черный окопный крест. Зависти моей секундной не было предела… Почему секундной, потому что я зашел в кабинет за ним следом.
В кабинете за столами, расположенными буквой «Г», стояли двое мужчин, один со списком, другой ему помогал передавать награды, так как их было очень много на столах. Один стол с большими белыми плоскими коробочками с государственными наградами, а другой — с ведомственными и маленькими коробочками. Первый спрашивает у меня номер жетона и просит его показать. Ищет фамилию, дает список на проверку, правильно ли там все написано, после подтверждения говорит помощнику, и тот ищет нужную награду и передает. И вот он — тот долгожданный момент, когда его рука потянулась к столу с госнаградами… Я про себя думаю, ну все — «За отвагу», мне больше на хрен ничего не надо, давайте быстрее сюда, и я пошел.
Который со списком берет ее в руки, снимает белый чехол, а там орден Мужества… И тут я вообще прихренел и невольно заулыбался, радости внутри не было предела. Снова про себя, ну тут тем более мне больше ничего не надо, это еще круче, чем за отвагу, я об этом даже и мечтать не мог, так как ничего я уж такого не сделал, чтобы получить такую высокую награду.
Он дает удостоверение.
— Проверяй, правильно ли указаны личные данные?
Я говорю:
— Да!
Все кратко — без лишних слов. Расписывайся в получении. Я только собираюсь уходить, а он снова продиктовал второму что-то, и у того рука опять потянулась к столу с госнаградами. На тот момент я вообще выпал в осадок. Тут уже была не просто радость, а восторг, но во второй раз я даже не мог уже и догадываться, что там. Первый открывает, а там медаль «За отвагу»… Я чуть не прослезился, сентиментальность во мне вдруг взыграла.
Проверка удостоверения, все в порядке. Мне этих двух наград было достаточно сверх всех ожиданий, но второй мужик полез за третьей, но уже ведомственной. Маленькая коробочка открывается, а там черный окопный крест. Это аналог государственному ордену Мужества. Мне пожали руку и поблагодарили, и так было в каждом кабинете. Выходя из кабинета, я весь сиял. Парни тоже оценили мой мужской набор.
Дальше в кадры, получать свой паспорт и военник. Захожу в кадры, называю свой позывной и номер жетона. Когда называл первую букву жетона «А», у всех возникало удивление и в голосе, да и в физиономии, потому что мы уже считались мамонтами. Я решил поинтересоваться «почему?», ответ был простой: с этой буквой на момент мая 2023 года в живых и не раненых осталось всего 350 человек из 10 000 тысяч.
Там мне выдали мои документы и плюсом к ним благодарственные письма на всех членов семьи за воспитание такого сына, брата, мужа и все в этом роде. И конечно же визитку, на случай, если что-то случится в отпуске, незамедлительно звонить, любой вопрос решаем, контора своих не бросает.
Также была акция, приведи друга — и тебе бонусов к зарплате упадет 50 000 тысяч рублей за человека. Глазки загорелись. Пошли в финчасть, получать оставшуюся зарплату. Там по-быстрому заполнили бумажки, и мне выдали остатки за май, потому что за апрель уже были деньги отправлены на место выдачи в Екатеринбург. Сказали, что, когда приедем, в начале месяца сами уже там получим.
Все печати мы проставили и вышли дожидаться остальных. Обходной был как пропуск за территорию базы, в кадрах еще сдали свои жетоны. Пока сидели в курилке, все, особенно новенькие, просили посмотреть награды, и я с гордостью и радостью давал, так же, как и мне когда-то старые сотрудники.
Когда все прошли, мы вызвали такси до Краснодара, но думали, что сейчас еще долго идти до моста. Вышли за КПП базы, где стоял наш микроавтобус, который создан был с этой целью, чтобы довозить до остановки. Мы прыгнули, подождали одного трехсотого и поехали. А картина за забором была все та же. В беседке либо родственники в черных одеждах, либо получать зарплату, либо ожидало своей очереди молодое пополнение.
На тот момент у нас не было никакой грусти, только в голове звучало слово «СВОБОДЕН!». Доехали до моста, там нас уже встречало такси. На крутой черной «тойоте» армянин. Провез он нас с ветерком. Мы с Фасадом не хотели тащить с собой лишние вещи, поэтому доехали до первого пункта СДЭК около вокзала и отправили все рюкзаки, остались только борсетки. К удивлению, шмурдяка было много, но вышло недорого. Пешочком пошли на вокзал. С нами увязался парнишка. Пока мы все отправляли, я наблюдал, как он уже сбегал в ларек и три бутылки пива залпом выпил, даже я так не умею. Пришли на вокзал, а там везде одни парни, все покупают билеты.
Мы сначала хотели переодеться, чтобы ехать по гражданке, но ближайшая электричка «Ласточка» отправлялась через тридцать минут, и мы решили не идти на рынок, и так доедем. Я не хотел до прибытия домой хвастаться наградами перед женой и родителями, но не удержался и позвонил жене, она даже не знала, что нас отпустили в отпуск и мы уже сидим на вокзале.
Я на камеру показал награды, но не заметил особого восторга с ее стороны, даже прямо расстроился тогда, ведь для меня это было так дорого. Я попросил не звонить родителям, а как приеду домой — сам наберу. Мы сели в «Ласточку», и я даже проклял, что не взяли билет на обычный поезд. Шесть часов эта улитка тащилась до Адлера. Мы, пока ехали, перезнакомились с гражданскими попутчиками. У одной из женщин сын тоже был на СВО.
Проезжая мимо Лазаревского, я вспомнил про Рашида, у которого могила была здесь, но остановиться не мог, потому что спешил домой. На тот случай я взял еще за лентой адрес и номер родителей, чтобы, когда окажусь поблизости, обязательно заехать к ним и к нему. «Ласточка» прибыла прямо к аэропорту, билеты уже заранее были куплены Фасадом на семь утра. Нам оставалось просидеть еще чуть больше полночи. Мы зашли в кафе, чтобы перекусить что-нибудь и хотя бы по три рюмочки бахнуть: одну за возвращение, второй обмыть награды и третьей помянуть наших ребят, не вернувшихся оттуда…
Сидим и видим, что за соседним столиком тоже парочка сидит, обмывает свое возвращение. Но было небольшое отличие от нас: мы сидели тихо, скромно, стараясь быть какими-то незаметными, что ли, и не потому, что мы чего-то стыдились, а просто не
