заварил.
— С удовольствием, Любовь Георгиевна. Люблю бывать у вас в гостях. Здесь все свои, как говорится, оттого чрезвычайно ваше общество для меня приятное. Да и ведьма вы наигостеприимнейшая. К иной заглянешь на огонёк, так мало того, что проклятий не оберёшься, так ещё и бесов на тебя спустит, едва живым уползёшь.
— Не понимаю, как можно вас не любить, — неподдельно удивилась Люба. — Вы же такой хороший.
Мужичок улыбнулся в бороду, явно смущаясь, он знал, что девушка не лжёт из лести, домовые это отлично чувствуют.
Уже за столом, после второй чашечки чая (не без пышных ещё тёплых булочек и варенья, конечно же), который Мартын умел заваривать так, что одной всегда было мало, хотелось пить снова и снова этот чудесный ароматный напиток, домовой наконец-то поведал о своей проблеме.
Лицо его при этом выражало такую скорбь, а глаза смотрели так жалобно, что отказать в его просьбе было ну никак невозможно.
— Понимаете, тут такое дело, — гость замялся. — Появилась в нашем районе ведьма. Снимает квартиру около гастронома. Дело обычное, таковых немало, живут потихоньку, делают кто добро, а кто гадости мелкие — натура у них такая, не мне судить.
Но эта ведьма совсем из ряда вон выходящие непотребности творит: повадилась у девушек в нашем районе красоту и молодость воровать.
Коснётся рукой, будто невзначай, пробормочет что-то под нос, а на утро девчонка вместо шикарных пышных волос седые жиденькие космы получает, ведьма же, наоборот, красивые, пушистые в зеркале видит, когда в него смотрится.
А недавно очень нехорошо с одной моей знакомой старушкой обошлась.
Видно было, не может домовой спокойно про это говорить. Любе даже показалось, что в глазах его мелькнули слёзы.
— Отдала ей новые волосы, а забрала её старые седые? — хохотнув, предположил Мартын.
— А не смешно, — обиделся рассказчик, — совсем не смешно. Внучку моей подруги, Маришку, молодости лишила. Та сейчас вместо семнадцатилетней девушки в семидесятилетнюю старуху превратилась.
Я обещал помочь, а то ведь девчонка чуть в петлю не полезла. Пришлось показаться ей, успокоить. Хотели они поначалу к врачам бежать. С трудом убедить сумел, что так только хуже бы сделали, её разные учёные по институтам затаскали бы, как подопытный объект, да бесконечными анализами бы извели, а спасти бы не сумели.
— Мы чем-то девочке можем помочь? — спросила Люба у беса.
— Можем, — откликнулась на её вопрос Пелагея, появившаяся, как обычно, незаметно. — Здравствуйте, гость дорогой, — поклонилась она домовому.
— Моё вам сердечное приветствие и почтение, мудрейшая из ведьм, — радостно улыбаясь, ответил старик.
И невооружённым взглядом было видно, что они оба очень довольны встречей.
— Ой, Пелагея Ивановна, хорошо, что вы пришли, — обрадовалась её наследница. — Вы же знаете, как в этом случае можно помочь?
— Знаю, конечно. Есть заклинание одно, но для него волос из хвоста единорога нужен.
— Зачем вы так? Это же сказки! — расстроено произнесла Люба, — единорогов не бывает, даже если когда-то давно и жили, то сейчас точно такого вида в природе нет.
— Ты до того, как одной из нас стала про существование бесов, домовых, кицунэ, даже про ведьм могла то же самое сказать. Вот они мы, все как один — сказочные персонажи. Однако ты, моя девочка, нашего существования почему-то не отрицаешь, — усмехнувшись, напрямую ответила ей старуха.
Она никогда не стеснялась в выражениях. Любе это даже нравилось — не нужно гадать, что родственница имеет в виду.
— Мартын, поищи-ка, у нас в запасах немного этих волос оставалось, точно помню.
Только проку будет не много, если мы потратим силы и такой редкий артефакт, а та мадам снова у девчонки молодость отберёт. Сами понимаете, что она тут же постареет, как отменим её заклинание, а значит, искать виноватого. А уж когда не найдёт, то сорвётся на этой Маришке, станет мстить именно ей. И тогда закончиться всё может куда плачевнее. Такая сильная ведьма в гневе много бед в состоянии натворить.
Тут хорошо подумать нужно, как заставить её принять тот возраст, который она имеет. Только уговорами, думаю, не помочь. Прожила-то та карга явно не один век, а стареть, а тем более уходить она не желает. Я ведь тоже так могла, и заклинание это знаю. Жила бы и в ус не дула! Но зачем? Мне и сейчас неплохо, я свободна, а сила моя в надёжных руках.
Она ласково улыбнулась Любе.
— Тут придумать надо, как ведьму остановить, это сейчас главная задача, а молодость девочке мы, конечно, возвратим — несложная процедура.
Вы, уважаемый, пока скажите ей не паниковать понапрасну, нам нужно максимум три дня, — попросила Пелагея домового. — Найдём выход, пусть не переживает, и не такие проблемы решали.
Через полчаса довольный, что с его проблемой смогут помочь, гость отправился успокаивать свою знакомую с её внучкой, а Мартын и обе его хозяйки (прежняя и настоящая) приступили к обсуждению плана по спасению Маришки и обезвреживанию пришлой ведьмы, бесчинствующей в их районе.
Через пару часов они пришли только к одному выводу — остановить эту захватчицу чужой молодости и красоты сможет лишь Горгона. Эту особу невозможно убедить в том, что её время заканчивается, раз сама не хочет силы своей никому передать, так и не заставишь, а если пустить всё на самотёк, так она непременно погубит и бабушку, и внучку — для сильной ведьмы это плёвое дело.
Мартын, хоть и не хотел вмешивать Эвриалу, но согласился, признав, что только она сможет стать барьером для зарвавшейся колдуньи без последствий для всех участников этого дела. Ему и поручили пригласить Горгону, всё ей объяснив.
Благодаря стараниям беса, через день Эвриала уже приехала в Москву, остановившись в квартире, которую он для неё снял.
Предварительно там же провели обряд очищения от заклятия обмена, освободив внучку знакомой домового от преждевременной старости.
Преобразившая её ведьма была в бешенстве. Моментально постарев, она в этот момент со злостью глядела в зеркало. Остались только, взятые ранее у двух других девушек, красивые волосы и зубы, а юность исчезла без следа.
Она выскочила из дома, как ошпаренная, в срочном поиске молодости, поклявшись отомстить хитромудрой девице, которая каким-то образом возвратила себе то, что она так легко отняла.
Вот тут-то и увидела старуха выходившую из такси молодую женщину, которая была настолько идеальна, что не верилось глазам.
Как же удивилась постаревшая ведьма, когда произнеся заклинание,
