовь.
Он влюбился в красавицу Эллен Стюарт, но боялся ей в этом признаться. Ему казалось, что она его всё равно никогда не полюбит.
И вот однажды, вернувшись в конце апреля из плавания, ему страстно захотелось хотя бы издали взглянуть на Эллен Стюарт. А он знал, что на первое мая она пойдёт со своими подружками собирать майскую росу — таков был в их местах обычай.
В этот день он встал пораньше и, не зная, куда себя деть, пошёл побродить вдоль берега моря.
Одна за другой погасли ночные звёзды, взошло солнце, отбросив огненную дорожку на воду. Но Джон Рид ничего не замечал вокруг и не видел, как красив восход. Он думал о красавице Эллен, и только она стояла у него перед глазами.
Взбираясь на высокую скалу, он вдруг услышал чьё-то пение. Джон Рид кинул взгляд на море, думая, может, это одинокий рыбак веселит себя ранней песней.
Нет, море было пустынно, только мокрая голова тюленя высунулась из воды и замерла, словно тюлень тоже заслушался песней.
Только когда Джон Рид обогнул наконец скалу, он увидел, кто это пел. Юная девушка. Она сидела на камне, опустив ноги в воду. Её белые плечи и спину скрывали густые длинные волосы. Но вот она поднялась с камня, и тут Джону Риду пришлось прикрыть глаза рукой — так заблестел на солнце её чешуйчатый хвост.
«Да это русалка!» — догадался Джон Рид.
И он хотел было, не тревожа её, уйти незамеченным, как вдруг вспомнил, что русалки владеют волшебным даром исполнять желания смертных. Может, она согласится подарить ему любовь Эллен Стюарт?
Тихо и незаметно Джон Рид подкрался к русалке, но тут она обернулась и, увидев человека, громко вскрикнула. Ах, ещё мгновение, и она соскользнула бы в воду, а тогда прощай все его мечты и надежды.
Но Джон Рид успел её крепко обнять, и, хотя русалка вырывалась из его рук с силой, не меньшей, чем у тюленя, он не выпускал её из объятий. От напряжения у него заболели руки, и в конце концов русалка вырвалась бы от него, да только мысль о прекрасной Эллен прибавила ему силы, и он не сдался.
Русалка устала бороться и спросила:
— Что ты от меня хочешь, человек?
И в её слабом голосе прозвучали одновременно и неясность птицы-певуньи, и холод морских пучин.
— Исполнения трёх желаний! — ответил быстро Джон Рид, вспомнив, что именно так следует отвечать на этот вопрос.
— Назови их, — сказала русалка.
— Мой отец, — начал Джон, — был таким же моряком, как и я. Но он утонул в море. Так вот, первое моё желание: чтобы никто из моих друзей, ни я сам не узнали такого конца. Второе моё желание: чтобы дела мои процветали и дальше. А третье: чтобы Эллен Стюарт, которую я нежно люблю, ответила мне любовью.
— Отпусти меня, и всё будет исполнено, — сказала русалка.
Джон Рид разжал руки, и русалка, лишь взметнув блестящим хвостом, исчезла в море. Он вытер морские брызги с лица и, окрылённый надеждой, взобрался на вершину зелёного холма, где надеялся встретить прекрасную Эллен.
И — о чудо! — она уже была там и сидела на траве со своей подружкой как раз у того места, которое, кстати или некстати, звалось Прыжком Влюблённого.
Ну что ж, кажется, судьба начала улыбаться отважному моряку.
— Да это Джон Рид!
