деле изначально это проверила. Надо же было как-то Семена из комнаты вытурить. – Туш потекла, неловко…
Семен понимающе кивнул, поднялся на ноги и отправился искать по дому салфетки. Судя по всему, он совсем домом не занимался, все Катя. Потому что искал он бумажку битый час. За это время я успела и в стакан снотворное налить, и в бутылку. Побоялась, что много, а потом махнула рукой. Такого бугая еще выруби, попробуй. Это не мой шестидесятикилограммовый Костя!
– Давай по последней, и ты домой, – не предложил, а именно настоятельно приказал Семен. – Договорились?
Я согласно закивала. Выпили. Я попрощалась. Вышла за дверь и осталась перед воротами стоять. Выждала тридцать минут, вошла.
– Семе-е-ен? Ау-у-у? Я тут сумочку забыла просто… Ты дома? – изучая комнату за комнатой, я обнаружила мужчину в постели. Дрыхнул без задних ног. Оставалось только удивляться, как он до нее добрался? Радостно улыбнувшись, я в предвкушении потерла ладони: – Как же все отлично складывается!
Оказалось, очень сложно раздеть до гола огромного неподвижного мужчину килограмм ста. Чуть спину не поломала.
– Вот это да… – не в силах справиться с любопытством, я уставилась на то, что пряталось под плавками. А там было, на что посмотреть! Таких огромных приборов за всю жизнь повидать не довелось, а ведь моему опыту каждая девушка позавидует. Даже в спокойном состоянии он был больше, чем у Кости в рабочем. – Как же он только в Катю помещается?
Мысли прервала подъезжающая к воротам дома Семена машина. Я выглянула вовремя, Катя как раз из такси выходила. В панике, словно ужаленная, я бегала по лестнице и раскидывала вещи: свои и Семена. В конце сама плюхнулась на постель голая, радостно прижимаясь к груди мужчины. Признаться, было очень приятно.
Катя вскоре вошла в спальню. Не думала, что она решится. Стояла перед кроватью долго. В какой-то момент я решила, что она в бешенстве убьет нас обоих… Но нет, она просто смотрела и смотрела. Аж жуть брала.
Прошло много времени, когда бывшая подруга вдруг всхлипнула и, пошатываясь, наконец-то свалила из дома вон. Я еще повалялась какое-то время рядом с Семеном, а потом встала, собрала его вещи и кинула у постели. Пусть думает, что сонный и пьяный скинул все на пол и вырубился. Сама оделась, прихватила бокалы и свалила вон из дома Семена.
Этой же ночью, на радостях и все еще на адреналине, тихо разбудила мужа и занялась с ним любовью. Впервые ощущения были такими яркими! Все же справедливость восторжествовала. Теперь у меня есть все, у нее – ничего!
Глава 19
Сердце сжалось в груди, дыхание сбилось. Глубоко вдохнув и так же протяжно выдохнув, пыталась успокоить внутреннюю дрожь. Ведь три дня прошло, эмоции должны были устаканиться. Но, нет. По-прежнему сжимался желудок, и кружилась голова.
– Ты сделаешь это! – приказывала себе я, до побеления костяшек сжимая в руках ключи. – Соберись!
Не давая себе времени передумать и сбежать, я вставила ключ в замочную скважину и прокрутила. И уже когда толкала дверь, застопорилась: «А вдруг Оля еще там? Вдруг они до сих пор вместе?».
На мгновение эта мысль показалась невыносимой. Но я заставила себя успокоиться и вошла внутрь. Все казалось, как обычно: никакого запаха сигарет, распитой на двоих бутылки крепкого алкоголя и бокала с помадой.
Я снова и снова оглядывалась. Это место, дом Семена, перестал быть моим домом. Я была в нем чужая.
– Привет, – спокойный мужской голос раздался из глубины гостиной. Он стоял у окна. Я вдруг поняла, что мужчина видел все мои метания и сомнения. Возможно, даже гадал: решусь ли я войти внутрь или нет? – Ты вернулась?
«Он знает, что я в курсе или нет?», – гадала я по его непроглядной маске спокойствия, по сложенным на груди рукам и спокойному дыханию.
– Нет, – я кратко мотнула головой. – Пришла за вещами.
Упреков, криков и злости не было. Он просто чертовски медленно кивнул каким-то своим мыслям.
– Значит, – язык мужчины словно вяз во рту, – все решила окончательно?
«А как иначе? Ты хочешь, чтобы я закрыла глаза на твой секс с другой? В нашей постели?», – даже про себя такое проговорить было больно. Словно кто-то дробью выстрелил в грудь! А вслух и вовсе двух слов связать не смогла.
– Не думаю, что я тут что-то решала, – нервно рассмеявшись, я ладонью стерла пот со лба. – Жизнь расставила все по своим местам. Да, Семен?
Он молчал долго. Сердце внутри меня нервно отсчитывало секунды. Одна, вторая, третья… Тук, тук, тук… И его взгляд… Едкий, пробирающий до самых костей, я запомню навсегда. Когда-то эти глаза смотрели на меня с любовь, а теперь холодно, будто не замечая.
– Да, – наконец выдал он решительно, сжимая кулаки. – Думаю, нам лучше развестись. Ты свободна, Катюш.
Я мечтала, чтобы Семен отстал от меня с первой секунды нашего знакомства. Мечтала, чтобы он бросил меня и позволил жить своей жизнью. Не любила, не хотела его и мучилась… Но почему тогда ТАК больно? Почему сердце рвется на мелкие части, перекручивается в блендере? Почему я чувствую, как умираю заживо? Как замедляется мир, и в голове снова и снова повторяется «лучше развестись».
– Ладно, – спокойно кивнула, пытаясь выдавить из себя подобие улыбки. – Тогда пойду вещи соберу и в дорогу.
– Буду ждать тебя внизу, – слышала, когда уже бежала по лестнице вверх. Он не должен был видеть моих слез. А они неминуемы. Ведь память подкидывает кадры разбросанной под ногами чужой женской одежды. – Тогда сразу съездим, подадим заявление на развод. Я тебя подкину, куда скажешь.
«Не хочет и секунды лишней видеться, – поняла я с усмешкой. – Видимо, с Олей все серьезно? Конечно, Семен благородный и с радостью примет ее ребенка, спасет от агрессивного мужа. Для нее это лучший вариант». От мыслей своих легче не становилось…
На полке в гардеробе стояли два чемодана. Старый, с поломанными колесами, и новый – подаренный Семеном. Мне не хотелось брать ничего Его, поэтому выбрала первый вариант и забрала лишь то, что принесла с собой. Никаких подарков. Никаких подачек. Единственное, обручальное кольцо… Сперва оставила его на столе, а после, руководствуясь непонятными мотивами, быстро сунула в карман.
– Не густо, – Семен задумчиво оценил мой маленький, полупустой чемодан. – А остальное?
– А остальное мне не нужно, – слукавила я. Те вещи были из
