сам наблюдаю за матерью. Она так и осталась в Катиной мастерской. Придирчиво рассматривает каждое из полотен и довольно улыбается.
- Ты женился на очень талантливой девушке, - восклицает она, когда я подхожу попрощаться.
- Я знаю, - улыбаюсь довольно и неожиданно вспоминаю как выгибалась девчонка в моих объятиях. Как закидывала мне ноги на плечи. Катя… Катюша моя.
- Я договорюсь с Ингой, если ты не против…
- Да ради бога, - развожу руками. И повернувшись к Панкратову, командую. – Все. Едем. Самолет ждать не будет.
И всю дорогу слушаю невнятный лепет своего бывшего бойца. Он оказывается Люду любит. А она его.
- Совет да любовь, - роняю, стараясь сдержаться и не рассмеяться в голос. Ну кто я такой, чтобы учить жить взрослого мужика. Что я ему, семейный психолог, что ли? – Только нам придется с тобой расстаться, - добавляю хмуро. Вот хороший же водитель был Панкратов. Нахер его к Людке понесло. Влюбился! Мать его ети…
- Почему, товарищ генерал? Я ничего не нарушал. В отпуске был. А что с вами в Эльчистан не поехал…
- Да при чем тут Эльчистан? – морщусь раздраженно. – Зря Люда мне вашего ребенка приписала. На фиг мне такие расклады? И моей жене будет неприятно все время рядом твою Люду видеть. Ей уже сообщили… Еле разгреб.
- Какой ребенок? Ничего не понимаю, - вздыхает Панкратов, останавливая машину. – Я хотел вас попросить с военной ипотекой помочь… А ребенок чей? Люда мне ничего не говорила…
- Хороший поворот, Леша, - ухмыляюсь я. – Давай сделаем так. Сейчас наша медицина творит чудеса. Облапошить тебя не удастся. А поэтому веди-ка ты завтра с утра свою милую на анализ. Пусть по крови определят срок беременности и твою к ней причастность.
- Да какая причастность, Василий Петрович?! - жалобно воет мой Панкратов. – Мы неделю назад как вместе спать начали… А до этого я и не знал, как подойти.
Твою ж мать, Люда! – усмехаюсь про себя. - Тебе так не терпится меня достать, что на моего водителя позарилась. Думала, привезет он тебя в часть, и мы заживем одной дружной семьей. Идиотка, блин…
- Едем уже, я на самолет опоздаю, - рявкаю я. – А ты выясни все, Леша. Вернее, завтра утром езжай в Москву. И пусть тебе эта ляля пришлет результаты анализов… Понял?
- Слушаюсь, товарищ генерал, - бодро заявляет мой Панкратов, включая зажигание. Снова выезжает на трассу и добавляет жалостливо. – Только вы меня никуда не переводите. Я же верой и правдой служу…
Глава 44
Глава 44
Катерина
Теплый солнечный вечер навевает тоску и грусть. Впервые в жизни я прикипела к мужчине и рассталась с ним.
- Ты влюбилась, - не спрашивает, а утверждает Настя. Вместе с ней и с Егоркой я валяюсь в детской на ворсистом зеленом ковре, больше напоминающем траву. По всему полотну вытканы какие-то зайцы и ослики, мишки и другая живность.
Мой маленький брат сидит между мной и матерью. Задумчиво собирает пирамидку. А потом надев последний круглый красный шар, хлопает в ладоши и ждет того же от нас.
Аплодируем радостно и Егорка начинает все сначала.
- Влюбилась, - признаюсь вытягиваю вверх руку. И тут же чувствую легкое пожатие Настиных пальцев.
- Я рада за тебя, систер, - шепчет она. – Теперь ты меня понимаешь…
- Теперь да, - с тяжким вздохом признаюсь честно. – А тогда.. была готова убить вас обоих.
- Я тебя понимаю. Мой папа тоже корки мочил. Но они с мамой любят друг друга. И мы с Сашей тоже.
- И мы с Васей, - всхлипываю я.
- Кстати, - вдруг вспоминает о чем-то Настена. – Я сейчас! – подскакивает с места. И несется куда-то прочь из комнаты.
- Ты что-то забыла, систер? – кричу вслед.
- Саша просил тебе кое-что дать, - кричит она выбегая.
- Мама? – дует губки мой брат.
- Она сейчас придет, - объясняю, гладя малыша по животику и во все глаза смотрю на папину копию. Одно лицо. Даже хмурится так же.
- Ты мой хороший, - целую Егорку в макушку. – Но я себе такого же мальчишку хочу, - целую, обнимая ребенка. – Или дочку.
«Надо Василия Петровича напрячь», - улыбаюсь мысленно.
«Вась, ты уже выехал из «Сосен»?» - пишу мужу. От тоски щемит сердце.
«Так точно. В самолете уже сижу. Минут через десять взлетаем», - тут же приходит ответ.
«За тобой тачку прислать?» - спрашиваю, затаив дыхание. Хочется быть полезной любимому. Да и приедет быстрее.
«Не откажусь», - печатает муж и добавляет поцелуи и сердечки. Вот кто бы сказал, что генералы бывают романтичными, не поверила бы.
«Куда?»
Печатает адрес. И снова добавляет сердечки, тюльпанчики и розочки. Такой смешной.
- Ка-й-а-я-я, - лепечет малыш, прыгая на меня и утыкаясь носом мне в плечо. – Кай-я-я-я.
- Да ты же мой хороший, - обнимаю братца. – Хочу себе такого же, - заявляю, застывшей на пороге Настене.
- Ма-ма-ма, - тянет руки к матери малыш. И как только та опускается на ковер, быстро перебегает к ней.
- А как же я? - смеюсь, хватая за пухлую ножку.
- Себе заведи и тискай, - фыркает моя Макарова, прижимая ребенка к себе. – На вот, это тебе, - достает из кармана шифонового платья узкую упаковку. – Папа велел тебе отдать…
- Чей? – не понимаю я и во всю глазею на тест на беременность.
- Твой, ну не мой же, - хохочет Настя. – Давай, Димирова. Сделай его дедом.
- Ты думаешь? – охаю я, усаживаясь на подушки.
- Саша уверен, - пожимает плечами Настя. – Говорит, кто-то много плачет. Гормоны шалят.
- Божечки-кошечки, - закрываю руками алые щеки. – Ну как он догадался?
- Опыт не пропьешь, Кать, -улыбается мне Настя и добавляет, подначивая. – Не дрейфь, Димирова.
Лениво поднявшись, бреду к себе в комнату. Еле-еле переставляю ставшие ватными ноги. И сама не верю происходящему.
У меня будет ребенок? Папа догадался… А я ворона!
Пытаюсь вспомнить, когда были месячные. И не могу.
Ой, мамочки! Хватаюсь за голову.
И запершись в туалете, долго смотрю на две полоски, яркими штрихами проступившие на тесте.
- Ну что? – изумленно спрашивает
