серость и бессмысленное диванное бдение у телевизора были проявлениями апатии и ангедонии.
Жена еще долго винила себя. Она и помыслить не могла, что это болезнь! Слишком медленно все развивалось, муж осваивал диван постепенно – мало ли мужиков в России ведут такой же образ жизни просто потому, что могут? Впрочем, у какого процента этих лежебок есть депрессия, никто ведь не считал…
Салат из куриных костей – безобидная странность или…
Она поняла, что со свекровью творится неладное, когда та, аккуратистка и образцовая хозяйка, сгребла остатки еды с тарелок невестки и сына и положила их в салатник, где красовался ее фирменный оливье. Отмечали день рождения свекрови.
Аня, невестка, даже не поверила своим глазам: с ума, что ли, она сошла? Может, это дурацкая шутка, розыгрыш от «мамо»? Но Ангелина Владимировна продолжала суетиться на кухне как ни в чем ни бывало. В то время как из салатника со свежим оливье торчали кучка куриных костей, недоеденный бутерброд и три косточки от абрикоса. «Ну бывает, забегалась, переутомилась», – подумала Аня. Муж ничего не заметил, увлеченно разговаривая с коллегами по работе в мессенджере. И Аня осторожно обратила внимание Ангелины Владимировны на казус с салатом, пододвинув содержимое салатника поближе к свекрови. Та взглянула недоумевающе. Потом спросила, почему Аня вцепилась в салатник. «Вы случайно положили сюда остатки еды», – тихо сказала невестка. «Ой, а из чего салат делают? Из остатков и делают!» – махнула рукой свекровь и тут же переключилась на мясо, которое нужно было достать из духовки.
Аня вначале не придала всему этому значения. А вспомнила про злосчастный салат через неделю, когда муж сообщил ей, что мама отдала мошенникам пятьдесят тысяч рублей. Кто-то позвонил по телефону Ангелине Владимировне, сочувственно поинтересовался ее здоровьечком, выяснил, что давление высокое. «Таблетки небось пьете который год? Привыкли к ним уж, поди?» – как по нотам разыгрывал душевную боль пожилой женщины голос на том конце трубки. Ангелина подтвердила. А потом к больной приехала приятная женщина в белом халатике (уж, наверное, врач!), открыла аккуратный бледно-розовый чемоданчик и извлекла оттуда две банки темного стекла, в которых были бело-красные капсулы. Так Ангелина Владимировна стала счастливой обладательницей «уникального курса» лечения от гипертонии. «Месяц пропью – и как рукой снимет!» – бодро рапортовала мама сыну. Тот вяло поинтересовался, во сколько обошлось «лечение». Пятьдесят тысяч уплыли вместе с приятной женщиной в белом халате и не обещали вернуться.
Потом у Ангелины Владимировны кончился сахар. Она собиралась сварить компот, а факт отсутствия такого простого продукта, который можно купить в ближайшем магазине, поверг хозяйку в величайшее уныние. Она, рыдая, позвонила сыну. Тот сказал, чтоб не морочила ему голову и заказала доставку на дом. Перевел деньги на мешок сахару. Через два часа поехал к ней домой, испугавшись: мама не отвечала.
Та сидела в кресле в полной прострации с телефонной трубкой в руках. Она не понимала, как ей быть. Забылся запланированный компот, но оставалось невыносимое чувство тревоги, даже паники. Ангелина Владимировна понимала, что забыла важное, не сделала что-то очень значимое, но что? Что ей надо было сделать? Куда пойти? Что-то купить? Обнаружив мать в беспомощном состоянии, сын понял – у нее что-то не то с головой. Надо к врачу. Пусть выпишет таблетки для памяти, сосуды головного мозга поправит. Или что там у нее съехало в мозгах.
Оказалось, не случайным было то соединение объедков из тарелки и свежего оливье в одном салатнике. Не просто так легко рассталась Ангелина Владимировна с внушительной суммой денег, понадеявшись на быстрое излечение своей гипертонии. И полная беспомощность перед лицом отсутствия сахара в доме тоже была симптомом. Симптомом деменции. Женщина перестала справляться со своей нехитрой повседневностью. И обычная рутина вдруг неподъемным грузом навалилась на больную, превращая в настоящую проблему любое бытовое дело.
Врач сказала сыну больной, что здесь-то и таится разница между тем, что называют просто «ну что вы хотите, возраст» и деменцией. Если человек не справляется с повседневными делами, не может разумно распоряжаться деньгами, не критичен (вспомним про то, как Ангелина Владимировна назвала салатом кучку пищевых отходов), забывчив и теряется во времени, вещах и пространстве – это деменция. И «съехавшие мозги» обратно не поправишь уже. Максимум – можно замедлить прогрессирование симптомов, чуть сгладить поведенческие проблемы… Впрочем, деменция – это не болезнь, а синдром. А значит, нужно поставить диагноз и определить болезнь, которая ведет человека к деменции. Потому что от этого будут зависеть важные нюансы лечения. И скорость распада личности…
Так что права была Аня. Деменция (точнее, ее клинически выраженная, явно заметная стадия) началась именно тогда, в день рождения свекрови.
«Спасибо, мама!»
«Мама, милая, я суп твой любимый приготовила. Сейчас мы с тобой поедим». Мать почти не разговаривала – ей было восемьдесят, за плечами два инсульта. Один с нарушением речи. Она и до болезни не была разговорчивой. А теперь отмеривала слова – не слова даже, слоги – тщательно и скупо. Но дочь понимала маму и так: вот и сейчас чуть дрогнули уголки рта, а глаза в сеточке морщин засветились благодарностью и теплом: «Что бы я делала без тебя, Маруся, доча?»
И правда – что? Мужа Варвары Ивановны не стало давным-давно. Инфаркт. Марусин брат ушел вслед за отцом – тоже сердце, а ведь молодой совсем был, даже жениться не успел. Только дочь и осталась. Греет ей любимый диетический суп. Водит до туалета. Аккуратно и бережно помогает ей принять душ, тщательно регулируя, будто для младенца, температуру воды. А вечерами читает ей Толстого, Астафьева, Рождественского…
* * *
А много лет назад происходил в больничной палате такой разговор.
– Врачей надо слушаться, Варя. Ничего не попишешь. Жалко, да. Все ж живая душа. Может, дочка была бы. Но не получается если выносить? Смотри, как тебя полощет! Одни глаза остались!
– Володя, прости. Не могу я. Знаю точно, девочка у нас будет. Как это – «надо убирать»? Ребенок – это не пыль, которую смахнула да забыла. Будь что будет. Не могу я так! Оставлю ребенка!
Спорили муж с женой горячо. В первый раз произошло у них серьезное разногласие. Володя хотел сохранить жизнь жены. Варя же хотела выносить этого ребенка.
Все у Варвары в этой жизни было хорошо. Сынок есть, пятнадцать лет уж ему. Муж любимый – надежда и опора. И сама Варя была работящая и добрая. Любила жизнь. Все хотела руками что-то делать: хоть вязать, хоть окна мыть, хоть
