Аристократия для них недостижима. Они никогда не смогут жить в таком же комфорте и иметь столько привилегий. Многие из них по случайности или нет, но пострадали от какого-то рода. Это может быть все что угодно: разрушено или продано предприятие, гибель родственника из-за разборок между родов… Им проще обвинить абстрактных аристократов, и с удовольствием смотреть, как те дерутся между собой.
— Интересный экскурс в социологию, — вяло улыбнулся Корсаков.
— Поэтому они здесь, — продолжил Иван Иванович. — Поэтому трибуны забиты, хотя раньше и трети не собиралось. Вы — их символ.
— Я не очень подхожу на роль символа.
— Не подходите, — согласился его секундант. — Вы это знаете. И я это знаю. А люди на трибунах с вами не знакомы. Они уже составили ваш портрет по известным им данным, и их не переубедить. Что они видят? Бывший военный, человек сделавший себя сам, и добившись успехов в своей профессии невинно пострадал от вспыльчивого аристократа.
— Эммм… вообще именно так и было, — замялся Корсаков.
— А… ну да…
Они помолчали.
— У вас все шансы, — повторил Иван Иванович. — Только, я повторюсь еще раз, не убивайте его. Ни в коем случае.
— А как же публичность? Мое спасение, и все такое? Дуэль, если вы не помните, до смерти.
— Она до смерти, но если человек не может продолжать сражение, а его не добивают, то есть много вариантов.
Капитан заметил краем глаза, что публика за окном стала двигаться намного активнее. Княжич Рудов появился на песке арены.
— Этот Рудов, если не замедлится, может плохо закончить, — Иван Иванович поднялся, и встал рядом с капитаном. — Очень уж он резкий. Что-то не так, сразу дуэль. Если урон чести, то забирает активы другого рода. Друзей такими методами ему не найти.
— А он их ищет?
— Нет, но без них ему конец. Во всем есть критическая масса.
— Клапан, да, я помню.
— Рудовым недовольны многие, и напряжение растет. Когда недовольных родов станет слишком много, ему ничего не поможет.
Тем временем на песке арены княжич Рудов забрасывал заклинаниями младшего Аксенова. Очень быстро защита пропала, и Рудова объявили победителем.
— Повезло вам, — сказал секундант капитана. — Пономарев намного сильнее Рудова, и разреши на дуэли магию, вам было бы проще повеситься.
Корсаков вздохнул. Везением это назвать нельзя. Тщательная работа и подготовка, длительные споры в поисках решения… Ему повезло с выбором секунданта.
— Нам пора, — сказал Иван Иванович. — Мы выступаем третьими, а надо еще подготовиться.
— Да-да, выступаем… как в цирке.
Они покинули свою комнату, на отдельном лифте спустились ниже уровня земли, в технические помещения, и отправились на последнюю проверку перед боем.
— Господа, приветствую вас, — поприветствовал их распорядитель.
«Господа» невнятно пробурчали приветствия, глядя друг на друга. В комнате их было пятеро: два дуэлянта, два секунданта и распорядитель, который старался выглядеть нейтральным, но чуть ли не светился от счастья. Еще бы, такое событие!
— Попрошу вас пройти стандартную проверку, — он указал на рамку. — По условиям дуэли запрещены любые артефакты кроме того, что будет выдан непосредственно перед дуэлью. Снимите все лишнее, сдайте на хранение и пройдите в рамку.
У Корсакова ничего не было, и он пошел первым, пока Алексей Сергеевич снимал перстни и цепочки.
— Я смотрю вы заботитесь о своей безопасности, — усмехнулся капитан, глядя на растущую горку украшений. — Это похвально.
Рамка ожидаемо ничего не показала. Пономарев также ее прошел успешно. Все его артефакты при нем заперли в ящик.
— Теперь оружие, — распорядитель картинно хлопнул в ладоши три раза, и его помощники внесли деревянные шкатулки. — Прошу!
Помощник ушел, а распорядитель картинно откинул крышку. На бархате лежали два больших штурмовых револьвера, возле каждого в специальных гнездах было закреплено по три патрона. Во второй лежало два одинковых клинка.
— Выбирай первым, — впервые открыл рот Пономарев указывая на револьверы. — До выстрелов у нас все равно не дойдет.
Корсаков протянул руку к ближайшему, тщательно его осмотрел и перешел к патронам. Все было новым. Алексей Сергеевич взял второй револьвер, и сразу же принялся его заряжать.
— Вы позволите? — подал голос Иван Иванович.
Капитан протянул ему оружие рукоятью вперед.
— Тяжелый, — взвесил на руке пистолет его секундант. — Патроны!
Леонид слабо понимал, что происходит. Но протянул и горсть патронов. Представитель третьего отделения изучил каждый патрон, и по одному зарядил их в барабан.
— Очень интересно, — наконец сказал он.
— Да? — вежливо уточнил распорядитель.
Иван Иванович направил пистолет в стену и три раза нажал на спусковой крючок. На третьем выстреле произошла осечка.
— Что вы себе позволяете⁈ — закричал распорядитель, но затем понял, что произошло. — Но… но…
От уверенного и злого крика ничего не осталось. В комнату вбежала охрана, но одним движеним была отправлена восвояси.
— Знаете, я уже не очень молод, и мне нравятся старые истории, — секундант капитана бросил револьвер на стол, и принялся прохаживаться вдоль стены. — И в детстве я очень любил историю турниров и дуэлей. Как и любой молодой подросток, наверное.
Все молчали и внимательно слушали.
— Я зачитывался книгами про знаменитых дуэлянтов, а по моей просьбе отец нанял людей, что собирали все новости про дуэли. В том числе и в газетных архивах. И вы знаете, как-то в одном городе за Уралом, название которого вам ничего не скажет, как-то встретились два дворянина. История умалчивает, что они забыли в этом захолустье, дело было шестьдесят лет назад, еще до моего рождения. Как и причину их ссоры. Дуэль состоялась там же, и было кое-что, что меня заинтересовало в той драке. Осечка.
Он тяжело посмотрел на распорядителя, а потом перевел взгляд на Пономарева.
— Револьверы имеют массу недостатков, но осечек у них практически не бывает.
— Я в этом виноват? — иронично поднял бровь Алексей Сергеевич.
— Прямо сейчас мне все равно, — ответил ему Иван Иванович. — Как и древней истории, когда благодаря осечке ваш дед победил в дуэли.
Пономарев начал подниматься из-за стола с явно не добрыми намерениями.
— Господа, господа, прошу вас, — попытался встать между ними распорядитель.
— Да вы… Вы смеете меня обвинять⁈
— Я в вашем полном распоряжении, но сначала с сегодняшней дуэлью разберитесь, — невозмутимо заметил Иван Иванович.
