этот дом для нас. Тебе нравится? Ты здесь будешь с ним жить, — целует за ухом, вжимаясь голым торсом в мою спину, я снова теряю связь с реальностью.
— Ты сейчас серьёзно?
— Очень серьёзно, детка. Гор умер ради тебя.
— Как тебя отпустил Скорпион?
— Он догадывается, что я не умер. Но делает вид, что верит, и дает мне один единственный шанс. Давай воспользуемся им, детка, — оставляет засос на моей шее. А я захлебываюсь от радости, оттого что он всё это сделал ради меня.
— Нам грозит опасность?
— Нет.
— Так, Александр! — смеюсь я, пытаясь оттолкнуть. Разворачиваюсь в его руках, заглядывая в глаза. — Сначала Александр должен просить моей руки у бабули, а уж потом венчаться, — строю ему глазки. — А она у меня очень строгая. Александр, прекратите меня лапать, я вас не знаю, — шлепаю по его рукам, которые трогают грудь. — Верните мне мои вещи и собирайтесь сами. Бабуля ждет. Будете лапать меня, когда получите разрешение бабули.
— Детка, давай завтра. Я с таким стояком не могу знакомиться с бабушками. Это неприлично, — кусает меня за нижнюю губу.
— Э, нет. Бабуля ждет. И если я не явлюсь, заявит в полицию. Оно вам надо светиться, Александр? Примите холодный душ.
Эпилог
Гордей
— Таисия, ты почему Александра называешь Гором? Что это вообще за обращение к мужу — Гор? — возмущается бабуля.
Да, даже она не знает, кто я такой. Для неё я Александр Городецкий.
— Потому что у Александра фамилия Городецкий. Это что-то вроде прозвища — Гор, — выкручивается Таисия.
Да, такая фамилия была выдумана неслучайно. Вот на такой случай, если Тая забудется. А так всё логично.
— Батюшки, кто же мужа называет по кличке? — пораженно распахивает глаза. — Мужа надо уважать.
Поворачиваю голову к Таисии, останавливаясь на светофоре, играю бровями.
— Слышала? Меня надо уважать, — усмехаюсь. Тая закатывает глаза. — Полностью согласен с вами, Татьяна Сергеевна. Никакого уважения к мужу, — подыгрываю бабуле. Она на моей стороне.
Нет, сначала наше знакомство не задалось. Я жутко не нравился Татьяне Сергеевне. Смотрела она на меня с подозрением, задавала много неудобных вопросов. Сетовала, что я намного старше и вообще так не бывает, чтобы у меня не было ни родственников, ни друзей. Моя легенда о том, что все трагически погибли, ее не устраивала. Очаровать и влюбить в себя старушку было не просто. Ой, как непросто. Но с внучкой-то получилось, получилось и с бабулей. Правда, внучку я очаровал почти по принуждению. С бабулей было сложнее. Но ей зашли мои манеры и общие интересы в искусстве и литературе. Как сказала Таисия, я еще та умелая сволочь. И вуаля — Татьяна Сергеевна на моей стороне. Таисию это иногда бесит. Нет, сначала она очень хотела, чтобы бабуля одобрила наши отношения, и старалась меня приукрасить. А потом, когда это случилось, гнев бабули сместился в ее сторону, за то, что не уважает мужа, Тая психанула. Но ей в данный момент всё позволительно. Детка у меня беременна, и ее гормоны говорят сами за себя.
Я определенно рад, что моя супруга перед богом (а загс нам пока противопоказан) ждет моего ребёнка. Но отголоски прошлого внутри меня не дают окончательно насладиться.
Можно было предположить, что это, так сказать, профдеформация. Осталось много триггеров от старой жизни, в которой я умер. Но человек из «системы» никогда во мне не умрет, как бы надежно я его ни похоронил. В общественных местах я никогда не сажусь спиной ко входу, просто должен полностью контролировать ситуацию и риски. Никому не доверяю, всегда оцениваю обстановку на предмет угроз, даже когда угроз нет. Очень сложно психологически выйти из системы, в которой жил много лет. Да и пока не уверен, что мне можно расслабиться. Психологически очень сложно так жить. В постоянном страхе. Даже не за себя, а за близких. За то, что взял на себя такую ответственность. Но у меня появился шанс, а у Скорпа его нет. Он настолько плотно в «системе»… И я даже представлять не хочу, как он не свихнулся. Нет, все мы в какой-то мере умалишённые, никто из нас не может сказать, что здоров психически. Это невозможно, когда прошел через реки крови и грязи.
— Бабуль, хочу напомнить, что это я твоя внучка, — Тая оборачивается к Татьяне Сергеевне. — А не Гор. Ой, простите, Александр, — иронизирует, стреляя в меня гневным взглядом. — И мы с вами едем в ресторан отмечать событие. А вы оба портите мне настроение, — фыркает, опуская руки на свой округлившийся под платьем живот.
Нам шестой месяц. И только сегодня мы узнаем пол ребёнка. До этого врачи никак не могли определиться. Но по капризу моей беременной и сейчас очень вредной супруги ни я, ни Татьяна Сергеевна не знаем, какого пола ребёнок. Знает только Тая, которая не пустила нас на УЗИ и решила организовать сюрприз, что-то в виде новомодного сейчас гендер-пати. Бабуля недовольна этим фактом, не понимая, что за блажь — держать нас в неведении, но тоже, как и я, принимает капризы Таисии.
Детка у меня, в общем, не ангел. А с гормонами — так вообще фурия.
Но я не нервничаю. Пусть, я слишком многого ее лишаю и слишком много ей должен. Наше знакомство не назовешь романтичным. Вот детка и отрывается на мне, испытывая мои нервы на прочность.
Проходим в ресторанчик с видом на море. Сейчас не сезон. Март на юге тёплый, но немноголюдный. В заведении почти пусто. Тут рады каждому гостю. Помогаю Таисии и бабуле снять верхнюю одежду и отправляю их за столик с администратором. А сам остаюсь в холле. У меня есть подарок для супруги. Детка, конечно, хотела машину, обязательно кабриолет. Чтобы, когда она едет, развивался шелковый шарф на ветру. Да, вот такие капризы у беременных. А до этого она хотела завести в доме живого енота. Смешно. Енота я ей не купил, как и машину. Не потому что мне жалко. Для детки всё что угодно, хоть звезду с неба. Но кто-то же должен быть в нашей семье адекватным и думать головой, а не гормонами. Какой, на хрен, кабриолет в ее положении, да и с ребенком тоже. Достаточно того, что у нас есть внедорожник, надежный и безопасный.
А подарок для Таисии другой. Эксклюзивный, сделанный на заказ у ювелира. И очень символичный. Перекладываю коробочку в карман брюк, прохожу в зал, опираясь на трость. Да, мой дефект никуда не делся. Чудес не бывает. Но
