чашкой.
Как есть ведьмак. И меня выследил, что шарился тут вчера.
– Почему ушла? – обеспокоено взглянул он на меня. – Она не могла…
– Мы разные.
– Это очевидно. Она – ведьма, ты – оборотень.
– Эти ее руки…
– Руки заживут, – спокойно перебил он. – Даже если не увидимся с ней – мой дар ее уже лечит. Все будет хорошо.
Я поднял на него взгляд, Натан грустно улыбнулся мне.
– Да, это мой дар, – смущенно подтвердил он. – Я пробовал жить в глуши, но он гонит меня к людям. Я должен помогать, лечить, спасать. Не могу тебе объяснить.
– Ты же говорил, что не помнишь ничего.
– Я не помню ничего, что не относится к дару. Моя жизнь только ради других, ради себя я не живу. – Он отвел остекленевший взгляд в сторону. – Наверное, к кому-то привязываюсь, и… забываю. Я не знаю. А вот дом свой в глуши помню. Знаю, где он. Возвращаюсь туда иногда. Передохнуть, пока дар не выгонит оттуда снова.
– Ведьма Нина что-то сделала тебе? – Он вернул на меня тревожный взгляд, и я смутился. – Прости, привычка. Мы не на допросе, и тебе действительно лучше не отвечать.
– Она решила, что это я убил семью мужчины с собакой за то, что его пес загрыз моего Фенхеля, – тихо проговорил он. – Начала кричать, что сдаст меня, расскажет следователям… Я не хотел. Я никогда этого не хочу. Но… так случается с теми, кто… Я не знаю…
– Кто желает тебе зла, – закончил я.
– Да, – кивнул он и тут же испуганно сжался.
– Не бойся, – понизил я голос. – Я не при исполнении. И я не сдам тебя. И не потому, что боюсь твоего дара. Я благодарен ему и тебе за то, что у Фени появился шанс вернуть себе здоровые руки.
И тут все стало ясно мне самому. Я выбрал Феньку. Не работу и долг. А свою ведьму. Я все это время хотел выбрать ее по-настоящему, и мне это удалось. Да, дело этого ведьмака должно быть взято службой под контроль, потому что никто не должен гибнуть. А, с другой стороны, не мне это решать. Не сегодня. Не с этим ведьмаком.
– Сергей, она вернется, – вдруг тихо сказал Натан. – Она тебя очень любит. Просто она ведьма. А вам, чтобы быть вместе, нужно отыскать в себе больше человеческого. Но вы справитесь. Дайте себе время.
– Спасибо, Натан, – слабо улыбнулся я, поднимаясь. – Если Феня вдруг придет…
– Она не придет. Ты же ее просил. Она не нарушит твою просьбу.
Всё это было странно. Непривычно. Я развернулся и направился к машине, не зная, куда мне ехать. И поехал к Феньке…
Потянулись дни.
И, хоть за окном уже во всю разошлось лето, у меня в квартире по ощущениям царил ноябрь. Самое тяжелое – пережить утро, а потом вернуться домой вечером. Все же когда я обнаружил, что Фенька сбежала, впал в ступор. И так из него и не выпал.
Я выбрал Феньку в тот момент, когда она меня не выбрала.
Имела право?
Пожалуй. Наверное… Я не знаю.
Она не писала, не звонила, не звала и не давала надежд. Но я не мог без нее. До полудня я таращился в монитор ноутбука, занятый поиском новой работы и вариантов, которые были бы по душе. Потом я тащился к дому Фени узнать, как она сегодня. В четыре у нее была перевязка в клинике. Потом она шла в магазин, а вечером она брала с собой крыс, коробку с бисером, чай и печенье и выходила подышать воздухом на скамейку перед подъездом. И все плела фенечки. Меня успокаивало за ней смотреть. Я видел, что с ней все в порядке, и давал время.
Когда так прошли две недели, я стал забывать, какого черта торчу изо дня в день под её окном. Сначала думал подойти и поговорить. Потом – подойти и забрать себе назад вопреки всему. Но у меня не вышло. И я понял, что не могу подойти. И что выбрать кого-то мало. Нужно, чтобы этот кто-то также выбрал тебя…
Я обманывал себя.
Я не давал ей времени. Я ее отпускал. Медленно, болезненно… Единственный вопрос, который у меня остался – стоит ли винить Феню в том, что она не сделала шаг ко мне? Наверное, нет. Я же знал, что так будет. Что она предпочтет себя. Ведьмы всегда предпочитают себя, они не могут по-другому.
Феня уже зашла домой, и ветер развеял ее запах, а дождь смыл все следы присутствия. Только я все сидел на корточках за углом ее дома и курил, позволяя дождю осыпать меня своей щедростью.
Ее руки работали все лучше. И я радовался. Скоро она сможет снова жить прежней жизнью, наверное. Может, вернется в операционную, и… я ей стану больше не нужен. Сигарета зашипела и погасла, и я уже выпрямился на ногах, когда у меня вдруг зазвонил мобильный. Я глянул на экран, потом машинально перевел взгляд на дом Феньки.
– Сволочь, привет, – прозвучал ее голос в трубке. – Ты, может, зайдешь? А то промокнешь совсем…
Я хрипло усмехнулся:
– Зайду.
***
Я нервничала. Чувствовать его рядом каждый день стоило мне невероятных усилий. Потому что хотелось просто подойти, взять за руку, прижаться… Я выходила к нему каждый день, чтобы просто побыть рядом. Но сдаваться его заботе было рано. Мне нужно прийти в себя, подумать, что я смогу противопоставить и дать Сволочи взамен, чтобы зверь его не считал меня слабой особью, которой нужно командовать. Это как с инфекцией. Ее лечат радикально и решительно, иначе она вернется с новой силой.
Вчера утром, пока Сволочь еще не приехал, я помчалась к Роману в реабилитационный. Он был в шоке. Смотрел на мои руки и молчал. Долго. Потом спросил, что я сделала. Я сказала, что просто плела фенечки. Он, конечно, не поверил.
– Я знаю, что у ведьм иногда встречаются редкие одаренности, – заметил задумчиво. – Может, твоя – в собственной регенерации?
– Может. Я очень хочу снова оперировать.
– Думаю, такими темпами ты это точно сможешь, – улыбнулся он.
Видела – ему не верилось.
– Я бы хотела вернуться к той реабилитации, которую ты предлагал.
– Отлично, – просиял он. – Это правильное решение.
Мы расстались с ним, договорившись о следующей встрече, и я понеслась домой. Меня заполнило надеждой, появилось желание жить, а не просто как-то существовать. Я снова буду оперировать! Буду заниматься тем, что больше всего люблю! Не верилось… Конечно, это всё – Натан и его способности лечить других. Мне не
