– настрой очень нервный. А все из–за одного приложения в телефоне, которое ни с того ни с сего напомнило, что у меня задержка. Уже ощутимая, а не какой–то там скромный день–два.
И чего, спрашивается, телефон напоминал? Лучше бы спокойно в неведении ушла с работы, а он уже потом, через недельку–другую, когда все бы, возможно, и рассосалось. Или раньше бы вспомнил о своем долге, я бы передумала увольняться.
И такой мыслительный процесс у меня целый день. Вернее, со вчерашнего вечера. По этой причине сон практически отсутствовал.
Казалось бы, я не маленькая девочка – пойди, купи тест в аптеке, чего гадать? Но я бы тогда не вышла сегодня на работу, вообще никуда бы не вышла, заперлась бы в ванной комнате и сидела бы там. Планы на жизнь разрабатывала бы.
Это в случае, если тест показал бы сюрприз.
Эх, и чего я такая совестливая? Может, сегодня надо было идти к Геннадию Петровичу отменять увольнение, а не это все. А я решила гордо уйти, оставшись наедине с возможными будущими финансовыми вопросами.
С досады спотыкаюсь и едва не роняю коробку с вещами, но чьи–то руки вовремя реагируют и спасают меня.
– Спасибо, – бормочу смущенно.
Ответ прилетает странный.
– Почему коробка? Тебя уволили, что ли? Я пойду поговорю с Геннадием.
Поднимаю глаза на невольного спасителя.
– Паша? – произношу полувопросительно.
– Я, Дашуль, я, – он радостно кивает, – за тобой приехал. Кстати, это тебе.
Он протягивает мне шикарный букет из белых роз. Красивый, большой, солидный. Ими бы любоваться и любоваться с недельку–другую, насколько хватит сил у лепестков. Или сдать бы обратно в цветочный, деньги потратить на что–нибудь другое, только их ведь никто не примет, конечно. Но!
Но мне впервые в жизни захотелось поступить, как героине фильма. А ведь я их осуждала, цветы–то не при чем.
– Подержи–ка, – протягиваю Фирсову свою коробку, а сама беру букет. И как замахиваюсь, но в последний момент останавливаюсь. – Нет, не могу я такой красотой, как веником махать. Возьми обратно.
Забираю коробку и иду дальше.
– Даша, ты куда? Постой! Вот же машина, садись!
Игнорирую, шагаю дальше. Перехотелось мне высказывать обиду, перегорела. Он мне ничего не должен, пусть идет.
Правда, после покупки теста в аптеке есть вероятность того, что все же Фирсов понадобится. Гордость – это хорошо, но детям есть надо.
– Дашенька, у меня же телефон украли! Я потому не звонил! Ты из–за этого злишься, да? – кричит сзади Паша. Я не оборачиваюсь, иду. – А там все контакты, рабочие и личные, приложения банков, куча заметок по работе, в общем, кошмар. Я с Никой смог связаться почти через две недели только!
Стоп. Резко останавливаюсь, Паша едва в меня не врезается.
– Что значит, ты с Никой связался? С моей дочерью?
– Ну да, – отвечает он уже не столь уверенно, – мы подумали, сюрприз тебе сделать. Ты ведь уже злилась на меня.
Разворачиваюсь и шагаю теперь к машине Фирсова.
– Давай рассказывай, зачем ты написываешь моей дочери, – требую сурово, когда оказываюсь внутри автомобиля.
– Конечно, свет очей моих, всенепременно!
Кошусь на него подозрительно.
– Фирсов, я собиралась писать заявление по поводу твоей пропажи, но теперь у меня появился другой повод. Что за сговор с Никой? Я внимательно слушаю.
– Сейчас, только припаркуемся.
Глава 75
POV
Павел
Как только я спустился с трапа самолета, все пошло наперекосяк. Нет, оно пошло наперекосяк еще раньше, дома.
Сбежал, опаздывая, не попрощался с Дашей, как следует, и так и не сказал ей главных слов. Сейчас–то я понимаю, что она обиделась, напридумывала много чего, ведь я тоже не был уверен.
Но мне казалось, у нас уйма времени впереди, да и основное было ясно. Или казалось ясным.
Я просто хотел ремонт в квартире сделать, чтобы комната Ники стала более девочковой, и в остальной квартире по мелочи. Сюрприза хотел дамам, комфорта, чтобы как в фильмах.
А получилось тоже как в фильмах, где главные герои расходятся, как в море корабли, потому что не в состоянии сказать вовремя три главных слова друг другу.
– Так, Даша, – останавливаю, наконец, машину и блокирую ее изнутри, – выслушай меня до конца, пожалуйста, – поднимаю перед собой руки, – и только потом говори, хорошо?
– Угу, – кивает Дарья, поджав губы.
Не спорит, и то хлеб.
– Итак. У меня действительно украли телефон, через несколько дней после прилета. Сообщить тебе, что я приземлился, я еще смог, а что задержусь, уже нет. Я даже не сразу смог заняться восстановлением данных, до того работы навалилось. Только карточки заблокировал, – договариваю и на миг останавливаюсь, решая, что лучше рассказать следующим.
– Угу, ясно, – кивает Даша. – Дальше, пожалуйста.
– Да–да, конечно. По поводу твоей дочери, Ники – товарищ, с кем решали дела, случайно ее увидел, обратил внимание на фамилию, спросил, не моя ли.
– Мой ребенок зарегистрирован где–то? Домой вернусь, везде поставлю запреты, чтобы ее не могли найти, – Дарья смотрит на меня безумными глазами.
– Дашенька, успокойся, он искал тебя, по моей просьбе, а нашел ее. Никто вреда ребенку не причинил. Переписку могу показать, хочешь? – листаю телефон. – Вот же она!
Дарья хмурится, но не кричит.
– Из–за тебя, значит, моя дочь решила выпытать мое настроение, – произносит она мрачно.
– Заметь, я не просил, она сама.
– Верю. Но поставлю везде родительский контроль, или как там это называется, чтобы отслеживать активность ребенка в интернете.
– Обязательно, я тебе помогу, – чистосердечно обещаю. Даша лишь одаривает меня презрительным взглядом. – В общем–то, дальше я решил, что раз задержался, а ты уже злишься, то лучше сюрприз сделать. Да и стала бы ты слушать меня по телефону? Ведь ты точно не прочитала последний листок с разъяснениями.
– Какой листок?
– Курьер принес, там было несколько бумажек в конверте.
– Хм, я не захотела вчитываться, да и смысл? – ощетинивается Дарья.
– А зря. Правда, я тоже хорош, герой романа, блин. Сделал все через одно место. Так вот, Дашенька, расторжение сделано по нескольким причинам. Во–первых, внесение в базу было не совсем законным, я опасался, что Сергей сможет этим воспользоваться, после обнаружения пропаж на фирме. А во–вторых, я посчитал, что моя любимая женщина достойна того, чтобы получить нормальное предложение и отпраздновать с родными настоящую свадьбу, а не городить сказки.
– Как ты меня назвал? Кто я? – Дарья подозрительно щурит глаза.
– Любимая и единственная. Я люблю тебя и дочку твою, и хочу ее официально удочерить.
– По поводу ее фамилии, я поговорю, чтобы не писала всякую ерунду, – смущенно бормочет она.
– Даша! Какая ерунда?!
