Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Донецкой области. Партийный билет для прокурорской работы был, безусловно, важнее юридического образования. Как тут не вспомнить слова П. И. Стучки о том, что «нам нужны не юристы, а коммунисты». Участвовал в сталинских репрессиях, хотя детальная информация об этом практически недоступна или попросту исчезла. Известно, что Руденко входил в состав особой тройки, созданной по приказу НКВД СССР от 30 июля 1937 г. № 00447[493]. С 1938 по 1940 г. Руденко работал в городе Сталино (сегодня Донецк) прокурором Сталинской области.
Однако карьера Романа Андреевича не всегда была безоблачна и непрерывна: в 1940 г. он был уволен из органов прокуратуры, ему объявили выговор по партийной линии[494]. Как правило, за такой отставкой следовал арест. В нашем случае наставники позаботились о Руденко, и он выкарабкался из неприятной ситуации.
Начавшаяся война изменила приоритеты: образованные, партийные и проверенные кадры были нужны больше, чем уголовные дела. После получения юридического образования в виде курсов Всесоюзной правовой академии и Московской юридической школы Наркомюста РСФСР Руденко стал работать в Прокуратуре СССР, где с 1941 по 1942 г. занимал должность начальника отдела по надзору за милицией.
В 1942 г. Руденко вернулся на Украину заместителем прокурора УССР, в 1944 г. стал прокурором УССР. Наряду с осуществлением огромной организационно-восстановительной работы органов прокуратуры Украины Роман Андреевич выступал в судах в качестве государственного обвинителя.
Самым ответственным и самым ярким делом жизни Руденко стало участие в качестве главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском процессе над главными нацистскими преступниками.
Комиссию по руководству работой советских представителей в Международном военном трибунале в Нюрнберге возглавлял бывший начальник Руденко – сам Андрей Януарьевич Вышинский. Молотов и Вышинский занимались внешними и внутренними вопросами организации и проведения Нюрнбергского процесса, важнейшие проблемы докладывали лично Сталину. Весь мир понимал историческую значимость расстановки правовых акцентов во Второй мировой войне.
Роман Андреевич, молодой, но уже опытный государственный обвинитель, со своей задачей справился блестяще. «В течение девяти месяцев мы наблюдали бывших правителей фашистской Германии. Перед лицом Суда, на скамье подсудимых, они притихли и присмирели. Некоторые из них даже осуждали Гитлера. Но они корят сейчас Гитлера не за провокацию войны, не за убийство народов и ограбление государств; единственно, чего не могут они ему простить, – это поражения. Вместе с Гитлером они были готовы истребить миллионы людей, поработить все передовое человечество для достижения преступных целей мирового господства. Но иначе судила история: победа не пришла по следам злодеяний. Победили свободолюбивые народы, победила правда, и мы горды тем, что Суд Международного Военного Трибунала – это Суд победившего правого дела миролюбивых народов. <…> Выступая на этом Суде от имени народов Союза Советских Социалистических Республик, я считаю полностью доказанными все обвинения, предъявленные подсудимым. И во имя подлинной любви к человечеству, которой исполнены народы, принесшие величайшие жертвы для спасения мира, свободы и культуры, во имя памяти миллионов невинных людей, загубленных бандой преступников, представших перед Судом передового человечества, во имя счастья и мирного труда будущих поколений – я призываю Суд вынести всем без исключения подсудимым высшую меру наказания – смертную казнь. Такой приговор будет встречен с удовлетворением всем передовым человечеством»[495]. Во многом так и произошло: речи, процедуры, показания, а главное – решения Нюрнбергского трибунала изучаются в юридических, исторических и международных учебных заведениях всего мира. И для многих Роман Андреевич Руденко является олицетворением именно результатов Нюрнбергского процесса над главными нацистскими преступниками.
После окончания работы Международного военного трибунала Руденко остался прокурором Украинской ССР и работал в этом качестве до 1953 г.
29 июня 1953 г. Романа Андреевича вызвали в Москву. Он встретился с первым секретарем ЦК КПСС Н. С. Хрущевым. Прокурор и известный исследователь российской истории права А. Г. Звягинцев пишет: «События развивались с ошеломительной скоростью. В тот же день на заседании Президиума ЦК КПСС Руденко был утвержден Генеральным прокурором СССР (выделено нами. – Прим. П. К.) вместо смещенного Сафонова. 29 июня вышел соответствующий указ Президиума Верховного Совета СССР. На том же заседании Президиума ЦК было принято постановление „Об организации следствия по делу о преступных антипартийных и антигосударственных действиях Берии”»[496].
Первоначально следствием по делу Л. П. Берии руководил председатель Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР И. А. Серов, затем по решению Н. С. Хрущева[497]следственную группу возглавил Руденко. Он же и лично допрашивал Берию.
Процесс по делу Берии рассматривался Специальным судебным присутствием Верховного Суда СССР под председательством маршала И. С. Конева 23 декабря 1953 г. Берию приговорили к смертной казни. По указанию вождей Руденко был свидетелем расстрела Берии 24 декабря 1953 г., после чего доложил Хрущеву о «решении проблемы». Окажись среди подсудимых по этому делу его бывший патрон Вышинский или, страшно сказать, Хрущев, вряд ли они могли рассчитывать на снисхождение со стороны своего выдвиженца.
Вместе с тем, будучи и сам в определенной степени травмирован атмосферой страха массовых репрессий и Большого террора, когда в 1940 г. с тревогой ожидал ареста, он хорошо ощущал противоречие между правоприменением и законностью. Понимая необходимость устранения этой пропасти, Роман Андреевич не только подстраивался под волну борьбы с культом личности, но и во многом направлял и подкреплял ее с правовой точки зрения.
Так, Р. А. Руденко, И. А. Серов, С. Н. Круглов и К. П. Горшенин предложили создать Центральную комиссию по пересмотру дел осужденных за «контрреволюционные преступления». Роман Андреевич возглавил 4 мая 1954 г. эту комиссию.
13 июля 1953 г. по предложению Руденко и Серова были освобождены и восстановлены в званиях все генералы, посаженные «Абакумовым, Игнатьевым и Епишевым»[498].
После завершения работы комиссии «Хрущев задал Руденко вопрос: насколько обоснованы обвинения, которые предъявлялись на открытых процессах видным деятелям партии. Руденко ответил, что „с точки зрения юридических норм никаких данных для осуждения этих людей не существовало. Все основывалось только на личных признаниях, а личные признания, добытые путем физических и моральных истязаний, не могут служить базой для осуждения людей”. Когда же Хрущев заявил, что сам слышал, как подсудимые признавались в своих преступлениях, Руденко улыбнулся: „Тут искусство тех, кто вел следствие, кто проводил суд. Видимо, доводили людей до такого состояния, что у них имелся единственный способ покончить со страданиями и издевательствами – признаться, а следующим шагом была смерть”. После этого, по словам Хрущева, у него „возникла потребность приподнять занавес и узнать, как же все-таки велось следствие, какие существовали исходные материалы для ареста и что показало потом следствие по этим арестам”. Эти вопросы Хрущев поднял на заседании Президиума ЦК»[499]. Имея опыт
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
