корсеты, перчатки, да мало ли чего можно пошить, был бы годный материал. Думаю, нам стоит создать и линейку мужской одежды. Эх, планов громадьё! Хватило бы на всё времени и меня.
Я не стала заезжать домой и отправилась сразу в магазин, где вовсю кипела работа. Зал был завален грязью и пылью, вокруг сновали рабочие, а покупатели начали шарахаться от нашего разгрома. Ничего, придётся потерпеть, результат того стоит.
Как и договорились с Конором, на следующий день он приехал за мной, и мы направились в магистрат. Всю ночь пришлось корпеть над документами. Технологию надо было не просто изложить, а разъяснить досконально в цифрах, времени и процентах. Писали здесь перьевыми ручками, которые надо окунать в чернила. С непривычки разболелась рука. Да к тому же пришлось переделать пару листов заново из-за поставленных мною клякс. Я нервничала и скрежетала зубами, но ничего не поделаешь, в магистрат требуется предоставить документы без помарок.
В повозке, которую нанял Конор, откровенно клевала носом, поспать мне удалось от силы пару часов.
– По всему видно, вы много работаете, дони Исадора, – участливо сказал мастер, – зачем это вам? Найдите хорошего мужа.
– И сесть дома с тряпкой в одной руке и поварёжкой в другой? Дон Конор, что случится, если вас лишить любимого дела? А кожевенный промысел вам по душе, сразу заметно.
– Э-э-э, не знаю, как на это ответить, – сдался мужчина, – вы правы, моё ремесло для меня не просто работа – смысл жизни.
– То-то же, – кивнула я, – теперь представьте, у вас всё отобрали и заперли дома. Согласитесь?
– Не-е-е, – рассмеялся Конор, – как можно.
– Вот и я не хочу. Пока свободна, могу делать то что вздумается. Мне доставляет огромное удовольствие видеть на женщинах свои наряды, замечать, как они хорошеют в них. А вот грязная посуда, стирка и пелёнки не вдохновляют совсем. Может, когда-то я буду думать иначе и полюблю человека, ради которого смогу бросить всё. Но точно не сейчас.
– Понимаю вас, дони Исадора. Но, надо признать, странно слышать такие слова от молоденькой девицы. В ваши годы мечтают о свиданиях и любви, а не о выделке кожи, – и он громко расхохотался, а я вслед за ним.
В магистрате не без труда отыскала Димирта.
– Дони Исадора? На этот раз, зачем пожаловали? – удивился секретарь, переводя взгляд с меня на мастера.
– Хочу оформить ещё два патента, – протянула ему бумаги.
– Подумать только. За почти двадцать лет ни единого не было, а теперь целых два.
– Три, – тихо поправила его я.
– Ого! Точно – Димирт вперился в меня взглядом, – надо же. Чудеса, да и только. Подождите меня здесь.
И снова я рассматривала тихий коридор, в ожидании документов. Конор тоже смолк, теребя свою шапку в руках.
Димирт скоро вернулся, и мы опять отправились в полупустой кабинет, подписывать бумаги.
– Поздравляю! – Пожал мне руку секретарь, проводив к выходу.
Передав привет донье Элоди, вышла на улицу вслед за кожевенником.
– Я довезу вас до дома, дони Исадора, – сказал Конор.
– Благодарю, но мне хочется прогуляться. Такая чудесная погода, а почти не бываю на улице. Хоть свежим воздухом подышу.
– Но вы не рассказали, как окрашивать шкуры.
– В дубовой и ивовой коре, – улыбнулась я.
– Что?! Это весь состав? – изумился мастер.
– А вы ожидали алхимического зелья? – рассмеялась в ответ.
Далее подробно объяснила этот способ Конору, рассказала пропорции, насколько их запомнила сама, и всё ещё удивлённый мастер отбыл восвояси.
Стоило мне развернуться к дороге, как на площади показался Элиан, твёрдой походкой направляющийся к магистрату.
– Дони Исадора? – Остановился он подле меня, – какая встреча. Снова купили магазин?
– Нет, получила патент, – улыбнулась графу, после приветствия.
– Патент?! Вы изобретатель? – Элиан молча смерил мою фигурку глазами. Поди гадал, откуда бог умишка подкинул.
– Вас это удивляет?
– Конечно, – кивнул граф, усмехнувшись, – в столь юном возрасте и патент.
Я не стала его исправлять и говорить о трёх документах.
– Что за идея посетила вас, дони? – Элиан заинтересованно глянул на меня.
– Ну… придумала новый подъюбник.
– О, конечно! Вы же швея. Позвольте от всей души поздравить вас, – склонил голову граф и с тоской посмотрел на дверь магистрата, – я бы хотел больше услышать о вашем изобретении, но, к сожалению, вынужден идти.
– Всего доброго, граф Отис, – попрощалась я.
– Дони Исадора, может, вы уделите мне немного времени чуть позже? Скажем, завтра или послезавтра?
Я прикинула свой график и покачала головой:
– Боюсь, не получится, дон Элиан, у меня много работы.
– Понимаю, – грустно ответил граф, – что же, всего доброго и удачи вам, дони Исадора.
Я направилась прочь от магистрата, с непонятной тоской в сердце. Вроде и понимаю, что ни к чему мне все эти интрижки, а самой печально. И Элиан так прекрасен в небесно-голубом наряде, подчёркивающем необыкновенный цвет его глаз. Уж лучше бы он родился обычным горожанином. Как хорошо было бы вместе заниматься общим делом, добиваться успеха. Вдвоём рука об руку. Но видимо, судьба распорядилась так, что и в этом мире я всё буду делать одна.
Глава 32
Аппетит приходит во время еды. Залан предложил чуть уменьшить кладовую, и за счёт неё увеличить пространство пошивочной, где для нас четверых места было маловато. Подавив горестный вздох и собрав всю наличность, что у меня имелась, согласилась на это. А нам пришлось переехать в наш дом, с разрешения доньи Эворы. В мастерской же оставили Анику, чтобы принимать заказы. Правда, Залан обещал всё закончить в считаные дни, на что я и надеялась, во время простоя поток посетителей сошёл почти на нет.
Меня и саму раздражало вынужденное бездействие. В голове сотни планов, а вот негде их реализовать. Джуни тоже ушла в вынужденный отпуск, услуги вышивальщицы нам пока не требовались. Остались мы вдвоём с Кейли, дошивать ранее заказанную одежду.
Сегодня утром я встала пораньше, подготовить всё, что надо для работы. Спустилась на кухню. Дин ещё дрых после выступления, а вот отсутствие хозяйки меня удивило. Старушка поднималась с первыми лучами рассвета. Я тихонько постучала в дверь её спальни и заглянула туда:
– Донья Эвора, с вами всё в порядке?
Не услышав ответа, вошла в комнату и не на шутку испугалась. Старушка лежала, укутавшись с головой в одеяло, и тряслась от озноба. Её бледное лицо покрылось испариной, а зубы отбивали дробь.
– Донья Эвора! – я подлетела к ней, приложила руку ко лбу. Жар, да ещё какой! Она перевела на меня мутный взгляд, но, по-моему, даже не узнала, только снова закрыла глаза и отвернулась. И что
