ушел, а мы с Валентайном проводили время с конторскими книгами. Работа шла тяжело. Мои мысли витали далеко от цифр и сводок, да и Валентайн особо не горел желанием вникать во все. Он тоже был непривычно тих и задумчив.
– Инспектор? – Я поднялся поприветствовать его. – Вы просто так или с новостями?
Инспектор Браун тяжело опустился в кресло. Это было его излюбленное место в нашем бюро, и я имел все основания подозревать, что иногда он заходит к нам просто отдохнуть и выпить чаю.
– У меня дома так тихо и пусто, – пожаловался он. – Я привык, что жена ждет со службы, а теперь прихожу в пустой дом. Скорее бы все это закончилось, чтоб этому негодяю пусто было!
– Есть какие-нибудь подвижки? – подняв голову от бумаг, устало спросил Валентайн.
Браун достал трубку и принялся ее набивать. Я только вздохнул – видно было, что ему надо хоть как-то расслабиться.
Наступила тишина, перебиваемая звуками тяжелого дыхания Брауна, сражающегося с трубкой. Она у него была сама простая, глиняная, однако на табаке, судя по запаху, он не экономил.
– Понимаете, друзья мои… – наконец раскурив трубку, задумчиво проговорил инспектор. – В деле маньяка мы не продвинулись, но и жертв новых не было. Это, конечно, радует – но и настораживает не меньше.
– Возможно, они просто уже получили что хотели, – пожал плечами Валентайн.
– Или нет, – погрозил ему пальцем Браун. – Это лишь предположение! Кто знает, что на самом деле?
– Но это еще не все, так ведь?
– Именно. – Инспектор кивнул. – Я, собственно, почему к вам зашел. Мне требуется поразмышлять, а дома нынче я делать это не могу. Привык разговаривать с Элли: я, значит, размышляю, а она слушает и кивает, так я и прихожу к разумным выводам…
Я кинул быстрый взгляд на Валентайна. Однажды он сказал что-то подобное мне… Вроде того, что рядом со мной хорошо думается. Он перехватил мой взгляд и подмигнул в ответ. Я быстро отвернулся. Что он за человек такой?
Я сосредоточился на Брауне.
– А теперь Элли уехала, и я совершенно не могу думать в пустом доме! – воскликнул он.
– Давайте мы вам поможем. – Я кивнул. – Расскажите, что вы узнали, и, может быть, мы вместе придем к какому-то заключению?
– Тут даже не то чтобы нужно какое-то заключение, – проговорил Браун. – Все основано на совпадениях…
– Вам ли не знать, Браун, что совпадений в сыскном деле не бывает, – пометив что-то в записной книжке, сказал Валентайн.
– Именно. Вот это меня и тревожит! – Браун взмахнул трубкой. – Смотрите, что мне напела одна птичка, которая время от времени снабжает меня информацией. Недавно из Бедлама был совершен побег!
– Побег? – Я резко выпрямился.
Бедлам имел дурную славу – не только из-за того, как там обращались с пациентами, но и из-за того, что выбраться оттуда было почти невозможно. Он охранялся не хуже, чем Тауэр.
Что ж, по-видимому, слухи преувеличивали…
– Именно. Один сумасшедший убил охранника и двух докторов, выломал секцию забора и сбежал! – всплеснул руками инспектор. – И конечно, управление Бедламом ни о чем не сообщило в Скотленд-Ярд! Это ведь их внутреннее дело, зачем привлекать к этому полицию… Только теперь, видимо, это дело всего Лондона!
– Вы думаете…
– Я сопоставил факты! Время первого нападения совпадает с временем, когда этот пациент сбежал! – Браун запыхтел трубкой, собираясь с мыслями. – Я навел справки о нем. Его имя – Джеффри Кайл, он попал в Бедлам после того, как жестоко расправился с матерью и сестрой. На допросе говорил, что действовал по чьему-то приказу. Но расследование показало, что приказ этот был только в его голове, а сам он находился под влиянием сектантов. Громкое было дело… Пару лет назад, поэтому уже покрылось пылью.
– Вижу совпадение, – невесело усмехнулся Валентайн. – Договаривай, ведь есть же что-то еще?
– То, почему я считаю, что наш убийца и Кайл одно лицо? – вздохнул Браун. – Видите ли, до того как сойти с ума, Кайл был весьма талантливым хирургом. Путешествовал с экспедициями, в том числе в Египет, и потом устроился работать в госпиталь Святого Томаса. Один из первых поддержал доктора Листера[18] и начал использовать антисептик. У него умирали всего два пациента из десяти, это потрясающе! Лучших показателей достигал только доктор Листон![19]
– А потом, стало быть, сошел с ума, – задумчиво пробормотал Валентайн.
– Увы! – развел руками инспектор Браун. – Поэтому я сразу же связал побег Кайла и эти странные убийства. Ведь орудует маньяк с хирургической точностью!
Валентайн зло хлопнул в ладоши.
– Тот, кто помог ему сбежать, нанял его для добычи органов. Дело раскрыто, бинго! Приставят к награде, Браун, не забудь – половину нам.
– Понять бы еще, кто на такое пошел, – проворчал инспектор.
– Вот об этом, – усмехнулся мой компаньон, – позаботимся мы. Мы уже на пути к разгадке, и все, чего я буду хотеть от тебя: будь в нужном месте в нужное время.
Я покинул контору в тревожных чувствах. Мысль о том, что где-то по улицам ходит сумасшедший хирург, не давала мне покоя. Как будто, пока не появилось кандидата на роль маньяка, он был немного ненастоящим и не мог представлять угрозы. Несмотря на все те смерти, что мы наблюдали…
Мне стало стыдно перед мисс Лорен, Уильямом Спайрсом и другими призраками, запертыми в этом мире без возможности уйти.
Мне-то, в отличие от них, ничего не угрожало.
Я не стал брать кеб. Погода стояла теплая, и я шел в пальто нараспашку, без шляпы, окутанный весенним теплом. До меня доносился густой аромат цветущих магнолий. Мыслями я постепенно уходил от тревожных событий дня и мечтал о приятном вечере. «Вернусь домой и попрошу миссис Раджани сделать ласси, – думал я, – а потом обсужу последние новости с мистером Блэком. Тем более что он с помощью миссис Раджани постоянно читает газеты, в отличие от меня, и может располагать интересной информацией».
При мысли о домашнем уюте я воспрял духом и ускорил шаг.
Вокруг было пусто, я шел по слабо освещенной газовыми фонарями улице и не сразу понял, что в ритм моих шагов слегка не попадают чьи-то чужие.
Я резко развернулся, но было поздно.
Налетевший на меня человек был огромным – почти семь футов роста, с хорошо развитой мускулатурой, и при этом чрезвычайно быстрый и сильный. Он сбил меня с ног, и я откатился в сторону, намереваясь бежать со всех ног. Я не был так безумен, чтобы ввязываться в драку с настолько превосходящим меня во всем противником.
Он шагнул
